– Ясное дело. Разошлет людей, куда только можно. Ни за что не отступится. На секунду девочка представила мать в Зале Шепотов. Вот она вдыхает таинственное, загадочное благоухание Морских Лилий. Возможно, талакрейские Лилии уже послали с ветром свой аромат кефтийским сестрам. Тогда Лилии на Кефтиу знают, что Пирра здесь. Только бы Яссассаре не проговорились! – Ни за что не вернусь, – произнесла девочка вслух. – Больше не смогу жить взаперти. Пирра понимает: она сама себе противоречит. Пирра ведь недавно говорила, что жителей Кефтиу нужно предупредить о вторжении Воронов. По лицу Гиласа видно: мальчик подумал о том же. Но к счастью, говорить ничего не стал. Гилас колючкой выковырнул из панциря еще одну улитку и протянул Пирре. – И все-таки повезло тебе – у тебя есть мать. – Повезло?! – Пирра чуть улиткой не подавилась. – Хорошенькое везение! Я ее терпеть не могу, а она – меня! – Может, и так, но… Про свою мать помню только одно: как она оставила меня и Исси. Иногда еще что-то мелькает, но ухватить никак не могу. Девочке стало жаль Гиласа. Подумать только: Пирра знает свою мать и едва ее выносит, а Гилас свою почти не помнит, но очень любит. – Как думаешь, твоя мать жива? – спросила девочка. – Может быть. Кто знает – вдруг когда-нибудь встретимся и будем жить все вместе: она, я и Исси? Гилас с хмурым видом стал чертить на земле круг. Тут Разбойница проснулась и подошла понюхать панцири улиток. Мальчик мягко отстранил малышку. Потом спросил Пирру: – Что ты собиралась делать после побега с Кефтиу? Девочка только руками развела: – Так далеко не загадывала. Решила: убегу, а там видно будет. Почему ты спрашиваешь? Гилас нарисовал еще один круг. – Хочешь – отправляйся со мной в Ликонию. Поселимся в Горах. Пирра залилась краской. – Спасибо. Гилас молча пожал плечами. Разбойница выплюнула панцирь и издала звук, похожий на кашель. Гилас собрал остальные и спрятал на дереве, чтобы маленькая львица не добралась. Уже темнело, но спать Пирре пока не хотелось. Вот она и спросила Гиласа, далеко ли он может плюнуть оливковую косточку. Гилас усмехнулся: – Да уж подальше, чем ты. – Уверен? Я бы на твоем месте не хвасталась почем зря! Дети развязали мешочек с оливками, стали жевать их и выплевывать косточки. На Кефтиу это популярная забава, и Пирра в этом деле большая мастерица. Девочка почти выиграла, но тут Гилас ее рассмешил. Пирра поперхнулась и чуть не проглотила косточку. От этого стало еще смешнее. – Так нечестно! – с трудом выговорила она. – Ну и что? – прыснул Гилас. – Я же победил! Потом они развалились на земле и жевали красные хрустящие гранатовые зернышки. Наконец-то Пирре удалось уговорить Гиласа их попробовать. – Ты где так плеваться научилась? – спросил мальчик. – Учитель хороший был – Усерреф. Он в этой игре чемпион. Тут Разбойница взобралась Гиласу на грудь, и он потянул маленькую львицу за уши. – Усеррефу она бы понравилась, – протянула Пирра. – У одной из самых могущественных египетских богинь львиная голова. Гилас потрепал загривок Разбойницы: – Слыхала? Львица зевнула так, что свалилась. Пирра лениво поинтересовалась, почему пауки в шахтах называли Гиласа Блохой. Тот ответил – назвался первым именем, какое пришло на ум. – Меня так звал тот человек на острове, Акастос. Помнишь? Пирру передернуло. – Попробуй забудь! Связал тебя и бросил на растерзание… – девочка понизила голос, – …Злобным. Оба притихли. Пирра думала о тайных чудовищных ритуалах Воронов. Поклоняться Злобным! В голове не укладывается. Пирра уже собиралась рассказать об этом Гиласу, но потом передумала. Нет, не сейчас: ночью о таких вещах лучше помалкивать. Темнело. Дети вполголоса обсуждали, что будут делать завтра. Гилас хотел перебраться через обсидиановый гребень и обогнуть Гору с запада: вдруг удастся выйти к Морю? Мальчик поведал о странном месте высоко над гребнем: трещины там шипят, потому что в них обитают духи огня. А Разбойница, похоже, может видеть этих духов. Больше Гилас туда ни ногой. – Но если вверх не полезем, духов огня вряд ли повстречаем. Наверняка должна быть какая-то тропа, ведущая к берегу. А может, и деревню отыщем. Украдем там лодку. – Можно найти деревню Хекаби, – предложила Пирра. – Они помогут. А еще у меня за одной из хижин золото зарыто. Гилас ничего не ответил. Повисла неловкая пауза. За весь день Гилас ни разу не завел разговор о Воронах или кинжале. Она встретилась с мальчиком взглядом, но тот поспешно отвел глаза. Значит, тоже о них думает. Глава 24 – Ты ведь на пике Ликас рос? – понизив голос, спросила Пирра. – Он тоже такой, как эта Гора? – И близко нет, – ответил Гилас. Они с утра шли на запад. Поднимались по черному склону, заросшему острыми рыжими травинками, но тут встали как вкопанные. Огромный склон впереди от вершины и до подножия плотным слоем покрывала черная зола. Ядовитое дыхание Горы испепелило и сдуло с места все деревья на своем пути. – Тут лесной пожар был? – спросила Пирра. – Ни разу не видел, чтобы лес так горел. Да и деревья упали только в одну сторону – кроной вниз. Значит, их повалило что-то сверху. Дети вытянули шеи и опасливо поглядели на дымившуюся вершину. – Смотри, как она раздулась, – прошептала Пирра. – Будто внутри что-то сидит и хочет оттуда выбраться. «Или кто-то», – мысленно прибавил Гилас. В лесу легко было не обращать внимания на Гору. Но здесь обугленные сосны казались знаком, предостережением. «Знайте, я всесильна, – будто говорила Гиласу и Пирре Повелительница Огня. – И живы вы только потому, что я вас щажу». Разбойница взбежала на склон, чихнула и оглянулась на Гиласа. Она права. Его никак не обойдешь – придется пересечь. Дети побрели по золе. Горячий ветер задувал в глаза пепел. Под ноги то и дело попадались скользкие обугленные ветки. Едкий запах напомнил Гиласу о выжженной долине, где они с Пиррой побывали прошлым летом, и о Злобных, которые, как известно, обитают на пожарищах. Гилас вполголоса спросил Пирру: – Что, если на этой Горе они тоже живут? – Сюда даже они не сунутся, – возразила Пирра. Девочка хотела прибавить что-то еще, но тут Разбойница оживилась, фыркнула и побежала к обгорелому сосновому полену. – Что-то учуяла, – заметил Гилас.