— Босик, даст вам знание, как пройти к новому дому. — бросил Марук, проходя мимо сломленного человека. — Мы итак много для тебя сделали, Петр. Обиду не держи, но интересы родины и наших отцов-основателей выше, чем отступников. — Да за что? Что мы такого сделали? Почему к нам такое отношение, как к отребью? Пожалейте баб!!! — В нужде и на войне дешевеют книги, женщины и желания. — ответил грубо Олег. — Не испытывай наше терпение, прими судьбу. Старик сбился с шага, а потом и вовсе остановился. Дальше произошло то, что сбило меня с толку. Пётр собрал вокруг себя соплеменников, долго и яростно им что-то объяснял. После его речей, людей как подменили, а сами они загорелись злобой и обидой. Южане вдруг отстранились от нас и стали идти отдельной группой, будто и не было общей сечи и стола, не делили пищу и трудности пути. Даже девы отошли от огневки и сбились в кучу. На наши вопросы или просьбы Южане больше не отвечали, а Разумовский разговаривал только через губу. Ещё не враг, уже не товарищ. Я поначалу недоумевал от такого поворота в отношениях, а затем вспомнил опальную княжну и все прояснилось. Добрыми друзьями и верными товарищами они были, пока нам по пути и есть выгода. Как только замаячила разлука, показали свой истинный нрав. Что же, Отец-Небо видит, Мать-Земля вернёт сторицей. А Я не сужу потерянных и сбитых с толку людей. Септ Вязь громко прокаркал, то был смех в его исполнении, Марук поджал губы и подозвал к себе. Олег же наклонился и произнёс на ухо. — От добра, добра не ищут. Через пару вёрст привал. Захотят свой котелок заварить да харчеваться отдельно. Припасы и посуду запрещаю отдавать просто так. Возьмёшь деньгу, но не меньше, чем сам заплатил. Ближайший посёлок чуть левее от нашего пути, потому дай им знания, как найти даже в кромешной темноте. Даю подсказку, также, как ты открыл глаза в Плохом Лесу. Знание отдай двоим. Петру и молодому. Так у них больше шансов. Я им обещал Припасы и оружие в походе, но это было до того, как они задом по вернулись. Запрещаю помогать или выручай южан. Пусть привыкают к новым правилам, а то привыкли, что им в ноги кланяются да в рот смотрят. Все понял? — спросил Септ. В ответ Я отделался лишь кивком. — Выполняй. Ищи посёлок даром. — приказал Олег и ускорил шаг, догоняя жрицу. Та же, перекинувшись с Сладкоречивым парой фраз, напротив поравнялась со мной. — Как интересно за тобой наблюдать. Редкая удача узреть тебя, Синее Холодное Пламя. Ты робкий, как будто первый раз с Девой уединился, но при том сильнее многих тут. В моем городе мог бы занять высокий пост. Расскажи о себе, Светоч. — с дерзко улыбкой и вызовом изрекла Лесма. — Мне не о чем поведать тебе. Слабый и болезный в детстве. Сирота при живом папеньке, а ныне брат Храма и Церкви. Все что имею, то на мне. Все что знаю, благодаря книгам и учителям. Благодарю Отца-Небо и Мать-Землю за каждый прожитый день, их же молю о мире для всего Люда да о защите от Орды. — стараясь не смотреть на рыжеголовую, произнёс Я. — Да не уж-то. Бабы южан поведали, как ты измену и грехи человеческие за седмицу вызнал. В друзьях Берендей и два собрата, что готовы за тебя умереть. Уважение воев, даже Вязь к тебе тепло относится. Удивлена, что поминаешь Храм и Церковь, ставя их на одну линию. Как мне сказывали, вои больше Храм хвалят. — Одно без другого мертво, лишь вместе они даруют жизнь. Как взрастет дерево без воды и солнца? Над чем будет простираться небо без земли? Они одно целое, несмотря их явные различия. — Согласна с тобой. Без души, как и без тела, нет человека. Внутренний свет если погас, то остаётся лишь корм для червей. Наши верования в целом схожи. Просто изменены ключевые слова. Мужи у нас почитают огонь, Девы же Пламя. Не перебивай, это разные вещи. Пламя даёт жизнь, Огонь забирает. Первое создаёт, второе разрушает. Обе стихии поддерживают равновесие в этом мире. Орду мы жжем, детей мы согреваем. Добро и Зло, просто отблески от маленькой лучины на разных сторонах. Кому-то освещает путь, кого-то слепит. Ты мне интересен. Завтра мы сплетемся с тобой для общей цели. Это будет... Это будет очень занимательно и волнительно. — Твои волосы. — начал было говорить Я, как меня перебили. — Что с ними не так? — грозно произнесла жрица. — Они же... Они были другого цвета. — робко ответил Лесме. — Хах, говорят ты чуешь ложь. Что же, утолю твое любопытство. Если кожу и волосы не убирать под одежду или не смазывать составом, то они трещат и сгорают при ритуале. Со временем, лицо и руки, волосы и брови меняют цвет, даже если были иными от рождения. Сказывается мне, что и твоя тёмная голова стала такой недавно. Что же случилось? — Я поджёг трактир и трудом остался жив. С тех пор на замену русым, полезли вот эти. — провел по голове ладошкой, отмечая подросший тёмный ёжик. — Значит это тебя Я видела в своих видениях. Ты в огне, а рядом Химера. Мы с тобой повенчаны Пламенем. Красное и Синее, ты мой отныне, а я твоя. Завтра и вовсе проведём ритуал, чтобы ты не сомневался. Не робей, то не худшая участь. — задорно рассмеялась жрица и оставила меня одного. Вот так день. С утра спаситель, вечером жених. Завтра свадьба, послезавтра тризна. — Ты собрал странную ватажку, брат. Берендей, Страж и Следопыт, теперь ещё и ведьма огня. Тебе для полного набора волокуши не надобно? — пошутил Сергей. — Я не подслушивал, просто она громко говорит. Я чего подошёл то? Сваты не нужны? — Да ну тебя, зубоскал. Скажи лучше, камней набрали для пращи? — поинтересовался у Волокуши. — Два-три десятка у каждого. А ещё... А ещё мы свинец выпросили у кузнеца, да отлили в песке шарики. Дюже удобно. Не нужно руку перестраиваить под разный размер снаряда. Но они есть лишь у парочки особо метких. Тебе от ребят благодарность, что заставил обувку и одежку справить. Сейчас бы треть захворала бы от худых поршней да без шапок. — — Добро. Прости Сергей за следующий вопрос. Если у тебя будет спорная ситуация, кого ты поддержишь, меня или септов? — спросил Я в лоб воя. — Вот так вопрос. — почесал Волокуша лоб. — Наверное от предмета спора. Нас годами учили повиноваться старшим братьям, но от тебя мы видели лишь заботу и добро. Я не знаю. — честно ответил мне призывник. — Благодарю за честность. — Да тебя разве обманешь? — ухмыльнулся Сергей. — О нашем разговоре никто не узнает, Светоч. Обещаю. **** Длинная ночь на Севере дарит путникам чудо, недоступное в другое время года. Серый горизонт начинает ломаться волнами, а после взрывается красками. Казалось будто сами небеса окрашиваются в синий и зелёный цвет, а дальше, на границе видимости горят красным и жёлтым. В родном посёлке редко когда удавалось увидеть северное сияние, в длинную ночь мы запирались в контейнерах и носа не показывали. Взгляды всех присутствующих приковало небо. И радость узреть величие природы стёрла усталость и голод, соперничество и обиды. Люди молча взирали на разноцветные всполохи. Меня за руку взяла жрица и молча шла, разглядывая небеса. — Добрый знак. В небесах огонь и пламя, значит боги живы и жар их не угас. Смотри на это великолепие, оно такое же как ты, яркий и холодный, чистый и светлый. Думаю никого не оставит равнодушным небесный танец. Даже в ульи изменённые и твари задерут морды вверх, рассматривая всю мощь стихии. Рука её бы горяча, а волнение от увиденного торжества света вылилось в крепость хватки. — Не думай ни о чем, просто наслаждайся мигом. Наша жизнь, лишь искры на вечном костре. Как бы высоко в небо не закинул тебя жар, ты все равно потухнешь, упав на землю сажей или пылью. Радуйся теплу и ощущением полёта, мой суженый. Тёплые мгновения были нарушены сильным толчком в плечо. Молодой южанин с горящими глазами с вызовом смотрел на меня. — Что ты хотел? — обратился я к парню. — Пётр Разумовский желает тебя видеть. — сквозь зубы ответил южанин. Скользнув даром, увидел злобу, разочарование и непонятное для меня чувство, что переполняли отрока. — Я подойду позже. — ответил и начал разворачивать взор к небу. — Он ждёт сейчас же. — второй толчок был куда сильнее предыдущего. Я не успел отреагировать, как услышал звонкую пощёчину. Молодой отходил назад опешив, прижимая ладонь к горящей красным щеке. Напротив него, стояла разъярённая жрица. — Не смей касаться его. — яростно прошипела Лесма. Тут же поднялся гвалт и шум, к нам поспешили Септы и южане. Прошло всего ничего, как вокруг нас образовалась толпа людей. — Ты чего руки распускаешь, девка. — начал шуметь Пётр. — Босик, что происходит? — положив мне руку на плечо, спросил Олег. — Южанин перепутал меня со своей служанкой. Приказывая мне подойти к Разумовскому. Горячность и непонятная мне обида толкнули его на грубость. — постарался смягчить, поведал произошедшее септам. — Оскорбив младшего септа, ты нанёс ущерб всему Септорию. Даю тебе последнее слово, перед вынесением меры. — накалил Олег. — По какому праву баба на воя руку подняла? Что же, Светоч сам ответить не может? Требую виру за ущерб чести. — произнёс разгоряченный южанин. — Септорий Меры Марук, вынеси меру. — За проявление неуважения к службе Септории, за оскорбление септа и рукоприкладство, приговариваю этого человека к смерти через копья. — Исполняю. — громыхнул Вязь. Вырвал из рук подошедшего Тарана рогатину, быстро воткнул в грудь парня и высоко задрал тело на древке. Болтая ногами, тело сползало вниз, пока острие не вышло через шею. Воткнув древко в снег вместе с телом, Септ Наказания отступил и отчитался. — Вира получена, наказание приведено в исполнение. Кто-то хочет оспорить решение суда? Мой молот готов. Всё произошедшее было столь стремительный, что остальные успели лишь ахнуть. Пётр зло сощурил глаза, глядя только на меня. Затем развернулся и пошёл прочь. Побратим хлопнул меня по плечу, пристально разглядывая соперников, которые не выдержав взгляд, поспешили ретироваться. Септы постояли, а затем чинно ушли к голове похода, прихватив Тарана. Меня же взяла за руку Лесма и повела прочь. Я вернул взор наверх, но Отец-Небо уже передумал радовать нас красками, вернул себе печальный серый цвет да нахмурил брови. — Жаль, такой красотой не дали полюбоваться. Какой ревнивый парень попался... Не переживай, его подначивали на грубость и разжигали огонь. Я хорошо это почувствовала. — отозвалась жрица и потянула меня вперёд. Развитие событий меня сильно озадачило, с какой стати лезть на рожон в их ситуации. Казалось, что Пётр ведёт свою, одному ему понятную игру. Жаль парня, сразу вспомнился рыжий малец из закладных, тот, что подрезал верёвку у следопытов. Разменная монета в грязных руках кукловодов. Почему же не жить по совести и правде? Всеми способами пытаются выбраться повыше, не считаясь с погубленными или покалеченными судьбами людей. Как там мне говорила умная женщина из Китеж-града? "назови праведника вором, распни святого на кресте, чтобы воровать и грешить было нормой" — Ты опечален. Многие люди вокруг тебя лишь тени, стоит отойти от них на три шага, как они тают и смешиваются с темнотой. Скажи, что ты увидел в глазах Петра? Я почувствовала твой Дар, твоё Пламя. — расспрашивала меня жрица. — Он расстроился, что его планы рассыпались. Но уже успел придумать, как обыграть казнь своего человека. Его игра продолжается. — размышлял Я вслух. **** — Привал. Готовим место, выставить дозор. Убираем снег под костры. — приказал Марук, выбрав подходящее место. Люди забегали, стараясь быстрее выполнить поручения септов и наконец-то расслабить гудящие ноги. Пока призыв суетился, южане переминались с ноги на ногу, нервно поглядывая на Петра. Глава изгоев махнул мне рукой, подзывая к себе. Я же, помня предостережение Олега, продолжал готовить котелки к готовке и отмерять доли крупы и мяса. Не дождавшись моего внимания, Разумовский направился ко мне, захватив с собой молодую Деву и парня. Видя его намерения, ко мне поспешили побратимы и Сергей из Волокуш. — Мне Олег обещал дать припасов, Я хочу сейчас получить причитающее. — начал было Пётр. — Я не септорий Олег. Будет лучше, если он сам выполнит обещанное. Мне распоряжений не поступало, потому решите вопрос с ним. — отмеряя очередную жменю крупы, произнёс старику. — Ты хочешь нас голодными оставить? А как же ваша хваленная вера в добро и справедливость? Помощь слабым и в нужде? — с укоризной молвил изгой. — Вера с нами. Вас не оставили в беде, а весь путь защищали от холода, тварей и голода. Добро множим каждый день, а справедливость... Скажи мне Петр. Зачем подбивали молодого южанина на ссору со мной? Что ты хотел проверить? Справедливо ли настроить всех своих родичей против призыва через погибель парня? Справедливо ли ждать от нас протянутую руку помощи, на груди взращивая ростки обиды и ненависти? Не лучше ли бы было объединить людей общей целью, а не придумывать врага? Какую справедливость ты требуешь? — объяснил чужаку наши понятия веры и справедливости. — Ты меня не поучай, не дорос еще. Распоряжаешься обозом, будто он твой. Прижал еду и радуешься чужому горю. — продолжал пытать меня Разумовский. — Предупреждаю тебя, Петр. За поклеп на служителя септы вира в клеймении ланиты. Обоз не мой, он от городища, с которого мы держим путь. Припасы куплены на казну призыва, в том числе и на мои. Хочешь получить еды, попроси со смирением и чистым сердцем. Не хочешь просить, покупай. — передавая очередной котелок Сергею, спокойно объяснял изгоям. На лицах сопровождающих старика сменилось гневливая гримаса на смущение, а позже и вовсе раскаяние. — И по чем нынче еда? Втридорога или больше? Хватит ли нам средств прокормить себя или в заклад придется людей заложить? — ехидничал Разумовский. — Ровно столько, сколько мы за неё отдали, Я не торгаш. Хватит ли у вас денег, то мне не ведомо, в чужой карман не заглядываю. Но у тебя всегда есть возможность купить в другом месте, мы не навязываем. Разрешение на продажу получай у Олега. Я не желаю иметь с тобой дело. Определитесь с ним, что и по какой цене будете покупать. — внимательно посмотрел на сопровождающего парня, а затем произнёс: — Даже не думай. Вира за воровство, отсечение руки, что в условиях похода равно казни. — А это не поклеп на моего воя? — взревел Пётр. Куница быстро натянул самострел и ладил стрелку. Таран потянул топор. За мной тут же появился берендей. — Докучают тебе? — прогудел Мрак так, что южане попятились назад. — Светочу противна ложь и он видит тебя насквозь. Либо ты отступишь по хорошему.... Южан, как ветром сдуло, а через мгновение Пётр уже машет руками перед лицом Олега и тычет в меня пальцем. — Ну и противный же тип. Там на юге все такие? — спросил Куница, ослабляя самострел. — Большинство. Что же, братцы, а не пора ли нам подкрепиться? — закончил я неприятную тему. ***** Котелки приятно булькали, источая сводящие с ума запахи, а мясо, нанизанное прямо на копья, истекало жиром, дразня нос и разгоняя аппетит. Отдельно сидели южане, кидая завистливые взгляды на наши костры. Науку им преподали хорошую. На поклон к Олегу ходили трижды. За припасами, второй раз за котелком, а третий за дровами и огнивом. Септорий дознания отказал им в добытом мясе, объясняя это тем, что в пути нам оно нужнее, а в охоте изгои замечены не были.