— Возможно, я слегка перегнул палку. На самом деле Ник хорошо пишет. Такой важный материал должен достаться ему. — Что ты пытаешься выгадать, Гарри? — Ничего. — Ник работает над статьей о Кэтрин Лэм. Ты хочешь заполучить эту статью? — Убийство Кэтрин Лэм — это вчерашний день. А вот у меня — главная новость на завтра. — Итак, ты хочешь материал об убийстве. — Дэниел откинулся на спинку кресла. — Я всего лишь хочу лучшего для нашей газеты. Помните рассылку нашего мудрого и щедрого начальника о важности командной работы? — Смутно. Не та, где он написал, чтобы мы в этом году прибавки к зарплате не ждали? — Я — командный игрок. Я потру спинку вам, вы — мне. — Это не про командную работу, а про обмен услугами. Не одно и то же. — Еще лучше! Тогда я потру спинку и вам, и себе. Мы же команда, так почему бы нам не потереть спинку ближнему? И мне, и вам, и Нику! Возьмем в руки мочалки и натрем друг друга как следует! — Что-то мне не нравится эта метафора. — Командная работа, да-да! Дело каждого! Можем позвать Альберта из бухгалтерии и ему тоже потереть спинку. — О боже… — Да что там спинку! Мы можем потереть и другие части тела, до которых трудно дотянуться. Мы можем даже… — Хорошо! Если Ник не станет возражать, то и я не стану. Поменяйтесь материалами. Только хватит говорить о спинах и мочалках. У меня живое воображение. Теперь эти картинки будут меня преследовать. — Спасибо, Дэниел! Век не забуду! — Гарри широко улыбнулся. — Я теперь спокойно душ принять не смогу. Выметайся из моего кабинета! Выйдя за дверь, Гарри глубоко вздохнул и снял с лица улыбку. Затем пошел к столу Ника Джонсона, чертыхаясь достаточно громко, чтобы услышать могли все. — Что не так, Гарри-Барри-Харри? — спросил Ник. Он так острил. Добавлял рифмы к имени. Причем бессмысленные рифмы. Гарри даже в детском саду дразнили изощреннее. — Меня только что Дэниел к себе вызывал, — буркнул Гарри. — Сказал, чтобы я отдал тебе историю про облаву на наркопритон. А я допишу статью про убийство Лэм. — Правда? — Ник повернулся к Гарри, улыбаясь во весь рот. — Он объяснил, почему? — Думает, у тебя больше опыта. — Гарри изобразил пальцами кавычки. — Посмотрим, как он запоет завтра, когда ты опять все испортишь. — Как же! — хмыкнул Ник. — Выкладывай, что у тебя есть. Может, хоть что-нибудь сгодится в работу… — Угу. А что со статьей о Кэтрин Лэм? — Я взял интервью у отца, но оно уже готово. Я сдал его Дэниелу. Детектив, которая ведет дело, только что прислала мне фотографию подозреваемого. Ты же в курсе, как пишется ориентировка: полиция разыскивает этого человека, если вы обладаете какой-либо информацией, бла-бла-бла… Я перешлю тебе шаблон. Такое задание даже тебе не запороть, Гарри-Барри-Харри. — Еще дай мне номер следователя. Вдруг появятся вопросы. Ник уже отвернулся, демонстративно его игнорируя. Гарри пошел к своему столу. Злорадство сменилось гораздо более приятными чувствами. Волнением и предвкушением. Глава 14 Тейтум сел за стол в местном офисе ФБР, вошел в базу данных со своего ноутбука и стал просматривать дела, связанные с использованием крови жертв. Случаев, когда злоумышленники пили кровь, нашлось немного. Сначала Грей проверил закрытые дела: изучил сведения о подозреваемых и местах преступлений. Он наводил справки о любом расследовании, которое могло иметь хотя бы отдаленную связь с нынешним делом, обзванивал следователей. Несколько преступников еще отбывали наказание в тюрьмах. Двое скончались. В итоге он получил список из четырех человек, ни один из которых не проживал в штате Иллинойс. Тейтум сделал пометку: проверить адреса этих людей. Если кто-то из них поселился в Чикаго, его можно рассматривать как подозреваемого. Он расширил поиск, сняв несколько ограничивающих условий. В Чикаго нашлись два открытых дела, в которых убийцы писали послания кровью жертв. Случаи оказались не связаны: образцы ДНК и отпечатки пальцев указывали на двух разных мужчин. Перебирая ногами на манер героев из «Флинстоунов», Тейтум покатился на кресле к столу Зои. Из ее наушников раздавались приглушенные ритмы поп-музыки. На какой же громкости она слушала эту какофонию?! Бабушка часто говорила Тейтуму, что от громкой музыки у него лопнут барабанные перепонки, и ее красочные описания возможных последствий, надо сказать, возымели действие. Склонившись над раскрытым блокнотом, Зои жевала ручку. Ее туфли стояли под столом; она сидела в кресле, покачивая босой ногой в такт музыке, и походила на скучающую девочку-подростка, которая размышляет над записью в дневнике. Если не обращать внимания на жуткие фотографии, разложенные вокруг. Тем не менее Тейтум невольно улыбнулся. Видимо, почувствовав на себе его взгляд, Зои обернулась — и образ мечтательной девчонки тут же растаял. — Что? — Она сняла наушники. — Я поговорил с Манкузо. Она дала нам еще несколько дней, но велела отчитываться ежедневно. — Хорошо. — Зои снова повернулась к монитору и надела наушники. Тейтум громко кашлянул. — Я тут нашел два нераскрытых дела… Убийцы оставляли на стенах надписи кровью жертв. Как думаешь, это может пригодиться? — Не исключено. — Зои опять убрала наушники. — Сообщник бета пил кровь из руки жертвы. Судмедэксперт сказала, что пил он жадно, раз остались такие синяки. Вопрос в том, зачем ему это. — Просто он невменяемый псих. — Тейтум знал, что машет красной тряпкой перед быком. Зои терпеть не могла следователей, которые все действия убийц объясняли невменяемостью. Провокация на нее не подействовала. — Что ж, одной из причин вполне может оказаться некое психотическое расстройство, при котором преступник временно утрачивает контроль над собой. В такие периоды он способен на что угодно, не только писать кровью на стенах. Тогда его действия продиктованы галлюцинациями или иллюзиями, и предсказать его поведение попросту невозможно. — Но ты же заверяла, что Гловер не возьмет в напарники сумасшедшего. — Так и есть, но возможны исключения, потому что многие люди с психотическими расстройствами способны адекватно вести себя в обществе. Такую вероятность нельзя выпускать из виду. Тогда нет смысла изучать конкретные расследования — логической цепочки может вовсе не быть. В прежних преступлениях беты может фигурировать кровь или каннибализм, а может, что-то совсем другое. — Какие еще варианты? — Парафилия, связанная с кровью. Парафилия. Словечко из профессионального жаргона Зои означало, что какой-то псих возбуждается от странных фетишей. Тейтум задумался. — Если у него парафилия, то он скорее будет извлекать кровь, чем писать ею послания. — Я бы сказала, что это зависит от послания, — возразила Зои. — Кровавые надписи могут быть одной из ранних фантазий, которые преобразовались в желание пить кровь. Тогда я предположила бы, что надписи имели сексуальный подтекст, а на месте преступления обнаружена сперма. — Тогда оба расследования мимо, — заключил Тейтум. — Один из убийц написал на стене «шлюха», другой — библейскую цитату. Следов спермы в обоих случаях не нашли. — Ясно. — Зои считала возможные варианты, загибая пальцы. — Третья возможность — синдром Ренфилда. — Ренфилд? Тот чудак из «Дракулы»? Брови Бентли поползли вверх, и Тейтум усмехнулся. — Что такого? Удивлена, что я тоже читаю книги? — Да я… нет, я просто… Она казалась такой смущенной, что Грей снова улыбнулся. — Не бери в голову. Так что там с Ренфилдом? — Синдром Ренфилда, или клинический вампиризм, подразумевает, что человек одержим жаждой крови самой по себе. Нет сексуального подтекста, нет галлюцинаций и иллюзий. — То есть человеку просто хочется пить кровь. Это своеобразное кулинарное предпочтение? — Не уверена, — призналась Зои. — Нет достоверных сведений о причинах возникновения синдрома Ренфилда. Кстати, я написала одному знакомому, который исследует это заболевание. Погоди, я проверю почту… — В любом случае выходит, что эти преступления никакой связи с нашим делом не имеют. Поскольку кровь никто не пил. — Верно. — Зои отвлеклась от монитора. — Человек, страдающий синдромом Ренфилда, не станет писать кровью на стенах. Это нелогично. — Значит, эти дела отметаем. — Да, они не вписываются ни в одну схему… — Зои нахмурилась, глядя на экран компьютера. — Похоже, у меня назначена встреча с вампиром. — Чего-чего? — Тейтум опешил.