– Так и есть, – кивнул Ди. – Но у меня много друзей. И когда я узнал, что ты придешь удалять следилку, решил сделать тебе сюрприз. Получилось? – Не то слово! – улыбнулась я. Мне было приятно его видеть – даже в таких обстоятельствах. Теперь я была почти уверена, что почки мне тут не вырежут. – Эй! – заорала Эме, которую Ворон тащил за шкирку к выходу из комнаты. – Скажи ему, что я тоже останусь! – Слушай, пусть останется, – покладисто сказал Ди. – На кой хрен? – спросил Ворон. Ди посмотрел на меня. – Мне так будет спокойнее, – честно ответила я. – Черт с вами, – согласился Ворон, отпуская Эме. – Чтоб я еще связался с бабами. Долбаные истерички. Давай деньги. Я вытащила из рюкзака пачку наличных и передала Ворону. Он, не считая, кинул деньги на стол рядом с хирургическими инструментами, накрытыми пленкой, и кивнул на кушетку. – Раздевайся, ложись лицом вниз. Я не стала спрашивать, не собирается ли он простерилизовать поверхность. Стараясь не думать о том, кто лежал тут до меня, я стянула футболку, повернувшись спиной к зрителям, и улеглась на живот. Эме подошла и взяла меня за руку. Ворон включил лампу над столом и принялся возиться с оборудованием. Я не видела, что он делает, и, проморгавшись, уставилась на компьютер, стоявший у стены. Боковая панель была снята, и наружу вываливалась масса проводов, словно внутренности человека, которому вспороли живот. Среди проводов затерялись какие-то дополнительные платы. Наверх, к лампе, тоже тянулись кабели. На спину мне полился холодный гель, и я вздрогнула. Эме привстала посмотреть, что происходит. – Клевые татуировки, – сказал ей Ворон, не отрываясь от своего занятия. – Клевый скальпель, – вернула Эме комплимент. Ворон снова заржал. Я перевела взгляд на Ди, и он улыбнулся мне. – Не бойся, – сказал он. – Ворон это сто раз делал. – Это точно, – довольно подтвердил Ворон, прилепляя мне на спину какие-то датчики. – Ну рассказывай, девочка, что же ты такого натворила? И почему тебе так приспичило избавиться от трекера? – А это обязательно? – спросила я нервно. – Что, если не расскажу, он не отключится? – Ладно, не хочешь – не говори. Извини, из обезболивающего у меня сегодня только флойт. Будешь? Я услышала, как Эме возмущенно засопела, и покачала головой: – Нет. – Как знаешь. Тогда терпи. Имей в виду, медицинский чип, если он у тебя есть, тоже сдохнет. Могу потом вставить тебе новый. За дополнительную плату. Я снова покачала головой. Мой медицинский чип был самым дешевым и примитивным. Он сработает, только если у меня сердце остановится, но, думаю, это я и без него замечу. Мне вшили его в двенадцать лет – когда я сломала ногу, в больнице сказали, что не примут ребенка без медчипа, и родителям пришлось раскошелиться. Ох отец тогда и орал. Я почувствовала покалывание в спине и напряглась. – Расслабься пока, – сказал Ворон и хлопнул меня по заднице. – Это я просто сканирую. Думаешь, это так легко, взял и вырезал, да? Внезапно его пробило на разговоры. У меня были такие знакомые, в нормальной обстановке из них слова не вытянешь, а если надо сосредоточиться на каком-то сложном деле, словно трубу прорывает. – Нет, девочки, это искусство! Я его не просто отключаю, иначе сюда тут же сбежится полиция. Я делаю так, что чипа в тебе никогда и не было, ясно? Отключаю тебя от полицейской сети. Это высший пилотаж! Расхвастался, подумала я. – Видали, сколько у меня тут всякого добра? – он обвел комнату широким жестом. – И все – штучные экземпляры. Ни у кого такого нет. Один парень сделал специально по моему заказу. Жаль, потом снаркоманился. Тебе точно не нужен новый медицинский чип? У меня всякие есть. Даже те, что с контрацептивами, – добавил он, покосившись в сторону Ди. – И на любое имя, какое хочешь. Недорого, дешевле, чем в больнице. – Нет, спасибо, – отказалась я нервно от ворованных чипов, а вот Эме о чем-то призадумалась. – Ладно, тогда погнали, – сказал Ворон. Ди подошел ближе – кажется, он собирался ассистировать. Я почувствовала, как в спину мне втыкается что-то острое, и вцепилась в руку Эме. Некоторое время я лежала, чувствуя слабую боль и какую-то возню между лопатками. – Так, – бормотал Ворон, втыкая мне в спину иголки, которые подавал ему Ди. Куча таких иголок лежала на столе с инструментами, и каждая заканчивалась маленькой платой. Скоро я стала похожа на ежа-киборга. – Подключаем датчик… А, черт, промазал… Подключаем. Вот так. Что у нас тут? Есть контакт. Вот, это у нас база тех, кому вшили чип. И она у нас отдельно от базы всех, кого вообще арестовали, ясно? Иначе ничего бы не вышло. Отправляем запрос… Перехватываем ответ… Я перестала вслушиваться. Я и так понимала, что никто моего исчезновения и не заметит. В конце концов, во всех полицейских базах я останусь как человек, который однажды нарушил закон. А в первый раз чипы вшивают далеко не всем. Мне так повезло только потому, что Марко был из Сити. Наставь я парализатор на какого-нибудь бедолагу из Гетто, дело даже до суда не дошло бы. Подержали бы ночь в участке и отпустили на все четыре стороны. Иногда Ворон ругался сквозь зубы или принимался что-то насвистывать, иногда отходил и вглядывался в строчки на примостившемся на полу экране или просил Ди проверить какие-то показатели. Я даже расслабилась, когда он наконец наклонился и заглянул мне в лицо. – Так, – сказал Ворон. – Уже почти все. Осталось вырубить сам чип и вырезать его. Приготовься, сейчас будет больно. Готова? Я почувствовала, как Ди вцепился мне в плечи, прижимая к кушетке, и кивнула. И стало больно. *** Когда перед глазами рассеялась алая пелена, я обнаружила, что лежу на боку, укрытая курткой. Во рту был металлический привкус, на полу лужа рвоты – очевидно, моей. Рядом со мной сидели Эме и Ди. – Ну вот и все, – довольно заключил Ворон. – Лети, птичка, и больше не попадайся. Повязку до завтра не трогай. Если что – в больницу не обращаешься, приходишь к Ди, он знает, что делать. Ты, мелкая, убери тут, – он кинул Эме пачку салфеток, и та к моему изумлению безропотно принялась вытирать пол. Я пошевелила плечами и почувствовала повязку на спине. Тело плохо слушалось, но я умудрилась сесть и натянула футболку. Руки дрожали. – Давай-давай, проваливай, – Ворон внезапно снова стал грубым. – Если хоть слово скажешь полиции, имей в виду, тебя закроют, что бы тебе там ни наобещали. А меня тут уже не будет. Зато когда ты выйдешь, мы с тобой обязательно встретимся, – он потянулся и хрустнул пальцами, – и поговорим. Усекла? Я кивнула. – Как выйдешь, иди направо, а не налево, ясно? Там будет лестница. Попытавшись подняться, я тут же начала заваливаться на бок, и Ди меня поддержал. Так, в обнимку, мы вышли из комнаты. Эме вышла следом. Я обернулась и успела увидеть, что все грязные салфетки она кинула прямо на кушетку. – Черт, ну ты меня и напугала, плесень, – пробормотала Эме. – Это, мать его, был полный трэш. Ты вообще в порядке? – Это и правда было больно, – прохрипела я, ковыляя к лестнице. – Я знаю, – сказал Ди. – Зачем тебе это было надо? – Сначала скажи, кто тебе рассказал про меня. Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух. Эме поднялась следом и тут же закурила. – Вообще-то твоя подруга и сказала, – ответил Ди, кивнув на Эме. – Что?! – изумилась я. – Эме, зачем?! – Решила, что поддержка не помешает, – соврала она, не моргнув глазом. – Эд сказал, что Ди работает с Вороном. Ди закатил глаза и пробормотал что-то про болтливых ублюдков. – Значит, ты работаешь с Вороном? – повернулась я к Ди. Он прислонил меня к стене и тоже достал сигареты. Понятно теперь, почему его нисколько не смутило, что я была в тюрьме. – И что ты делаешь? – Ничего особенного, – Ди пожал плечами и откинул с лица волосы. – Достаю для него разные… расходники и иногда помогаю на операциях. Ничего совсем уж незаконного. И про стройку я тебе не соврал. Отсутствие официальной работы плохо отражается на индексе. И я подрабатываю время от времени. Просто на случай, если решу завязать, – он кивнул на лестницу, по которой мы только что поднялись, – со всем этим. Я повернулась к Эме. – Я подумала, так будет меньше шансов, что тебя там прирежут, – сказала она. Я знала Эме большую часть жизни. Обмануть меня у нее редко получалось. Конечно, я не могла задать ей вопрос при Ди, но у нас был еще один способ поговорить. «Зачем тебе это было нужно на самом деле?» – спросила я жестами. «Затем, что ты ему нравишься, – ответила она. – И он тебе тоже». «Ерунда, – отмахнулась я. – Зря ты вмешалась. Я бы сама разобралась. Потом». «У тебя нет никакого потом, – со свойственной ей деликатностью ответила Эме. – У тебя только сейчас. Действуй, подруга». «Я и так действую», – ответила я и отвернулась, чтобы закончить этот разговор. – Теперь, когда мы прояснили мое криминальное прошлое, ты скажешь, почему решила избавиться от следилки? – спросил Ди. – А почему другие решают? Вот и я поэтому.