— Ты одна здесь живешь? — Ну а если не одна, тебе бы это не понравилось? — С какой стати? — Да уж с какой-нибудь. — Если хочешь, я вмиг исчезну, а то тебе, наверно, еще и нагореть из-за меня может. — Ну чай-то тебе придется все-таки выпить, что ж, я зря старалась? Балтус соображает, что бы такое еще у нее спросить, чтобы побольше о ней узнать. Тут выручить может только прямая наводка, и он спрашивает: — А если придет твой друг, что тогда? Да тебе еще, наверно, и за ребенком надо идти. «Ну, парень, это ты, похоже, малость перебрал», — спохватывается он. Моника со смехом отвечает: — С чего это ты взял? Моника входит в комнату с подносом и ставит на стол чашки, блюдца, маленькую вазу с печеньем и чайник. — А ты рассчитывал на что-то другое или я заблуждаюсь? Учти, все, что здесь видишь, тебя не касается. Напьемся чаю, и я помашу тебе ручкой. Чай они пьют молча. Через некоторое время Балтус встает и подходит к окну. За садами сверкает озеро, за озером виден Шверинский замок. Балтуса, как и всякого, перед кем неожиданно открывается это зрелище, охватывает волнение. — Вот чудеса, это же настоящая сказка. А попасть туда можно? — спрашивает он. Моника подливает в чашки чаю и говорит: — Если хочешь пройти курс дошкольного воспитания, можешь заглядывать туда целых два года каждый день. — Так ты, значит, будущая воспитательница, — говорит Балтус, и слова его звучат так, будто он хочет сказать: об этом я с первого взгляда догадался. — Мимо, — говорит Моника, — я уже воспитательница, вот уже год. — И ответ ее опять звучит как легкая издевка. Балтус пытается придумать, как бы заставить Монику отнестись к нему менее иронично. Если так: — Х-хе, это даже как-то забавно, — говорит он. — Что же тут забавного? Что ты хочешь этим сказать? — Да ничего, просто моя берлинская подруга тоже работает воспитательницей. Моника заинтересованно спрашивает: — У тебя есть… она действительно настоящая твоя подруга? Вы что, обручены? — Да я и сам толком не знаю, — говорит Балтус. — Ну это уж ты врешь. Балтус погружается в таинственное молчание, что усиливает действие сказанного. Любопытство Моники пробуждено. — Но послушай, если ты не знаешь, настоящая она тебе подруга или нет, кто же еще может знать? Балтус приступает к пространному объяснению: — Мы знакомы с ней с четырнадцати лет. До восьмого класса сидели за одной партой. Я перешел потом в среднюю школу, она после девятого поступила в техникум на факультет дошкольного воспитания. Настоящая подруга? Нет, этого, пожалуй, сказать нельзя, во всяком случае, не в том смысле, какой вкладываешь в это слово ты. Просто мы дружим. Когда у меня возникают какие-нибудь проблемы, я иду к ней, когда проблемы у нее, она идет ко мне, у нас это… Балтус прерывает свою речь. На лестнице слышны шаги. Через щель между неплотно прикрытой дверью и косяком просовывается маленькая ступня в сандалии. Медленно-медленно дверь отворяется полностью. На пороге стоит стройная худенькая черноволосая девушка, в одной руке — набитая продуктами сетка, в другой — букет цветов. Она удивленно смотрит на Балтуса. Моника объясняет ситуацию; указывая на Балтуса, она говорит девушке: — Он подвез меня от Нойстрелица. Едет к морю, но специально ради меня сделал крюк. За что и заслужил чашку чая. Или нет? Обращаясь к Балтусу, говорит: — Это моя подруга Симона, мы с ней живем здесь. Балтус встает, протягивает девушке руку. Она опускает на пол сумку. Балтус церемонно кланяется и представляется: — Балтус Прайсман. Почему он так и остается стоять и словно завороженный смотрит на эту девушку, Балтус сам не знает. Через несколько секунд до него доходит, что, если он так и будет стоять, это может показаться очень уж странным и он окажется в крайне дурацком положении. Моника уходит в прихожую за еще одной чашкой. — Выпей быстренько с нами чаю, потом уж и побежишь за Ниной, — говорит она Симоне. И повернувшись к Балтусу: — А ты чего стоишь, как автобус на приколе, садись, что ли! Он приходит в себя и занимает прежнее место. У него даже голова начинает работать: — Если это неблизко, мы могли бы съездить за малышкой и на мотоцикле… — предлагает он. — Что вы, не беспокойтесь, я сама управлюсь. — Симона обменивается взглядом с Моникой. Та подмигивает ей. — А вообще-то можно, если это вас не затруднит, конечно. Нина ни разу еще не каталась на мотоцикле, — говорит Симона. 8 А почему бы мне, собственно, не остаться в Шверине? Море от меня никуда не убежит. Нет, теперь самое время нажать на тормоза, не то… Утром меня оставляет с носом Марина, и я лечу как бешеный на север. В полдень загружаюсь в Нойстрелице Моникой, а теперь вот еду с подругой Моники — Симоной, по улицам Шверина, чтобы забрать из детского сада незнакомую мне пока Нину. Рассказать кому, так ни за что не поверят, скажут, пригрезилось. Когда эта Симона появилась на пороге, я сразу понял: она из тех, с кем я могу говорить только на «вы». Такая вот странная со мной штука происходит. Есть люди, с которыми я просто не могу разговаривать на «ты», что-то такое мешает, какой-то непреодолимый психологический барьер. Вот к Монике, скажем, я бы никогда не обратился на «вы», мне и в голову бы не пришло. А с Симоной… Но об этом, пожалуй, не нужно сейчас думать. Есть более важная и более насущная проблема: на что и где мне склонить сегодня ночью мою усталую главу? Останусь я в Шверине или… Да, самое время загадать. Что? Как? Как бы! Я считаю до двадцати, если за это время нам повстречается с правой стороны дороги человек с бородой, значит, остаюсь. …двенадцать, тридцать — нет, разве в таком районе могут водиться бороды! — шестнадцать, семнадцать — ну ладно, ничего не поделаешь, поеду после детского сада дальше, чудненькая перспектива, съеду на проселочную дорогу, заночую в дупле — восемнадцать, девятнадцать — нет, такого района и вправду, наверно, на целом свете не сыскать, — хоть все глаза прогляди, а бороды не увидеть, такое возможно, пожалуй, только в Сахаре или на Северном полюсе, да, нет бороды, хоть ты умри, эге, а вот этот дедуня на скамеечке, точно, — с бородой, я б ему сейчас национальную премию вручил за ношение бороды в подходящий момент — все, двадцать. Балтус, детка, когда ж ты бросишь свои мальчишеские игры, сказала бы сейчас Марина. Ну и пусть! — Я не расслышал, повторите, пожалуйста, погромче… Да, следующий перекресток направо, теперь понял. Белое одноэтажное здание с зеленым палисадником. Убрал газ, выключил передачу, плавно притормозил, во всем виден мастер. Интересно, однако, сбудется ли мое предсказание? Что-то выйдет сегодня вечером? 9 Балтус ждет возле детского сада. Около него останавливаются и с видом прожженных специалистов рассматривают со всех сторон машину два карапуза. Балтус наблюдает несколько секунд за ними, потом поднимает сначала одного, потом другого на мотоцикл. Мальчик, сидящий спереди, как бешеный крутит ручку газа, вдвоем же они гулким ревом изображают шум мотора. Наконец из детсада выходит Симона с дочкой. Балтус снимает с мотоцикла обоих малышей и говорит: