— Парень, ты как? — Демон приблизился и положил руку на плечо парнишке. — Отойди от него, — предостерег Зема. Пацан снова вздрогнул, но ничего не сказал. Ленка протянула шефу снайперку и склонилась над пареньком. — Как тебя зовут? Он не по возрасту пристально посмотрел ей в глаза. — Игнат. Она кивнула и подалась к нему. Материнский инстинкт — штука серьезная. Зема едва успел схватить ее за шиворот, отдернуть. — Назад! Совсем мозги растеряла? «Муравьи» рядом. Бабка сдохла от худобы! Демон, проверь его грудь. Ботаник осторожно приблизился к пацану. Парня крупно затрясло. — Не-е-ет, — заревел пацан, отскочив. Глаза не по-детски загорелись угрозой. Оскалился, как маленький волчонок. — Осторожно! Он — контейнер! — закричал Зема. — Пацан, покажи грудь. Если ты не заражен, мы не сделаем тебе ничего плохого, — как можно спокойнее постаралась сказать Лена. Но пленника как прорвало. Слезы, что, казалось бы, давно выплаканы, потекли крупные, жгучие. Так гадко стало снайперше от того, что придется спустить курок. — Ольха ничего не сможет сделать? — только и спросила Ленка посуровевшим голосом. — Нет, — твердо ответил Зема, прекрасно понимая, что, вскрой он хоть сам пацану грудь без наркоза — и реанимации не будет. Да и если бы был наркоз, это не спасло бы. Кто-то должен дышать за парня. Нет оборудования. Ленка обреченно отцепила от пояса пистолет и навела на парня. Салават опередил, резанув короткой очередью наискось раньше капитана. — Прости, пацан. Я… тебя похороню. — «Похороню». Да, верная мысль. Только как хоронить? Земля промерзшая — лопатами долбить половину дня. А закладывать камнями, как на рельсах, — камни надо таскать от железнодорожных путей. Именно таскать, потому что, по взгляду на ветхую старушку, — ее тело не перенесет транспортировки. Да и неизвестно, что за процессы уже бродят внутри нее и внутри пацана. Только Ольха в составе может установить причину смерти. Так что проще сжечь здесь все, — расставил все по полкам безжалостный аналитик Зиновий. Демон, вздохнув, склонился над пацаном и распахнул старую куртку. Грудь парня неестественно выпятилась, как будто на нее давило что-то изнутри. — Шеф прав. Заражен. Устроим погребальный костер? Салават подошел к столу, посмотрел на деревянные ложки, старую кружку, грязную миску, ковш. В углу стояли ржавый топор и метла, несколько ведер. — Не прикасайся к этому. Мало ли какая здесь зараза, — напомнил Демон. «Господи, они действительно здесь жили. А последнее время, когда бабка слегла… Неужели пацан сам ходил по лесу, собирал дрова? Доставал еду, воду. Не вижу счетчиков радиации. Жрали все, что могли найти? Или личинка в бабке ждала, пока та истощит свой ресурс, чтобы перебраться в новое тело? Значит, «муравьи» где-то рядом. Надо поторопиться с дровами». Почти с четверть часа группа обкладывала кровать всем, что могло гореть. В ход пошли столик, табуретка, дверь, хворост, наломанный с высохших деревьев. Наконец Салават подцепил тарелкой угля с печки-теплушки и положил на край одеяла. — Покойтесь с миром, — проронил Демон и подул на угли. Искра упала в благодатную почву сухого покрывала, и огонь принялся отвоевывать территорию. Все вышли из землянки, когда оттуда повалил густой черный дым — так чадило покрывало. Затем он стал белым — сказывалась сырость. В огне старушка с пацаненком не обратятся в прах — слишком мало жара — но это все, что группа могла для них сделать. Через лес навстречу уже мчался один из технарей. Руки разведчиков привычно схватили оружие. Но этот гонец нес благую весть. — Шеф! Уголь! В кочегарне под снегом на ГРЭС. Целая куча. Тележек десять точно уже оттаяло. Алферов говорит, здесь раньше угольный разрез был неподалеку, там уголь добывали, даже когда весь мир на альтернативную энергетику перешел. Ему отец рассказывал. Брешут, да? «Десять. Минус грязь и лед. Что ж, на день хватит. Но лучше, чем ничего». — Молодчина… э-э-э… — Олег. — Что ж… Молодчина, Олег. Будешь разведчиком. Жалую тебе звание ефрейтора. Бери народ, тележки, лопаты — и везите все к тендеру. А альтернативные источники энергии действительно были, но не успели войти в полную силу. Зема повернулся к Демону: — Проследи за безопасностью. Подземный друг кивнул. — Вперед! На целый город — две души, одна из которых отлетела за грань незадолго до пришествия экспедиции. Негусто. Но больше никаких признаков жизни найти не удалось. Как и чего-то полезного. Ни оружия, ни припасов, ни снаряжения. Дома стояли пустыми, многие без окон и дверей. Просто голые остовы или разбитые пластиковые окна, ничем не напоминающие, что когда-то в них теплилась жизнь. Как же мерзко на душе Зиновия было от всех этих мертвых поселков, деревень, городишек! Шагая по тихим улицам, он знал точно только одно: все, кто проклинал мир и желал ему горения в аду, — своего добились. Желания имеют свойство сбываться. Люди слишком часто говорят то, чего не следует. А ИИ все записывал. Запоминал. И припомнил при случае, сделав неверные выводы. Рация пикнула, Зема подхватил на автомате. К тому времени они с Салаватом и Ленкой уже стояли у розового вагона. Раздумывали, хватит ли угля или снова надо идти в лес, тонуть по колено в грязи. Десять тачек укатили за углем. Демон с парой солдат прикрывали. Остальные люди все были у состава. Не считая раненых, игроков шесть наберется. Зема подхватил рацию, нажал кнопку: — Кузьмич, кости размять не желаешь? Зови народ на товарищеский матч. Три на три. Мячик в мужском вагоне. — А что, неплохая идея, — загорелся машинист, — я даже на воротах постою… Хотя, брешу. Я — нападающий! Через пятнадцать минут народ носился по лужам за мячиком. Команда «Зенит» против команды «Спартак». Жаль, что из всей экспедиции только Кузьмич и четверо подростков из подземелья знали значения этих слов. Впрочем, рассказать правила футбола на пальцах не заняло много времени. Импровизированные ворота с обеих сторон соорудили из пары чурок. Кузьмич стал играющим судьей. Свистел он и без свистка будь здоров. Судил хуже, но кого это волновало? Было решено играть на сгущенку. По банке на игрока! Остальные люди, не допущенные к турниру по причине травм, были зрителями и болельщиками. Вот и носились по полю сначала шесть человек, а дальше — больше. Еще двое без конца ловили мячики у ворот. Поскольку на воротах стояли женщины, первый раз слышавшие о футболе, голы сыпались один за другим. На двадцатом мяче Зема сбился со счета. Финальный посвист Кузьмича раздался, когда счет был тридцать — тридцать. Как он считал, оставалось загадкой. Но настроение у всех поднялось. Хоть на время развеялись. Уговор есть уговор — на ужин пришлось раздавать целую коробку сгущенки. Зема не слишком удивился, когда через полчаса после ужина обнаружил половину из них у Андрейки на кровати. Склад под подушкой сложно было не заметить. Но решив, что одному ему столько не съесть даже с чаем, тот тайком положил по банке под подушку Лене и Ольхе. С удивлением Зема обнаружил одну и у себя. В путь состав решился тронуться только с утра. Но внезапный поворот событий едва не поставил под угрозу экспедицию. Следующий день принес новые сюрпризы: Кузьмич грустно сообщил по рации, что дальше рельсовых путей не наблюдается. В недоумении пробежавшись разведгруппой вдоль того, что ранее называлось железнодорожным полотном, экспедиция выяснила, что и всех рельсов в составе не хватит, чтобы закрыть брешь, растянувшуюся на несколько километров. Тема дня — куда они делись все за ночь?! Вчера же были! Всего два километра без рельсов — и экспедиция была поставлена на грань провала. Перечеркнуть все труды и надежды оказалось проще некуда. — Да не может быть! Искать! Искать рельсы по округе, черт бы их побрал! Далеко утащить не могли! — бубнил Зема в рацию, пока три разведгруппы прочесывали окрестности. — И кто? «Муравьи», что ли? «Собаки»? Титанов дежурящие бы заметили! Кто вчера дежурил — доложить! Доклады ничего не дали. Ночь была тихой и спокойной, никакого постороннего шума, огней. Работу ломов и кувалд сложно было не заметить. Должны были остаться хотя бы следы Искателя, если это был он. Куда делись рельсы, никто понятия не имел — вокруг только мертвые поля, подлески, болотца, что образовались от талой воды. Никаких подозрительных следов, только собственные следы группы, оставшиеся от вчерашней футбольной возни. Признаков военных действий также не наблюдалось. Никаких тебе взрывов, воронок, и радиация в норме. Тем не менее — ни попутки, ни встречки. Только голая возвышенность, на которой ранее лежали пути. Еще вчера. Рельсы исчезли, а вот шпалы лежали нетронутыми, словно с них только что сняли металлический груз. И тут аналитика Земы зашла в тупик. Ведь шпалы можно было пустить на дрова, к примеру, местными жителями, но куда можно было деть рельсы без оборудования за ночь? Для их переплавки требовались определенные мощности. Дым выдал бы завод в округе в два счета. И следы! Где следы? — Хреново, шеф, — резюмировал Алферов. — Застрянем мы здесь. Придется долго корячиться. — Замеры сделали? Каков примерный план действий? Алферов глубоко вздохнул, собирая мысли в кучку. — Да с планом не ахти. Что нам остается? Сначала ближайшую встречную полосу разбираем, это таскать придется пару километров. Потом уже наши рельсы раскупорим. Может, и хватит по итогу. А не хватит… Что ж, будем встречку и на десяток километров разбирать и таскать. Что еще делать-то? Сначала туда. Потом обратно. Это если снова рельсы не пропадут. — Добро. Включай в процесс две трети людей. Жизнями я рисковать не стану, и треть все же будет в дозоре. Раненых в дозоры поставим, на вышки посадим. Зверь вполне мог идти за поездом. Но он бы просто раскидал рельсы рядом. Не жрет же он их! — бурно закончил Зема, вдруг осознав, что понятия не имеет, что еще может перерабатывать Искатель, кроме энергии солнца. Вкусный завтрак остался позади, впереди ждал тяжелый трудовой день. На улицу выбралась даже Алиса. Не вечно ей у плиты стоять. Андрейка тоже выполз, бродя с мячиком вдоль состава. Пытался играть так, как вчера взрослые. Бегать он пока не мог, но подвижность изображал так, будто голова его не беспокоила. «Хорошим бойцом анклава будет. В этом мире каждый немного воин», — подумал Зема, отмечая его успехи в регенерации. Снега вдоль путей все меньше. Земля жадно впитывала воду. Скоро, совсем скоро исчезнут последние лужи, и глаза наконец обрадуются зеленому цвету. Монохромный мир всем порядком осточертел. Это была слишком долгая зима. Хватит. Не надо больше. Задняя дверь розового вагона стояла распахнутой во всю ширь, антирадиационная камера обесточена. Поставив Кабурову и Смирнову на ближний дозор и посадив выздоравливающих Богдана и Ряжина на вышки, всех прочих Зема разделил на несколько групп с разными задачами. Из двери стали появляться первые рельсы. Рабочая группа при помощи рычагов и тележек принялась опустошать задние вагоны и таскать новехонькие рельсы к центру транспортной дыры. В то же время все рабочие второй группы с ломами и молотами на плечах поплелись, чтобы снимать рельсы со встречного пути и проверять старые шпалы перед будущими рельсами. Начинать следовало издалека, с дальней встречки, потом меньше ходить, снимая ближние рельсы с пройденной части пути. Работа закипела. Через переднюю дверь на улице показались Кузьмич, Алиса, Вики и Демон с топорами. Эта подгруппа получила особое задание — нарубить леса на заготовку шпал в запас. Рельсы, во всяком случае, им не таскать, а с бревнами вчетвером справятся. — Шеф, ну нет тут ни хрена, — захрипела рация отчет новоявленного ефрейтора Олега. Он ушел дальше Кабуровой на север. — У нас тоже нет, — добавила Ленка, исследуя округу позади состава. — Можно я лучше на турели посижу? — добавила она.