Его первый вечер в Микенах. Теламон сидит на скамье среди воинов, ошеломленный великолепием огромного, украшенного росписями зала. Рабы подают к столу то жареного быка, то оленину. Крепкое черное вино, смешанное с крошеным сыром и медом, льется рекой. На стенах и колоннах Предки охотятся на кабанов или высаживаются с кораблей, готовые перерезать глотки врагам. И везде сверкает позолота. По сравнению с Микенами Лапитос – крестьянская лачуга. Узнав, что Фаракс и Алекто уплыли к брату на Талакрею, Теламон испытал облегчение. Но знакомиться с грозным дедом Короносом все равно пришлось. Верховный вождь Микен восседает на массивном мраморном троне, будто паук посреди паутины. Пьет мало, ест еще меньше. Коронос уже стар, но стоит ему сказать слово, и даже закаленные в боях воины бледнеют. Теламон и сам изрядно перетрусил, когда Коронос его окликнул. Вождь приказал внуку поведать о возвращении кинжала. В зале сразу повисла тишина. Теламон, запинаясь, начал рассказ. Пока он говорил, вождь сидел не шелохнувшись и глядел куда-то поверх головы внука. Коронос не изменился в лице, даже когда Теламон рассказывал о гибели его старшего сына Кратоса. Наконец мальчик изложил все, что знал. Вождь недрогнувшей рукой поднес к губам золотую чашу и невозмутимо произнес: «У меня будут новые сыновья». У Теламона гора с плеч свалилась. Наконец-то его оставили в покое! К счастью, потом все стали обсуждать какие-то шахты. Говорили про обряд в новолуние или что-то вроде того – Теламон не слушал. Поэтому подпрыгнул от неожиданности, когда Коронос встал, собираясь уходить, и вдруг опять обратился к нему. – Мы нужны на Талакрее, внук мой. Поплывешь с нами? А хуже всего то, что Тестор это предвидел. Потому и не хотел отпускать сына. Видно, Коронос об этом знает. Верховному вождю все известно. И теперь он заставляет Теламона выбирать между отцом и дедом. Казалось, пауза длилась бесконечно долго. Теламон пытался хоть что-то сказать, но в горле пересохло так, что ни слова не сумел выдавить. – Подумай, – приказал верховный вождь. – Только не затягивай с ответом. Два дня Теламон мучился, не зная, как поступить. Но когда шагал к главному залу, решение вдруг пришло само собой. Словно боги подсказали ему верный путь. «Гилас тебе никто, – пронеслось в голове. – Ты принадлежишь к дому Короносов». Теламон представил, как пересекает Море на величественном черном корабле Короноса. Словно наяву увидел высящуюся над волнами крепость дяди Креона. Да, решено. Он поплывет на Талакрею. И там забудет про Гиласа раз и навсегда. Глава 18 Два дня Пирра и Хекаби томились взаперти в крошечной каморке без окон. Девочка слушала карканье воронов над крепостными стенами и гадала, жив ли Гилас. Не успели дойти до крепости, как туда прибежал гонец. В шахте случился обвал. Крики, суматоха… Какой-то мужчина ревел, словно разъяренный бык. Чуть позже Пирра мельком заметила, как в соседнюю камеру притащили раба. Пирра его узнала: этого мальчишку с крючковатым носом она видела у прудов. Беднягу допрашивали. До Пирры долетели только обрывки фраз. – Кого камнями прибило, кого засыпало… Жука, Блоху… Пирра едва не вскрикнула от ужаса, но вовремя прикусила язык. – Так ты будешь есть или нет? – спросила Хекаби. Пирра перевела взгляд на миску с желудевой кашей и покачала головой. Девочка повторяла себе: раз этот мальчишка уцелел, Гилас уж точно спасся. – Зря. Подкрепилась бы, – пробубнила Хекаби с набитым ртом. – Долго нам еще тут сидеть? – проворчала Пирра. В каморке воняет мочой, волосы девочки шевелятся от вшей. Хекаби пожала плечами. – Креон всех заставляет ждать. Так он показывает свою власть. «Будто и так не понятно, кто здесь главный», – подумала Пирра. Все в этой крепости подчеркивает высокий статус хозяина. Двойные каменные стены, обе шириной в размах рук взрослого мужчины. К воротам ведет головокружительно крутая лестница, вырубленная прямо в красной горной породе. Да и колесница Креону нужна больше для вида: дорога обрывается у подножия холма. Пирра вспомнила, как взбиралась по ступенькам в разгар полуденного зноя и вдруг почуяла запах горелой плоти. Заметила на склоне обугленные останки змей. Неужто подношение Злобным? И тут Пирра шарахнулась, завидев нечто еще более страшное: останки человека. Пустые глазницы смотрят на Солнце невидящим взглядом; грудь скрыта под копошащимися черными воронами. Птицы дерутся за добычу, толкаются. Издалека можно подумать, что грудь этого человека вздымается и опускается, как при дыхании. Тут в камеру вошел воин. Пирра вздрогнула. Она узнала Иларкоса, правую руку Ворона, напавшего на нее прошлым летом. Но к счастью, Иларкос на Пирру едва взглянул. – Встать, – приказал он. – Креон ждет вас. – Креон не выносит яркого света и боится змей, – сказал Иларкос, шагая по лабиринту коридоров. – Не знаю, получится ли… – Достал, что я просила? – перебила Хекаби. Иларкос подал знак рабу, и тот протянул Хекаби корзину с закрытой крышкой. – Берегись, – пригрозил Иларкос. – А то закончишь, как предыдущий знахарь. – И что же с ним стало? – спросила Хекаби. – Вы мимо него проходили, когда по лестнице поднимались. У Пирры сердце ухнуло в пятки. Хекаби только притворяется знахаркой. Не вылечит Креона, и что тогда будет? – Говорят, скоро в крепость пожалуют гости из Микен, – заметила Хекаби. – Откуда знаешь? – насторожился Иларкос. – По деревне слухи ходят. Вдруг Пирра сообразила: Хекаби разговаривает с воином на акийском! – А мне сказала, что по-акийски не понимаешь, – прошептала девочка. Хекаби усмехнулась: – Нет, ты что-то напутала. – Тогда зачем притащила меня сюда? Провидица не ответила. Казалось, предстоящая встреча с Креоном ее совсем не пугала. Наоборот, Хекаби выглядела оживленной, будто ей не терпелось предстать перед вождем. Они дошли до дверного проема, скрытого алым занавесом. По обе стороны стояли два мускулистых стражника. Хекаби сунула корзину Пирре. Изнутри донеслось шипение. От неожиданности девочка едва не выронила свою ношу. – Не бойся, не ужалят, – вполголоса произнесла Хекаби. – Там ужи. – Да? А Ворон говорил так, будто… – Делай, что велю, и ничего с тобой не случится. Изнутри донеслись голоса. – Мне ваша помощь не нужна, – грозно прорычал мужчина. – Ошибаешься, брат, – возразил второй мужчина. – Ты прогневил Гору. Есть только одна сила, способная все исправить. – Талакрея – мой остров! Мне решать, как поступить! – Не тебе, а отцу, – холодно возразила женщина. – Убирайтесь оба! – взревел первый. – Хорошо, мы уйдем, но скоро вернемся, – предостерегла женщина. Занавес дернулся, и в коридор быстрыми шагами вышли двое. Иларкос поспешно оттащил Хекаби и Пирру в сторону. – Пропустите господина Фаракса и госпожу Алекто. Взглянув на Фаракса, Пирра сразу поняла: для этого человека война – смысл жизни. Кроваво-красная туника из грубой шерсти, грудь пересекает портупея, на ней висит меч. Мускулистые руки и ноги покрыты буграми шрамов. На левом плече мозоль от щита. Темные глаза окинули Пирру хищным взглядом. Ни дать ни взять охотник, приглядывающийся к добыче. Алекто – совсем молодая женщина. На ней длинное платье с узкой талией, разрисованное черными и желтыми зигзагами. Лицо идеально гармоничное, без единого изъяна. В таком наряде она напомнила Пирре осу: такая же красивая, но опасная. Темные глаза скользнули по шраму Пирры, и красавицу передернуло от омерзения.