Верховный властитель Тервина и Дантриджа сидел в массивном капитанском кресле, наверняка по задумке подчеркивающем его привилегированное положение. По левую руку от него расположился робот-убийца, едва поблескивающий красными глазами, а по правую — наследная герцогиня Айрин. Она оказалась единственной в этой компании, кто хотя бы кивнул мне. — Вот, значит, как, — вместо приветствия сказал Барн, а потом его ослепительно белая борода разъехалась в стороны от улыбки. — Подумать только — слабак, который случайно появился на Тервине, сперва перешел мне дорогу, а теперь предлагает союз. — И тебе привет, аури Барн, — я использовал вежливую форму обращения, принятую в Старой империи. — Я бы, конечно, предпочел «император Барн» или «ваше могущество», — хмыкнул белобородый вели, — но с учетом нашей ситуации… Ладно. Мой робот передал твои слова насчет дибби-хатов и оружия. — И ты в деле? — сейчас лучше говорить прямо. — Мудрый правитель делает то, что приносит пользу его подданным, — рассудительно сказал Барн. — А я не хочу, чтобы мои подданные остались без императора, а я — без подданных. Он помолчал, словно бы изучая меня своими веселыми, совсем не старыми глазами. А он изменился, этот аури Барн, с того момента как мы разговаривали с ним лицом к лицу в прошлый раз. Тогда он предстал передо мной бандитом, лихим безбашенным вели. Теперь же его внимательный взгляд отражал спокойную уверенность и справедливость своего выбора, каким бы он ни был. И мне не нужно его торопить — он ведь явно специально тянет время и говорит, подражая книжным мудрецам. Он уже принял решение, и мне нужно лишь его дождаться. — Мой предок действительно сражался за империю, — наконец, Барн снова заговорил. — И ты правильно подметил, что империя тогда была едина, а потому и смогла победить врага. Надо же, застывший в молчании робот, похоже, весь разговор передал в деталях. Не могу не отметить, что это правильный подход. Так, ждем, что бородач скажет дальше. — Надо же, а у тебя все же есть задатки правителя, — неожиданно усмехнулся он. — Пожалуй, я сделаю тебя наместником на Земле, когда все это закончится. — Или я сделаю тебя наместником на Тервине, — здесь я решил, что парировать выпад будет уместно. И Барн действительно это оценил. Он хохотнул, покачал головой и даже хлопнул широкой синей ладонью по панели приборов. — Я принимаю твое предложение, Мак, — лицо его посерьезнело. — На то время, пока мы сражаемся с дибби-хатами, империя подтверждает союз. Основное командование нашими силами остается, естественно, за мной. Контактами же с союзниками я поручу заниматься аури Айрин. У вас ведь с ней нет никаких недопониманий? Барн, судя по всему, намеренно использовал просто слово «империя» без уточнений — старая, новая, объединенная или какая другая. Этот вели был абсолютно убежден в том, что именно он единственный император, а все остальные вроде меня и Ами — временное недоразумение. — С наследной герцогиней Велисс у нас хорошие отношения, — улыбнулся я, сместив взгляд на Айрин. Та с виду никак не отреагировала, но черты лица ее заметно смягчились после того, как на этот раз я назвал ее полный титул. — И раз уж мы договорились, обсудим детали. Мои заводы подготовят все необходимое оборудование для установки на ваши корабли пушек нового типа. Дибби-хаты прилетят в воскресенье, и это будет наш последний наш шанс проверить свои силы в петле, поэтому предлагаю в ближайшее время всему вашему флоту прибыть на Накаташ. Кстати, если вы заранее скинете необходимые спецификации своих кораблей, то мы заранее подготовим все переходники и существенно ускорим процесс последующей модификации. Я перешлю аури Айрин контакты своего инженера, и та подскажет все, что нам потребуется для монтажа грави-пушек с вашей стороны. Я еле сдержался, чтобы не воскликнуть «крок!» или какое другое ругательство: пока звучала моя речь о наших шансах и подготовке к их использованию, на фоне сосредоточенно внимающей мне троицы, крадучись, появился китс. Причем наглая животина, я готов был поклясться, специально перемещалась по отвесной стене рубки, широко расставив лапы словно паук — наверняка Барсик таким образом привлекал к себе мое внимание! — Грави-пушки, — тем временем протянул Барн, словно пробуя слова на вкус. — Я слышал о воздействии гравитации, но связанные с ней техники были давно утеряны. Обнажаю голову перед твоим достижением, землянин. Ты станешь хорошим наместником империи на своей планете. Ну, а нет — так мой робот, как уже бывало, всегда сможет заглянуть к тебе в гости. Как белобородый ловко поставил меня на место, предварительно признав мою фору с оружием! Вернее, это он думает, что последней фразой подчеркнул свое превосходство, напомнив, как его стальной убийца подловил нас с Ами— пускай. Посмотрим, как он отнесется к неожиданному сюрпризу… Все время с момента появления китса я как будто бы чувствовал его охотничий азарт, и плевать на тысячи световых лет, что сейчас нас разделяют — наверно, это влияние второго улучшения генома, другого объяснения я просто не вижу. Но в любом случае это все дает надежду, что я смогу не просто улавливать эмоции своего питомца, но и немного больше. — Ты в порядке? — послал я мысленный вопрос китсу. Если честно, я сам до конца не верил, что это сработает на таком расстоянии. Но неожиданно китс ответил! Причем он как будто даже ни капли не удивился тому факту, что мы начали разговаривать. — Я скучать, хозяин, — раскорячившись еще сильнее, Барсик полз уже по потолку, свесив свою перевернутую голову. Змеиный хвост болтался в опасной близости от голов Барна и его свиты. — Я тоже, — я постарался добавить в свою мыслеречь побольше добра и нежности, чтобы зверь это почувствовал. — А пока у меня будет к тебе важная просьба… — Я внимательно слушать. Глава 50. Земля — Барсик, — вслух позвал я своего китса, и самодовольное выражение на лице Барна сменилось недоумением. Правильно, пусть нервничает! Сам недавно напоминал мне про своего робота, что смог незаметно ко мне подобраться, и теперь вот моя очередь показывать, что я тоже так умею. Причем не только для морального удовлетворения, хотя куда уж без него, но еще и для правильной расстановки сил! Сейчас Барн считает, что делает всем одолжение, что он всегда на шаг впереди — и это вполне может подвести нас в решающий момент — а так ему будет над чем подумать. — Барсик, — я снова повторил имя китса и мысленно попросил его показаться собравшимся в рубке тервинцам. — Нам предстоит серьезная битва, и я хочу, чтобы ты защищал этого благородного аури и сидящую рядом с ним прекрасную даму. Это наши союзники, и будет не очень приятно, если с ними что-то случится. Раньше времени. Я практически полностью отзеркалил Барна. Показать свои возможности, скрыть все это оболочкой вежливости — в моем случае формальным приказом о защите — и небольшая угроза в конце. Кажется, баланс сил удалось соблюсти… И в этот момент в рубке начался настоящий бедлам. Барн крутанулся в кресле, проследив за направлением моего взгляда, и что-то еле слышно пробормотал с самым ошарашенной интонацией — бьюсь об заклад, крепко выругался. Китс же не стал ждать его спонтанной реакции, и в динамиках раздался шорох скользящего на гладкой поверхности кота, которого застали за очередным озорством. Пушистой молнией он промчался по потолку, спрыгнул на панель управления и под изумленными взглядами Барна и Айрин (робот сидел все так же безучастно, чем меня весьма удивил) скользнул в сторону, а спустя всего секунду пропал. — Считайте это моим жестом дружбы, аури Барн, — я улыбнулся, про себя хохоча над проделками Барсика. — Китс меня слушается и будет, как и приказано, охранять вас. — Но не меня? — неожиданно заговорил смиренно молчавший до этого робот. — А разве убийцам нужна защита? — если честно, я намеренно не включал стального посланника из прошлого в список подзащитных. Просто на всякий случай. И кто бы знал, что тот обратит на это внимание? Какая неловкая пауза повисла. И, самое главное, я уже сказал свое слово, теперь надо ждать реакции моих новых союзников. — Спасибо, лорд Солдок, я свяжусь с вашим инженером, как вы и предлагали. А пока, думаю, у нас всех найдутся важные дела… — Айрин среагировала на еле заметный кивок Барна и сгладила ситуацию. Это хорошо, значит, обид на меня никто не держит, и мы на самом деле поняли друг друга. — Конец связи, — вежливо кивнув, я отключился и уже затем дал себе волю рассмеяться вслух. Частично от облегчения, частично от вновь всплывшей перед глазами картины с кульбитами китса. Я хохотал так заразительно, что химера даже в кресле откинулась и закрыла глаза, присоединившись к моему веселью. Удивительно, но у Хасси, оказывается, такой приятный мелодичный смех… А по странным хрюкающим звукам, раздающимся от орудийного расчета, я понял, что и медведи правильно оценили ситуацию. Великий аури Барн, считающий себя единственным наследником большой империи и всячески это подчеркивающий, получил по носу. И, кажется, хотя бы на меня он перестал смотреть сверху вниз. Пиликнули два сообщения: в одном я отписался Ами о результатах переговоров, а в другом меня ждала пара строк от недавнего собеседника. — Благодарю за столь красивый жест, лорд Солдок, — да, все-таки Барн определенно стал ко мне лучше относиться. — Обещаю, что китс будет на моем корабле в безопасности. Что это как не уважение? Еще он сделал вид, что контролирует ситуацию, и будто бы ответил мне услугой на услугу. Но это уже такие мелочи по равнению с тем, как мы общались раньше. Да, теперь после победы над дибби-хатами нам точно будет гораздо проще договориться. — Ты очень достойно держался, мастер, — отсмеявшись, посмотрела на меня химера. И совсем по-земному показала мне большой палец, а Больная и Косоглазый одобрительно загудели. Приятно, крок подери, но не время купаться в лучах славы — меня ждет еще один важный разговор. И от того, насколько я буду красноречив, напрямую зависит число откликнувшихся на призыв. — Карм Даус, — я переключился на наместника, и тот почтительно склонил голову. — Трансляция запущена? — Мы дали объявление по всем основным каналам информации, — с готовностью ответил тот. — Тот, кто по каким-либо причинам не в сети, увидит ваше обращение на уличных экранах. Надо же, а я ведь уже забыл о таких — вели ставили их на площадях и на крупных пешеходных улицах. Обычно там крутили рекламу «Аккумуляторов России» или социальные ролики на тему «Империя Вели нуждается в тебе». Бывало, что и новости ставили, если они, конечно, считались общественно значимыми. Я на секунду задержал дыхание, а затем медленно выдохнул, настраиваясь. На панели приборов зажегся индикатор, показывающий, что к моему каналу идет подключение — точно, это Карм Даус дает мне доступ. Выведя на главный монитор изображение с внутренней камеры, я увидел свое сосредоточенное лицо. Самый обычный земной парень, слегка осунувшийся, но с цепким взглядом. Забавно: из-за петли я не мог меняться физически — формально для моего тела прошло еще меньше двух суток — но внутренние метаморфозы было видно невооруженным взглядом. И как я не замечал этого раньше? Изменили тебя петли времени, Максим, изменили… — Три… два… один, — посчитал я вслух и включил трансляцию. Внизу экрана побежали цифры — минуты, секунды, терции. На всех экранах Земли теперь был я. — Соотечественники! — начал я и тут же уточнил: — Земляне! Меня зовут Максим Огнев, я лорд империи и глава клана Солдоков, но прежде всего человек. Над галактикой нависла смертельная опасность. Дибби-хаты, существа из глубин вселенной, движутся на нас, чтобы не оставить после себя никого живого. И даже если кому-то удастся уцелеть, еще неизвестно, не позавидует ли он мертвым. Им все равно, какого цвета наша кожа, сколько у нас ноздрей и есть ли у нас хвосты… Обращаясь к людям, я специально подчеркнул, что безжалостные враги не делают никаких различий между разными расами — чтобы мои соотечественники поняли, что касается это всех без исключения. И вели, и акортетов, и землян, и рапаков. Поняли, что это не только их битва, и что в ней они будут не одни. Порой это очень важно осознать, чтобы хватило храбрости сделать первый шаг. Глава 51. Лорд Хасси, с молчаливым сосредоточием наблюдавшая за моей речью, постепенно выводила на главный экран изображения с площадей земных городов. Москва, Санкт-Петербург, Тверь… Лондон, Берлин… Тель-Авив, Бейрут, Анкара… Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Мехико, Рио-де-Жанейро… Где-то лил дождь, где-то — напротив, светило яркое солнце. В одних уголках мира день уже клонился к закату, в других — только-только начинался. И везде сновали спешащие по своим делам люди. Клерки в строгих костюмах, спортсмены, полицейские, дамы с собачками и без, дети, размеренно шагающие пенсионеры. Никому не было до меня дела, кроме одиноких любопытных зевак, которым, видимо, было все равно, кого слушать, лишь бы хоть что-то говорил… — Мне довелось столкнуться с дибби-хатами в жестоком бою, — продолжал я, стараясь не обращать внимание на всех тех, кому «все равно». — Они очень сильны, и даже уничтожение одного — это целый подвиг. А на нас идут миллионы и миллионы. Если мы их не остановим, будущее уже никогда не наступит. Они пройдутся смертоносной ордой по всем разумным мирам, не оставляя камня на камне! — с каждой фразой я распалялся все больше и больше, чувствуя, как во мне бурлит «гнев». — Они не разбираются, кто мы и чем мы живем! Для них мы — ничто, песчинки на дальней дороге! Я, лорд Мак Солдок, призываю добровольцев на сражение с дибби-хатами! Не важно, кто вы и кем были раньше! Какого цвета у вас кожа, в кого вы верите и на каком языке говорите! Все мы — земляне! Нам жить на этой планете и строить будущее наших детей! Покажем, что с нами нужно считаться! Что те, кто пришел к нам с войной, сами будут убиты или изгнаны за пределы галактики! Я! Призываю вас! Драться! К «гневу» добавился «приказ», и получилось, на мой взгляд ого-го (еще бы научиться осознанно всем этим управлять). С помощью чтения эмоций я уловил мощный посыл, огромный волной доставший меня прямо на орбите. По коже невольно побежали мурашки, а я впервые задумался о том, что сила императорского генома — это не просто необычная игрушка, это реальная мощь, с последствиями которой мне теперь жить… А на экранах, контролируемых Хасси, картинка все продолжала меняться. Я видел, как после моих слов, усиленных «гневом», а потом «приказом», все больше и больше людей замирали, поворачивались к экранам, слушали, что-то обсуждали друг с другом, показывали пальцами. Кто-то даже снимал мое обращение на телефон. И вот я произнес последнее слово — «драться!» — на площадях в тишине замерло людское марево. Лишь кое-где, например, в Токио до микрофонов долетали звуки дождя. А потом случилось это. — Ура! — вопили в Москве, Минске и Киеве. — Yeaaaah! — бросили оглушительный клич в Нью-Йорке и Сиднее. Люди свистели, улюлюкали и кричали еще что-то неразборчивое… Я не мог понять, чему они радуются, и продолжающие доноситься с поверхности планеты разнообразные эмоции не особо в этом помогали. — Что вы чувствуете? — неожиданно мне в голову пришла мудрая мысль спросить тех, кто пользуется подобным талантом всю жизнь и кто смог бы лучше, чем я сам, расшифровать скрытое в ощущаемом нами потоке. — Гордость, — тут же отозвалась Больная. — Гордость за того, кто такой же, как они. — Страх, — дополнил брат девушки. — Страх, что они умрут. — Ярость, — Больная не сдавалась. — Готовность сражаться и радость от того, что их не забыли, их не посчитали бесполезными, их позвали… — Боль, — опять заговорил второй маллари. — Боль от прощания с теми, кто откликнулся на твой зов. Это были такие вроде бы простые слова, но все равно у меня от них по коже побежали мурашки.