— Рада бы, мастер, — Хасси покачала головой. — Все техники, что я применяю — это чужие воспоминания. Только не мысленные, а на уровне ДНК. Память тела, что мне досталось, а не знания. И даже если бы я могла передавать техники, у нас бы с тобой все равно ничего не вышло. — Почему? — удивился я. В самом деле — пока я не вижу тут никакой логики. Чем техники Хасси отличаются от всего того, что я учил раньше? — Мы слишком отличаемся на уровне ДНК, — мне показалось, что химера улыбнулась немного виновато. — Я выгляжу как вели, но при этом моя нервная система действует по-иному. — Давай не общими словами, а попробуй пояснить на каком-нибудь примере, — я понял, что ничего не понимаю, но загнал вспыхнувшее раздражение куда-нибудь поглубже и постарался помочь Хасси объяснить мне, что она имеет в виду. — Представь руку, ты сжимаешь ее в кулак, для тебя это нормально. Ты помнишь, что так делал раньше, ты знаешь, что можешь это повторить и повторяешь. Но при этом сможешь ли ты мне объяснить, какие именно синапсы в твоем мозгу, в какой последовательности срабатывают, чтобы заставить твое тело так двигаться? Понимаешь? — Хасси с интересом посмотрела на меня, ожидая ответа. И, кажется, теперь я понимаю. Знания химеры — это ее часть, и нехимера вряд ли сможет их изучить. Может быть, конечно, поможет какой-нибудь прибор для считывания мозговых волн… Впрочем, чего это я — пример про синапсы же был просто аналогией. — Пусть так, — я вновь заговорил. — Тогда твоя помощь точно будет нужнее на земле. Помоги Б’тазару наладить производство, а я справлюсь сам. И не волнуйся, ничего со мной не случится. Так странно. Вот только что мне отказали в просьбе о новых знаниях, и, несмотря на это, я все равно стал лучше относиться к своей новой союзнице. Неужели, дело всего лишь в том, что она не стала делать тайну из своих ограничений, а сразу мне все рассказала. — Я поняла, — девушка не стала спорить, только томно выпрямилась и слегка склонила голову набок, на мгновение зависнув на одном месте, а потом снова нагоняя меня. — Буду ждать тебя, если что — звони. Прозвучало это так просто и по-земному, что я даже улыбнулся. Как будто мы посидели в кафе за чашечкой горячего шоколада и теперь не можем разойтись по домам, пока тепло не распрощаемся. Не знаю, что на меня нашло, но вместо логичных в подобных моментах объятий я просто взял и легонько ткнул скользящую в воздухе рядом со мной химеру кулаком в плечо. Вот теперь она замера уже надолго, уже по-серьезному отставая от меня. Ну, а я, чтобы не затягивать этот момент, еще больше ускорился, бросая аэробайк вперед, по введенным в память «Стрелы» координатам. Внизу проносились джунгли, сменившиеся огромным пурпурным болотом, которое упиралось в почти черное каменное плато. Постройки на нем были такого же цвета, поэтому даже со своим новым зрением я мог бы пропустить эту базу и пролетел мимо — вот только навстречу мне поднялись сразу два фандана. Угрожающе гудя, они пошли на сближение с двух сторон, явно пытаясь зажать меня в тиски, но легкий и маневренный аэроцикл легко вывел меня из зоны поражения, и вот я уже оказался над летающими «тарелочками». Такой финт явно сбил их с толку, и у меня появилась лишняя пара секунд, чтобы уже привычным движением использовать активатор. Прикрывающая базу защита рассеялась быстрее чем дым на ветру, а в следующий миг я уже повредил вихрем эргонов двигатель одного фандана и следом сразу же второго. С разницей в тот же самый миг они вертикально рухнули вниз, будто каменные мешки, и с диким грохотом развалились, разметав обломки по черному плато. Остальное было делом техники, вернее двух — щита, прикрывавшего меня от атак, и вихря эргонов, отправлявшего дроидов в небытие. На квадратные танки и зенитные орудия уходило больше времени, но и у них не было шансов. Я даже в качестве тренировки практически не пользовался защитой от перчатки — хватало подвижности верткого аэроцикла. Я носился на нем столь быстро, что за мной попросту не поспевали. Причем нельзя сказать, что автоматизированный гарнизон крепости был слабым — просто он явно не был рассчитан на отражение атак противника уровня начинающей Пылающей длани (ну, по крайней мере, по объему защиты, думаю, я потяну на такое сравнение). И попытка той же ощетинившейся огнем платформы, действительно оказавшейся бронепоездом, сбить меня была похожа на стрельбу из рогатки по танку. Глава 26. Либер На полный и окончательный разгром базы у меня ушло не более получаса, после чего я сделал почетный круг над догорающими обломками и передал Хасси через коммуникатор шлема: — У нас пополнение. Скинул тебе координаты новой производственной площадки, лечу приватизировать следующую. Б’тазар постарался подобрать действительно близкие базы, за что я ему был теперь отдельно благодарен. Второй объект моего рейдерского захвата располагался на песчаном берегу какого-то озера, в котором плескались угрожающих размеров рыбы или водные млекопитающие вроде китов — тут я уже не всматривался, потому что защитники базы использовали стандартную схему атаки. Впрочем, и я особо не мудрствовал, уложившись минут в двадцать и пополнив нашу индустриальную империю третьим заводом. А потом наступила очередь и четвертого — следующая база пряталась глубоко в зарослях леса. Тут мне пришлось повозиться, так как высоченные деревья создавали дополнительные помехи для охоты на защитников этой территории, и когда последний дроид пал, рухнув на горящий квадратный танк, дело уже начало клониться к закату. — Мастер, — раздался в наушниках голос Хасси. — С тобой все в порядке? — Как раз только что завершил захват очередного филиала нашего предприятия, — витиевато пошутил я. — Тут какое-то серьезное оживление, — коротко угукнув, сообщила химера. — Прилетели похожие на нашего знакомого аборигены, и теперь они все общаются. То есть молчат, конечно, обычным общением это не назвать. А еще обильно жестикулируют, и похоже, что гости не особо довольны. Вот только проблем между фратриями мне еще не хватало! Б’тазар обмолвился тогда, что сородичи придут договариваться, вот только не предупредил о возможных трениях. Я, конечно, не думаю, что дело дойдет до открытой конфронтации, и никто не будет атаковать наши заводы. Но мне-то нужно больше союзников в рядах мишек! Больше тех, кто поможет с производством оружия! И, главное, с его использованием! В общем, надо срочно лететь на ставшую основной базу и выяснять, что произошло. Необычное оживление я заметил еще на подлете. У берегового входа, как его назвал Б’тазар, стояли две группы мишек — наш командир с несколькими охранниками и какой-то коротышка в окружении сопровождающих в ярких одеждах. Обильная жестикуляция, о которой говорила Хасси, не прекращалась. Я посадил «Стрелу» чуть поодаль, примяв влажную траву, спрыгнул с него и, размяв затекшие конечности, неспешно последовал к месту сбора. Б’тазар не обратил на меня внимание, а вот коротышка уставился будто на диковинное насекомое. Я тоже рассматривал его без стеснения: крепкий маленький медведь, раза в полтора ниже наших друзей, светло-серый с темными разводами вокруг глаз. Одежды его свиты были умопомрачительных расцветок, а вот сам он, стоит отметить, облачен в матово-черный плащ. — Ты вовремя, — раздался в голове голос Б’тазара. — Все пошло немного не так, как мы ожидали… — Что? — не выдержал я. — Ты же говорил, что твои сородичи придут договариваться. Это не так? — Все так, — ответил медведь, а коротышка тем временем переводил взгляд то на него, то снова на меня. Интересно, он считывает наш молчаливый диалог? — Я заблокировал передачу мыслей от нас с тобой, — успокоил меня Б’тазар. — Это древнее правило, глава фратрии может пообщаться со своим советником наедине, а Либер чтит кодекс. Вот как, меня уже называют советником — приятно. А наш знакомый все-таки действительно главный, сам сейчас это подтвердил. — Как я и говорил, ближайшие к нам фратрии прилетели договариваться, — начал объяснять ситуацию Б’тазар. — Кто-то посчитал нашу атаку смелым шагом, но другим она не понравилась. — Почему? — Либер считает, что мы можем вызвать всеобщую войну. Вот меньше пяти минут вижу этого коротышку, которого Б’тазар называет Либером, а уже терпеть его не могу. С другой стороны, не могу не оценить его заботу о своем народе. Если вспомнить наши споры с коммандером, я ведь сам больше выступал за сохранение достигнутого и постепенное развитие. А вот Озеров, как и Б’тазар, был готов менять все ради смутной надежды на что-то новое и настоящее. — И что теперь? — уточнил я, возвращаясь к разговору. — Он требует созвать Большой совет фратрий, — отозвался медведь. — И все его должны слушаться? — вот, чувствую я, что не все так просто. И Б’тазар это подтвердил: — Либер — далекий потомок великого Фрибера, его слушают фратрии. Несколько секунд я молча соображал, что сейчас происходит и как мне поступить. Если я правильно помню, Фрибер, этот древний медвежий герой научил своих сородичей сражаться, давая отпор дроидам. Но почему же тогда его потомок или наследник, неважно, боится спровоцировать войну? Впрочем, великий революционер Наполеон в итоге стал императором, так почему бы и этому роду не пересмотреть свой подход к политике. Да и сколько времени прошло… Не должны дети все повторять за своими отцами, хотя, конечно, мне бы это как раз и помогло. Так что надо просто принять тот факт, что у нас с Б’тазаром будут оппоненты, и приготовиться к тому, чтобы на этом самом совете фратрий переманить на свою сторону побольше новых союзников. Ведь если так подумать, мне ведь не нужны все: пусть Либер и его сторонники остаются в стороне, нам и так хватит сил… Не переманит же он к себе прям всех-всех-всех. — Что от нас требуется? — обратился я к Б’тазару. — Лететь на совет, ты расскажешь всем то же, что и мне, и попробуешь убедить их в это поверить, — развел руками мой союзник. — Иначе нам не просто не помогут, но и не позволят штурмовать другие заводы. Мне тут же захотелось спросить: каким образом «мирная» партия соберется нам это запретить? Наплюет на свои якобы принципы и, чтобы не дать нам тронуть дроидов, устроит драку среди своих?.. Но в итоге я просто промолчал. И так было очевидно, что Б’тазару непросто, зачем еще усугублять ситуацию моими ехидными замечаниями. — Хорошо, — кивнул я, а Б’тазар повернулся к коротышке Либеру, и они вновь устроили мысленные дебаты. Две или три минуты спустя неприятный гость и его разноцветная свита развернулись и направились к поджидавшим их в траве бурых аэроциклах, которые с готовностью подлетели на метр вверх. Медведи вскочили на них и мгновенно рванули в вышину, вскоре превратившись в далекие точки на раскаленном от яркого солнца небе. — Полетим только мы с тобой, — Б’тазар жестом указал на ожидающие нас «Стрелы» и, не мешкая, двинулся к ним. — Глава фратрии и советник. Глава 27. Совет — Подожди немного, — сказал я Б’тазару и позвал химеру. — Хасси! — Да, мастер? — девушка вышла из тени и приблизилась ко мне. — Продолжай налаживать производство, нам важно, чтобы в следующей петле медведи смогли создать необходимые запасы вооружения за считанные часы. А я постараюсь убедить остальные фратрии в том, что мы нужны друг другу. Если получится… Вернее, когда получится, я рассчитываю, что у тебя уже будут готовы специалисты, способные обучать и наших новых союзников. Сказав это, я уверенно направился к своему аэроциклу и нетерпеливо поджидавшему меня Б’тазару. Хасси ничего не ответила, а просто вернулась к работе — я заметил, что с правой стороны от речного входа проложены рельсы, и рослые молчаливые медведи, которые где-то прятались во время разговора глав фратрий, отправляли по ним внутрь базы приземистые платформы. На каждой были аккуратно установлены загадочного вида конструкции, в которых, впрочем, угадывались роботизированные промышленные агрегаты. Если я, конечно, что-то понимаю в производстве. Медведь дождался, пока я прыгну на свой аэробайк, и взлетел, скинув мне координаты места, где собирался большой совет. А неблизкий, однако, путь — я прикинул, что лететь нужно не менее получаса. Забавно: порой столько занимает перелет из одного конца галактики в другой, и вот мы столько же тратим на вихляние под облаками. И почему никто не знает, где база чертова Трака — насколько же быстрее все было, если бы мы могли подниматься в верхние слои атмосферы… Туда, где пока нам перекрывает путь проклятая система планетарной обороны. Уже привычно бросив верткую машину вверх, я пристроился в кильватер Б’тазару, и мы теперь молча летели навстречу постепенно заходящему солнцу. Он ничего не говорил, я не спрашивал, так под свист ветра и пронеслась дорога до базы Либера — это я понял по огромной каменной статуе похожего на него медведя. Такого же маленького и приземистого, с гордо поднятой головой и правой лапой, указывающей своим соплеменникам путь в светлое будущее. Впрочем, это у меня уже свои ассоциации, связанные с земной историей. Аэроцикл Б’тазара камнем нырнул вниз, на широкую мощеную площадку перед мрачным темным фортом. На неровных плитках с пробивающейся между ними травой располагалось, наверное, под два десятка аэроциклов и штук пять еще заходили на посадку. Так, а вот эти явно предпочитают комфорт — на дальнем конце площадки приземлялся сигарообразный аппарат, похожий на небольшой пассажирский самолет, только без хвоста и крыльев. — Идем, — Б’тазар нетерпеливо и, я бы сказал, как-то беспокойно махнул мне лапой и направился ко входу в мрачноватого вида форт. Мы влились в вереницу самых разнообразных медведей, отличавшихся не только цветом шкуры, но и формой черепа, а также ростом. У двоих — я так понимаю, что это тоже вождь и его советник — были длинные угловатые головы, как у вымерших хищников вроде саблезубых тигров. А росту каждого из них позавидовал бы любой земной баскетболист. На меня периодически бросали любопытные взгляды, но в целом я не почувствовал особого интереса к своей персоне. Возможно, медведи просто умело скрывали свое настроение. При входе, правда, меня бесцеремонно прощупали статусом, но спорить и апеллировать к своему лордству сейчас не было никакого смысла. Тем более что благодаря «внушению» мои мысли защищены, и можно не бояться, что кто-то сможет там покопаться… Так что я принял это как должное и молча проследовал за Б’тазаром вглубь форта. Пройдя небольшой коридор, мы оказались в круглом зале, напоминавшем цирк — круглая площадка и уходящие ввысь ряды. Вот только не стульев, а словно бы академических кафедр. Впрочем, если совет фратрий для медведей обычное дело, немудрено, что существует специально оборудованное для этого место. Мы с Б’тазаром заняли соседние трибуны на четвертом уровне, причем он жестом указал мне встать справа от него. На площадку вышел сутулый медведь с длинными, свисающими почти как у спаниеля, ушами. Интересно, значит, какая-то демократия тут все же есть — я-то, грешным делом, подумал, что председательствовать будет коротышка Либер. — Начинаем большой совет фратрий! — неожиданно произнес мишка обычным голосом на общеимперском. Выговор, правда, был слегка странноват, но пониманию это не мешало.