– Да что угодно, – улыбнулся нарисованный Нико. – Если Рета хорошо попросит. В основном просто болтаю. Коди покачал головой. Я смотрела на свой комм и сияла – впервые с похорон Нико. Через несколько дней я показала приложение Эме и Тенне. Я задавала вопросы, Нико на экране отвечал, улыбался, поправлял очки и ерошил волосы. Эме длинно и заковыристо ругалась шепотом. Тень молчала и напряженно смотрела на комм. – Привет, Нико, – сказала она взволнованно, когда в разговоре возникла пауза. Я молчала. Нико тоже. – Привет, Нико, – повторила она громче. – Это я, Тенна. Ничего не произошло. Я поймала взгляд Коди – он явно ждал, что я попрошу Нико ответить, и удивлялся, почему я ничего не делаю. Но я отвернулась, и он ничего не сказал. В конце концов, я была его сестрой. – Нико, – всхлипнула Тенна. – Ты меня помнишь? На несколько секунд стало очень тихо, даже Эме прекратила ругаться. – Он отвечает только мне, – сказала я, впившись ногтями в ладонь и очень стараясь, чтобы в моем голосе не слышалось злорадства. – Он его для меня написал. Тенна посмотрела на меня очень долгим взглядом. А потом встала и вышла. С того дня она мне ни слова не сказала. *** – Мда, – протянула Эме. – Это было, конечно, по-сучьи. Я виновато молчала. Честно говоря, вся эта история периодически всплывала у меня в памяти и заставляла чувствовать себя… некомфортно. Я успокаивала себя тем, что, если бы Нико хотел разговаривать с Тенной, а не со мной, он бы установил приложение Тенне, а не мне. Но совесть все равно иногда о себе напоминала. Не слишком часто, конечно, – мне и без того обычно хватало о чем беспокоиться. Но сейчас, когда я выложила все это Эме, у меня было ощущение, что я вытащила давно мешавший камушек из ботинка. – Нет, я тебя понимаю, конечно, – продолжила Эме и неожиданно добавила: – Я бы и сама так сделала. – Что? – я вскинула голову. – Не, ну а что. Если бы я столько лет… ладно. Короче, история так себе, но это было непонятно когда. Тенна, наверное, уже сто раз в кого-то другого влюбилась. В этом я сомневалась. Второго Нико она там, в Промзоне, вряд ли встретила. – Считаешь, я не виновата? – Виновата, наверное, – Эме пожала плечами. – Но не настолько, чтобы теперь идти убиваться в Вессем. – А ты на меня разве не злишься? – Немного, – протянула Эме. – Нет, вообще-то, я сильно злюсь. Повезло тебе, что ты уже умираешь, иначе я бы сама тебя убила. Но, слушай, ты моя лучшая подруга. Я не хочу, чтобы ты шла в Вессем еще раз. – Ты же только что сказала, что хочешь убить меня! – Да, но я не хочу, чтобы это сделал кто-то другой! Я положила голову Эме на плечо, и она обняла меня. Некоторое время мы сидели молча. – Когда Кару объяснил, что со мной происходит, я сначала – ты даже не представляешь как – испугалась, – сказала я наконец. – Даже когда Нико умер, даже когда Коди… Мне все равно казалось, что смерть – это не про меня. А сейчас… ну, то есть, какой теперь вообще смысл? Я думала, что буду учиться, найду работу. У меня, может, впервые в жизни был план дальше, чем на ближайшие выходные. А потом мы ехали в машине, и я думала – я уже все равно что труп. Еще пара месяцев, и у меня кровь будет литься из всех дыр, а я даже не буду понимать, что происходит. На черта мне теперь учеба или работа? Эме открыла рот, собираясь что-то возразить, но я жестом остановила ее. – Так что мне теперь делать эти несколько месяцев? Что вообще я могу сделать, что имело бы значение? И я решила, что я должна попробовать… сделать так, чтобы это не произошло с другими. Вессем – это дерьмо для умных, понимаешь? Какой-нибудь тупой урод вроде Акселя его не найдет. Только самые классные. Такие, как Нико. Разве кто-то из нас заслужил это? – я указала на свою голову. – Не думаю. Я должна туда вернуться, Эм, – горячо заговорила я, пытаясь донести до нее идею, которую сама не очень хорошо понимала. – Не только из-за Тенны, хотя будет здорово, если ее получится вылечить. А еще из-за таких же идиотов, как мы, которые смогут найти карту и пойдут туда через десять или двадцать лет. У детей в Гетто и без Вессема полно способов паршиво сдохнуть. А мне уже все равно, я дойду до этой лаборатории и вынесу вообще все, что там есть, чтобы Кару понял, что это такое, и уничтожил это, чем бы это ни было. Тогда мне будет не жалко… ну, не очень жалко, что со мной это случилось. Эме посмотрела на меня и вздохнула. – Я помогу тебе избавиться от чипа, – только и сказала она. Глава 14 – Ты все это время знала, как убрать эту хреновину! Этот разговор в разных вариациях мы вели уже три дня. Сперва уже мне хотелось убить Эме, потом злость поутихла, но раздражение никуда не делось. Тем более, что Эме просто орала в ответ, что это не мое дело, и отказывалась объяснять свои мотивы. Мы дошли до остова моста, неподалеку от которого стояла Башня, но повернули в другую сторону и теперь шли по каким-то грязным закоулкам. Ну, то есть – как будто в Гетто есть другие закоулки. Но эти были особенно темные. – Не все время. Я узнала уже после землетрясения. Эд тогда здорово нарезался и начал хвастаться, что его приятель вырезал ему чип. Я с трудом вспомнила, кто такой Эд. – Но ты мне не сказала! – Ну и чем бы тебе помогло, если бы я сказала? Без денег этого Кару? Она, конечно, была права, но я все равно злилась. День ушел на то, чтобы найти контакты тех, кто избавляет людей от полицейских чипов. Еще день – чтобы связаться с ними и убедить помочь мне. Эме взяла все переговоры на себя. А потом, когда она сказала, во сколько обойдется операция, еще день понадобился, чтобы сообразить, где взять такую кучу денег, связаться с Кару и дождаться, пока он привезет мне пачку наличных. Все это время я периодически улучала момент, чтобы высказать Эме все, что я о ней думаю. – Ты же знала, как я хочу вернуться туда и найти Коди! – Слушай, – Эме остановилась и развернулась ко мне. Кажется, я ее все-таки достала. – Да, я знала. Но я понятия не имела, что ты не сможешь сделать этого через год, когда с тебя снимут следилку законным способом. Я и сейчас не хочу, чтобы ты связывалась с этими… людьми. Я не знаю, может они тебе не чип вырежут, а обе почки. Ржавым кухонным ножом. Но я все равно тебе помогаю, разве нет? Она снова двинулась вперед, и я последовала за ней. Мы остановились у спуска в подвал. На двери висела грязная табличка «Андеграунд», ниже было приписано: «татуировки, пирсинг, декоративные модификации тела». Рядом курили какие-то мрачные типы, действительно татуированные с головы до ног, которые тут же уставились на руки Эме. Она гордо улыбнулась – знала, что ее татуировки всегда вызывают интерес. Я непроизвольно расправила плечи, чтобы продемонстрировать уверенность, которой совсем не испытывала, и вошла внутрь. Парни проводили нас внимательными взглядами. В маленьком темном зале скучала одинокая девица, едва удостоившая нас взглядом. – Привет, – нервно сказала я. – Я ищу Ворона. – Такого не знаю, – не отрываясь от своего комма ответила девица. – Чего хочешь набить, бабочку? – Мы с ним договаривались, – сказала я твердо. – Мне нужен осьминог на спине. Между лопатками. Плачу наличными. Именно так мне было велено сказать в студии, и теперь я чувствовала себя героиней шпионского боевика. И еще немного идиоткой, на случай, если мне сейчас и впрямь предложат эскизы осьминогов. – А, – девушка наконец подняла голову, и я увидела, что правая половина лица у нее сильно обожжена. Хлопнула дверь – зашли те парни, что курили у входа. Один из них кивнул девице, небрежно бросив: – Все нормально. Она кивнула в ответ и встала. – Идем. Девушка направилась к внутренней двери, и мы с Эме последовали за ней. Пройдя освещенный единственной тусклой лампочкой грязный коридор, который, кажется, простирался под всем кварталом, мы подошли к одной из множества безымянных дверей. – Эй, – девушка постучала сначала кулаком, потом, повернувшись спиной, принялась колотить по двери ногой. – К тебе клиент! Я услышала, как щелкнул замок, и дверь отъехала в сторону. За ней стоял, перегораживая проход, огромный мужик лет сорока. Это и есть Ворон? Я невольно задержала взгляд на его руках. Мне легко было представить, как он тягает штангу, разделывает коровью тушу или отрывает кому-то голову. Но чтобы такими ручищами можно было делать операции… Ворон так же пристально рассматривал нас с Эме. Я обернулась и увидела, что девица куда-то испарилась. – Ну и чего вам, девочки? – спросил он. – Осьминога на спине, – брякнула я. Он заржал. Кажется, с паролем – это все же был такой прикол. – Ладно, заходи. Ты, – ткнул он пальцем в Эме, – ждешь снаружи. – Да щас, – спокойно возразила Эме и просочилась внутрь вслед за мной. Ворон что-то угрожающе сказал ей, но я уже не слушала. Потому что за дверью, в крошечной комнатке, половину которой занимала кушетка с нависающей над ней лампой, стоял Ди. – Какого хрена? – пробормотала я. – Привет, Рета, – как ни в чем не бывало улыбнулся он. – Ты же говорил, что работаешь на стройке, – спросила я, не придумав я ничего лучше.