– Стойте, нельзя же так резко отключать, – сказала я. – Рита, я не могу позволить стороннему приложению контролировать мой компьютер, – сказала она твердо. – Я должна отключить его, пока не поздно. Вы ничего не знаете о моей работе, и… – Да и плевать, – сказала я, перехватывая ее руку. – Это была не моя идея – подключить сюда Нико. А теперь давайте уже доводить дело до конца. Нико, продолжай, не обращай внимания, – сказала я, морщать от боли в раненой руке, которой удерживала Марту. На экране возникло белое поле, на котором несколькими линиями Нико изобразил прямоугольный предмет. – У вас что-то вроде этого? – Да, – кивнула я. – Сбоку есть разъем, но подходящего переходника на столе я не вижу. Нужно снять крышку, – картинка на экране ожила, показывая, что именно надо сделать. – Внутри будет что-то подобное. – Картинка снова поменялась. – Теодор, вперед, – сказала я. – Давай, приноси пользу. Это в интересах твоей подружки-киборга. Покосившись на меня, Теодор принялся осторожно снимать крышку. Она не поддавалась. – Рита, отпустите меня. Обещаю, что не буду ничего делать. В конце концов, если что-то плохое могло произойти, то уже произошло. Остается только смириться и сделать уже то, ради чего мы собрались. С некоторыми сомнениями я разжала руки, готовясь, если нужно, перехватить ее снова, но Марта просто опустилась на стул и забрала у Теодора чип с памятью Измененного. – В соседней комнате на столе лежит нож, – сказал вдруг Нико. – Можно попробовать им. – Он подключился к нашей системе наблюдения, – поморщилась Марта. – И что? Что у вас тут, склад краденного? Расчлененный труп? – Нет, но это… Как он смог обойти защиту? – Это же Нико, – пожала я плечами. – Если хотите, я потом попрошу, и он объяснит, где у вас слабое место. Марта покачала головой. – Нико не стал бы вредить вашему компьютеру или копаться в ваших данных, – сказала я и повернулась к камере: – Правда, Нико? – Конечно, Рета, – ответил он через колонки. – Любительская порнография меня мало интересует. У Марты вытянулось лицо. – Расслабьтесь, он так шутит, – сказала я, хотя и не была в этом уверена. – Давайте, подключайте этого Измененного. Немного повозившись и время от времени сверяясь со схемой на экране, Марта наконец подсоеднила провода. – Готово, – сказала я Нико. – Ну что, можно с этим что-нибудь сделать? Можешь сказать нам, что он знает? – Я проверяю, Рета, – ответил он. Голос его странно плыл, картинка на экране начала дергаться. – Очень большой массив данных. Не получится. Отключи его. Марта быстро выдернула провода. – Но ведь ты что-то сделал со своим чипом, чтобы мы могли общаться! – воскликнула я. – Да, и, думаю, теперь я понимаю, что именно, – сказал Нико уже своим обычным голосом. – Но не на таком оборудовании. – Если мощности этого компьютера не хватает, – сказал Кару, – то что же он использовал раньше – суперкомпьютеры министерства обороны? Нико закономерно не ответил. – Так что ты успел узнать про этого? – спросила я, кивнув на чип, который Марта крутила в руках. – Насколько я могу судить, информация цела, – ответил Нико. – Ее объемы довольно большие, есть несколько потоков, как и должно быть. Способ хранения данных позволяет сделать вывод, что здесь – определенным образом снятые, перекодированные, упакованные и сохраненные структуры нейронной активности. Но для расшифровки – или, если хочешь, общения – нужен декодер. На основе части данных с его помощью можно создать интерфейс, который позволяет оперировать остальной информацией. – И как это сделать? – Здесь – никак. Ну вот и приехали. Я обвела взглядом всю компанию. – Ну что, отключаемся? – Подожди. Рита, спроси его, что нужно достать – я все достану, – взволнованно сказал Теодор. – Мне нужно знать подробности операции на мозге, которую они делали. – Я вот поспорить готова, что Нико использовал что-то, что он утащил из Вессема. Но хорошо, я спрошу. Нико, скажи, этот твой декодер – это что-то, что ты утащил из Вессема? – Не совсем, – внезапо на экране вместо картинки с чипом появилось нарисованное лицо Нико – такое, как я привыкла видеть на своем комме, когда мы болтали. – Это что-то, что я утащил из Вессема и немного доработал. – У Ворона? – Ага, – кивнул Нико. – И сейчас эта штука тоже у Ворона? – Не знаю, Рета. Я не был там полтора года. Но, если он все еще занимается извлечением полицейских имплантов, то, думаю, да. – Выходит, надо встретиться с этим Вороном, – сказал Теодор. – Ты можешь как-нибудь договориться с ним? Или дай его номер, я сам узнаю, когда у нему можно заехать. – Сдурел? Ворон меня за такое убьет. И не в переносном смысле. Он мне ясно дал понять, что со мной будет, если я его сдам. – Черт возьми, Рита! Мне нужно поговорить с этим Измененным! Узнать, что они там делали, верны ли мои выводы насчет Вентра и эф-икс, что случилось с Вессемом, наконец – неужели тебе самой не интересно? – Мне интересно, чтобы меня не убили, – помотала я головой. – Я могу попробовать сама с ним встретиться. Давайте мне этот чип Измененного, я посмотрю, что можно сделать. – А какие гарантии, что ты вернешь чип? – Никаких. Не хочешь – не надо, мне плевать. Марта покачала головой. – Вряд ли это хорошая мысль, – сказала она. – Слишком высок риск потерять его. Если твой друг набросает примерную схему декодера, думаю, мы сможем достать нужное оборудование. Я вздохнула. – Нико, – позвала я, – изобрази им свой декодер, что бы это ни было. Некоторое время Нико молчал, потом на экране стали возникать какие-то изображения и куски кода. Кару, его жена и Теодор прилипли к компьютеру, напряженно всматриваясь в монитор. Негромко переговариваясь, они принялись копировать то, что показывал Нико. – Как же меня все задолбало, – прошептала я, но Нико услышал. – Отдохни, Рета, – ответил он тихо через динамик комма. – Ты выглядишь уставшей. – Тебе тоже досталось, – усмехнулась я. – А я сейчас еще ничего. Ты меня в тоннеле не видел. – Да, зрячим намного лучше. Я вздрогнула. Это не было похоже на шутку. Это была просто констатация факта. С камерой лучше, чем без камеры. Но ведь большую часть времени камера моего комма и так выключена, а комм лежит в кармане. Раньше я никогда об этом не думала. Мне говорили: это не Нико, это приложение. И хотя я не верила до конца – я ведь и в обратное до конца не верила. А приложению не может быть скучно, когда им не пользуются. По телу прокатилась волна липкого страха. – Нико, – спросила я шепотом, – а что ты делаешь, когда комм выключен? – Я жду, Рета. – Просто ждешь? – спросила я еще тише. – Один, в темноте?.. – Это не темнота, – ответил Нико. – И вряд ли это можно назвать одиночеством. – Тогда что это? Как ты видишь мир, когда… когда ты там? – Иначе, – сказал Нико с улыбкой, и я поняла – не ответит. Может, потому что это сложно объяснить. А может, он просто не хочет, чтобы я это знала. Может, Нико специально так все запрограммировал, чтобы не отвечать на некоторые вопросы. Я сжалась в кресле. Как я могла не думать об этом раньше? Почему ни разу не поинтересовалась у Нико, как он себя чувствует, что ему нужно, каково ему – в моем старом комме? И – я даже выпрямилась в кресле – каково будет Владимиру Джехоне, когда Борген, Марта и Теодор соберут свой декодер? Мало ему досталось в Вессеме… С другой стороны, сказала я себе, «иначе» – это ведь не обязательно плохо, так? Может, ему там и не скучно. Выходит в Сеть, смотрит сериальчики…