Несколько часов спустя они сидели на берегу Темзы и доедали сытный завтрак, заботливо приготовленный кухаркой Бриджертонов. Как и во время вчерашнего обеда, Гастингс больше молчал и слушал. Тем более что вести себя таким образом было намного легче, чем пытаться вставить хоть одно слово в беспрерывный поток детских возгласов и увещевательных речей взрослых членов семьи. Один из этих возгласов был адресован и ему. – Какой прекрасный день, ваша светлость, не правда ли? – обратилась к нему Гиацинта самым светским тоном, позаимствованным несомненно, у матери. – Вам понравилось в обсерватории? – Конечно, мисс Гиацинта, – ответил герцог. – А вам? – Очень! – Девочка уже сбилась со светского тона и продолжила обыкновенным: – Вы так увлекательно рассказывали про всякие меридианы и другие штуки. Прямо как учитель. – Я не хотел никого учить, – виновато признался Саймон. – Так уж вышло, прошу меня извинить. С другого конца покрывала, на котором все расположились и где была разложена еда, Дафна с улыбкой смотрела на собеседников. Гиацинта снисходительно тряхнула головой и, с кокетством глядя на герцога, проговорила: – Ничего. Мне понравилось. Спорим, вы не знаете одну амурную… ну, романтическую историю про это место? – Не знаю. Расскажите, если можете. Девочка постаралась, чтобы ее взгляд сделался еще более завораживающим. – Как раз в этом месте сэр Уолтер Рэли[5] бросил на землю свой плащ, чтобы королева Елизавета могла пройти по грязи и лужам и не запачкать туфли. – Неужели прямо здесь? – с сомнением спросил Саймон. Он даже встал с покрывала и начал вглядываться в травянистую почву, словно надеялся обнаружить там следы королевских туфель или, на худой конец, отпечатки плаща сэра Рэли. – Что вы делаете? Гиацинта тоже вскочила. К ней присоединился Грегори: – Что вы ищете? Саймон с деланым удивлением уставился на детей: – Как что? Лужи и грязь. – Но сегодня ведь сухо. Саймон с сомнением покачал головой: – А вдруг в траве найдется маленькая лужица? – Ну и что с того? Девочка была явно заинтригована, а мальчик делал вид, что ему и так все ясно и обсуждать нечего. – Я хочу знать заранее, – сохраняя полную серьезность, начал объяснять Саймон, – встретятся ли на нашем обратном пути лужи и грязь, и подготовить плащ, чтобы бросить на них. – Зачем? – удивленно спросила Гиацинта. – Чтобы вы не промочили туфли. – Но у вас ведь нет плаща, сэр! – воскликнула девочка. – Тогда брошу сюртук. – Но здесь нет никаких луж! – Тогда я спасен! – ответствовал Саймон со вздохом облегчения. Гиацинта смотрела на него с подозрением: – Вы смеетесь надо мной, сэр? – А как вы сами думаете? – Думаю, да… – Девочка в самом деле ненадолго задумалась, потом проговорила: – Но вы мне нравитесь. Если вы женитесь на моей сестре… Дафна чуть не подавилась бисквитом и закашлялась. – И что тогда? – глядя только на Гиацинту, спросил Саймон. – Я не против, – сказала девочка и, немного подумав, добавила: – Но если не женитесь, тоже неплохо… Тогда дождетесь меня. Что ответить ей, Саймон не знал и был весьма благодарен Грегори, когда тот дернул сестренку за косу и кинулся бежать, а она – за ним. – Кажется, Грегори бросил вам спасательный круг, – весело заключила Дафна. – Да, он меня выручил. Я совершенно не умею обращаться с детьми… Сколько лет Гиацинте? – Около десяти. По-моему, вы прекрасно сходитесь с ними. Почему вы спросили о возрасте? – Иногда она рассуждает совсем как ваша матушка. – Девочки копируют взрослых. Не беспокойтесь, вам ничто не грозит, ваша светлость, ни от нее, ни от меня. Теперь его спас от ответа возглас леди Бриджертон: – Собираемся! Уже поздно. Саймон достал карманные часы: – Еще только три. Дафна беспомощно передернула плечами: – У мамы свое понятие о времени. Она считает, что леди должна к пяти часам обязательно быть дома. – Но почему? – Объяснить это сложно. Просто одно из незыблемых правил, усвоенных с детства и передаваемых по наследству. Я привыкла не задавать лишних вопросов, потому что бесполезно… Идемте. Они направились к пришвартованной у пристани яхте. Дафна заметила, что лицо Саймона вновь стало печальным, и, пытаясь его развеселить, проговорила с улыбкой: – Вы сказали, что не общались с детьми. Но у вас просто природный дар общаться с этими сорванцами. Саймон ничего не ответил, и Дафна ласково потрепала его по рукаву: – Уверена, из вас получится прекрасный отец. Дети любят и понимают шутки. Он так резко повернулся к ней, что она испугалась. – Я ведь уже говорил вам, что не имею намерения жениться. Никогда. – Но я… – Поэтому нет никакого смысла заводить речь о моем отцовстве. – О… извините. Дафна постаралась выдавить улыбку перед тем, как отвернуться, и надеялась, что он не заметил, как у нее задрожали губы. Разумеется, она прекрасно помнила об условиях их плана, однако не могла сдержать охватившего ее чувства разочарования. Словно на что-то надеялась. Чего-то ожидала. Хотела… Они подошли к причалу, где собрались остальные. Несколько человек были уже на борту яхты. Грегори подпрыгивал на узких сходнях. – Грегори! – крикнула леди Бриджертон. – Сейчас же прекрати! Он утихомирился, но сходней не покинул. – Сойди оттуда! – вновь закричала мать. – Иди на палубу или спускайся на берег! Саймон отошел от Дафны и, поспешив к яхте, пробормотал: – Мальчик может поскользнуться. Доски сейчас сырые. Грегори опять начал отплясывать воинственный танец.