– Ну вот, я тебя нашла. Что дальше? – спросила я, обращаясь к черепу, который таращился на меня темными провалами глазниц. – Друзей твоих тут нет поблизости? Я поводила сканером. Судя по всему, впереди были еще несколько человек. – Что ж, – сказала я, поднимаясь, – с тобой весело, но там, возможно, выход из этой жопы. Счастливо оставаться. Но не успела я сделать пары шагов к прозрачным раздвижным дверям, как услышала голос Ди: – Рета! – звал он меня. – Эй, ты там? – раздался следом голос Теодора. – Ди! – закричала и радостно и, хромая, как можно быстрее двинула обратно. – Я внизу! – Отлично, ты жива! Я видела свет двух фонариков наверху, и он приближался. – Только не спускайтесь! – крикнула я. – Лестница рушится! Свет остановился. – Да, я уже вижу, – сказал Ди. – Как ты? – Ничего. Скинь аптечку. – Тебе нужна помощь? – спросил Теодор. Я разозлилась. – Конечно, блин, мне нужна помощь! Как ты сам-то думаешь?! Рядом со мной на пол упала аптечка. – Наконец-то, – проворчала я и принялась разматывать тряпку, в которую превратилась моя футболка, пристроив комм так, чтобы свет падал на руку. – Что там внизу? – спросил Теодор и одновременно я услышала голос Ди: – Что с тобой случилось? – Я тут руку немного поранила, но ничего не сломано, – ответила я. Закусив губу, я полила обеззараживающим раствором рану и застонала. – А внизу тут тоннель с монорельсом, перевернутая грузовая платформа и баллоны с этим эф-иксом, про который писала Лукаш. Несколько человек, от которых, наверное, уже только кости и чипы остались, – перечисляла я, и собственный голос отвлекал меня от боли в рассеченной руке. – Тяжелопогрузчики. Маленькие автоматические доставщики. Стеклянная дверь. Продолжение лаборатории. Перечислять больше было нечего, и я отставила бутылку с дезинфектором. Хватит с меня. Снова открыв аптечку, я достала клей и ампулу маркаина. Все-таки иногда я бываю не очень умной. Что мне стоило сначала обезболить руку, а потом уже промывать? Боль прошла почти сразу, стоило прижать ампулу к руке и нажать на поршень. Я поднесла фонарик поближе и присмотрелась. Рана выглядела паршиво. Я пошевелила пальцами, и кровь снова потекла. Чертыхнувшись, я снова прижала футболку к руке. – Ди, – крикнула я, – а как пользоваться медицинским клеем, если кровь не останавливается? – Рета, да что там у тебя случилось?! Подожди, я попробую спуститься и… – Нет, стой. Не вздумай. Теодор, не давай ему спускаться! Если отвалится еще кусок лестницы, он будет падать метров с пяти. А одна я отсюда человека не вытащу. Я замолчала и прислушалась. – Ди, ты стоишь? – Стою. – Хорошо. Тут внизу продолжение лаборатории. Я попробую найти выход. Если не получится – пройду дальше по тоннелю. Куда-то же он ведет. Откуда-то им привезли этот эф-икс. Плюнув на затею с медицинским клеем, я достала бинт и принялась неумело заматывать руку. Все-таки лучше, чем футболка. – Так, притормози. Ладно, иди в лабораторию. Независимо от того, что ты там найдешь, через полчаса мы встречаемся здесь, и ты рассказываешь нам, что происходит. Не уходи в тоннель, не предупредив нас! – Ладно, но тогда ты ждешь снаружи. Идет? – Я могу попробовать тоже поискать второй спуск, и… – Нет, Ди. Пожалуйста, я тебя прошу. Теодор может искать, если хочет, ему уже все равно, а ты жди на солнце. Иначе я ухожу в тоннель прямо сейчас. Послышался тяжелый вздох, но я не поняла, кто его издал – Ди, которому не хотелось уходить, или Теодор, которому не хотелось оставаться. – Хорошо, – сказал наконец Ди. – Через полчаса я вернусь сюда. Я постояла еще немного, вслушиваясь в звуки наверху, а потом сунула аптечку в рюкзак и поковыляла обратно к Тимо Балле. Стеклянные двери оказались незаперты, но наполовину опущенная тяжеленная решетка все равно не давала их открыть. Пришлось вернуться, подобрать один из обломков лестницы и колотить по стеклу, пока оно не треснет. Стекло оказалось прочным – наверное, флексиглас, а не просто стекло, я даже согрелась, пока не получилось выломать достаточно большой кусок. За дверью обнаружился пульт, с которого, судя по надписям, можно было не только открыть двери, но и отключить все погрузчики и даже транспортную платформу и герметично закрыть часть помещений. Коридор, в который я попала, плавно заворачивал влево. – Охрана, склад, склад, склад, – читала я надписи на дверях вслух. – Слушай, Нико, на черта им столько складов? Что они там хранили? Я пнула одну из дверей. – Жаль, заперто. О, а тут открыто. Только все равно все сгорело. Как думаешь, будет там дальше лестница наверх? – Да. – Хорошо бы. Я наткнулась на новую пару дверей, больше напоминающих шлюз космического корабля, но они, к счастью, оказались открыты. Комната, в которую я попала, была похожа на одну из тех, что я видела наверху – Теодор называл их мудреным словом «рекреация». Здесь тоже когда-то бушевал пожар. Здорово у них тут, конечно, рвануло в шестьдесят пятом. Я обошла комнату и насчитала три ведущих из нее коридора. Остановившись, я попыталась прикинуть, какой с большей вероятностью приведет меня наверх, но выглядели они на первый взгляд одинаково. – Помню, мама в детстве рассказывала нам с Коди сказку, – сказала я, – там герой тоже никак не мог выбрать, куда ему идти, и еще какое-то каменное изваяние ему говорило, что куда бы он ни пошел – все равно ничего хорошего не будет. Слушай, Нико, а камера работает? Ты видишь что-нибудь? – Нет, Рета. – Вот черт. Накрылся комм. Ладно, ты не волнуйся, вернемся в город – я все починю. Попрошу Боргена Кару, он мне должен. У него, знаешь, жена – очень талантливый программист. Сейчас надо просто найти выход. Видимо, придется проверять каждый коридор. Пойду против тени, – решила я и направилась к тому, что был справа. Не знаю, почему это называется «против тени», но так обычно говорил Нико, а мы все подхватили у него это выражение. Коридор и отсек, в который он привел меня, выглядели как после бомбежки, даже хуже чем то, что мы видели наверху. Вывороченные взрывом двери, какие-то покореженные баллоны, куча оборудования, по которому уже сложно было сказать, для чего его использовали, целый ряд защитных костюмов и ярко-желтых респираторов у стены, – все покрыто толстым слоем сажи и пыли и щедро присыпано осколками стекла и камней. – В общем, тут все взорвалось, – сообщила я Нико. От звука собственного голоса было легче переносить темноту, боль, холод и страх, что я с минуты на минуту умру. – Тут, мне кажется, была больница или вроде того. Столы тут какие-то с ремнями. Во время операций пациентов привязывают, я точно знаю. Баллоны, – я поскребла один пальцем, надеясь найти маркировку, и обнаружила следы букв «FX». Пожав плечами, я перешла в следующее помещение. – Может, это наркоз. Хотя странно тут все устроено. Вот эти осколки на полу – они от стеклянной стены. Или, может, флексигласовой. А дальше куча таких отдельных палат, что ли… была. Двери с окошками. А за ними… Черт, черт, черт! Я шарахнулась в сторону, поняв, что – точнее, кто – в них лежит. – Нико, мать твою, я нашла этих Измененных, они тут! Там такие… такое… черт, да они даже после смерти на людей не похожи. Они даже разлагаются не как люди! Сжав зубы, я вернулась и быстро, стараясь особенно не всматриваться, заглянула в остальные комнаты. Большая часть, к счастью, оказались пустыми. – Дрянь какая! И они привязаны, Нико, – я остановилась отдышаться. – Все пристегнуты к таким креслам. Прямо в них и сгорели. Согнувшись, я уперлась ладонями в колени. – Ты нашла операционную, в которой создавали Измененных. Логично, что их держали неподалеку. – Вот спасибо, что объяснил. Стена эта еще... Зоопарк какой-то, честно. Вольер со зверюшками. Знаешь что, я отсюда сваливаю. Расскажу Теодору, пусть сам тут возится, если хочет. Сам сюда прыгает и смотрит, если ему надо. Я поспешно вернулась в общую комнату и двинулась ко второму коридору. – Теперь ты знаешь, что за людей ты видела на сканере. Я достала сканер и навела на коридор. – Да, – сказала я, ткнув по очереди в каждую точку. – Их там пятеро. Ян Бача, Анна Весник, Мирослав Фиала, Владимир Джехона и Одо Клос. Как ты думаешь, Нико, они добровольно на это шли? – Да, – ответил он. – Они подписывали информированное согласие. – А я вот не уверена. Может, им наврали что-нибудь. Такое же могло быть, да? А потом уже, когда они сюда пришли, сделали с ними то, что сделали. Слушай, а как ты узнал… – продолжая говорить, я навела сканер на коридор перед собой. Там тоже светилась точка, и, увидев имя, я мигом забыла про свой вопрос.