– Определённо. – Анимус одним движением развернул свиток, которому, казалось, было наплевать на грязь и витающий в воздухе чадящий дым: неподалёку занялся пламенем лесок, который Фламм неосмотрительно задел. – Растормоши авалонцев, пока они там не подохли от старости… – Некого тормошить, – вставил перерождённый, только сейчас осознавший, что кроме их семёрки в радиусе вибрационного восприятия остался только один человек. Отряд Авалона, казалось, всё ещё держал барьеры, из-за чего их не было видно в восприятии анимы, но вибрации говорили сами за себя. Там, за мутными стенами высокоуровневых защит, уверенно шагал вперёд лишь один человек. – В каком смысле – некого? – тихо спросил Локан, не удержавший контроль и позволивший небольшим волнам пламени заструиться меж пальцев. Все были на взводе, и эта участь не обошла стороной даже Элина. Это очень непросто – осознавать собственную слабость столь же ясно, как и надвигающуюся угрозу. Обычный анимус золотого ранга мог даже и не понять, насколько близко к нему подобралась смерть. Сок, Локан и Гристьен были сильными, но обычными. Они не могли потягаться в таланте и опыте с Фламмом или Толеном; даже Парес и тот был не сильнее, но совершеннее. Фактически в горячке боя только Элин, Фламм и Парес самостоятельно отыскали метод борьбы с замаскированными кругами, а последний так и вовсе бил не наобум, каким-то образом определяя примерное местоположение цели. Один только этот навык стоил того, чтобы назвать боевитого целителя одним из самых ценных членов отряда. – Держимся рядом друг с другом. Готовьтесь к тому, что он может в любой момент пустить в дело песок. Элин в ответ на эти слова Фламма лишь тихо хмыкнул. Он предполагал, что, возможно, оптимальным вариантом будет рассредоточение, но при таком раскладе выиграют лишь сильнейшие. Бросать же тех, с кем вот уже две недели делил кров и еду, перерождённый не собирался. Без веской причины, если вернее. Тем временем последний авалонец приблизился ко всё ещё поднятому барьеру – и развоплотил технику, отправив в свободное плавание огромные объёмы анимы. Одновременно с этим Элин уловил нечто на грани сознания и, отступив на полшага назад, жёстким волевым усилием приглушил одно из направлений своего восприятия – то, в котором находился эпицентр устроенной врагом бури анимы. И воцарившаяся вокруг тишина – с учётом буйства артефакта Толена и фона остальных готовых к бою анимусов – открыла перерождённому глаза. Глубже, гораздо глубже, чем можно было себе представить, таилась маленькая звезда, будто бы укрытая пологом непроглядной тьмы. Разглядеть её, не отворачиваясь от солнца – буйствующих над поверхностью потоков анимы, – было попросту невозможно, из-за чего весь отряд пребывал в полнейшем неведении относительно происходящего. И даже заново проложенная сеть песка изящно избегала внимания, маскируясь среди куда более ярких потоков энергий. Отряд покорно шёл прямо в ловушку, изображая из себя стадо безвольных, обречённых на заклание овец, и Элин не мог придумать, как превратить ошибку в преимущество. Что так, что так отряд всё равно оказывался в невыгодном положении, и с каждым мгновением шансы на благоприятный исход становились всё меньше и меньше… «Эрида, под землёй что-то есть. Проверь…» «Это симбионт!» – воскликнула змейка, даже не дав Элину договорить. Перерождённый же, едва осознав услышанное, тут же обернулся к Фламму: – Под землёй разумная тварь! Подозрительный взгляд лидера отряда – последнее, что сейчас волновало Элина. Прошлая стычка с обезумевшим – якобы – демоническим зверем принесла много проблем, притом что он был довольно слаб. Сейчас же всё было гораздо хуже. – Просто поверь! – Ранг? – Игнис одарил Элина тяжёлым взглядом, после чего повернулся ко второму анимусу платинового ранга. – Толен, в бой не вступай, будь наготове. Возможна ещё одна засада. «Они не доверяют?» «В их глазах я новичок…» Анимус проследил за волной пламени, в окружении которого Фламм ринулся на врага. По левую руку от него бежал Локан, намеревающийся поддержать соклановца, а по правую, в значительном отдалении, занял позицию Парес, явно подготовивший всё для наблюдения и последующего анализа происходящего. «…А беспрекословно верить непонятно кому не будет никто». Тем временем ударная двойка Китежа достигла цели, влетев прямо в не спешащее исчезать облако анимы. Череда взрывов, последовавшая мгновением позже, опустила видимость в ноль, подняв в воздух тьму пыли и грязи, но вместе с тем уменьшила плотность витающей в воздухе анимы, практически вернув восприятию анимусов былую эффективность. Но на землю это не распространялось, из-за чего Элин не мог даже примерно определить уровень сил замаскированного симбионта, который между тем очень неплохо управлялся со своей куклой. Да, теперь и перерождённый, и все остальные отлично видели якобы авалонца-предателя, с ног до головы покрытого слоем проклятого песка. Марионетка не блистала особыми талантами, зато её живучесть находилась на уровне, который прежде не демонстрировал ни один из поражённых демонических зверей. Лишённая обеих рук тварь скакала по болотам так же стремительно, как и в начале стычки. «Как… забавно. – Чужой, холодный и любопытный голос раздался в голове перерождённого спустя секунду после того, как он сам ощутил прикосновение к своему разуму. – Мы убили тебя для того, чтобы ты вновь появился здесь, Марагос?» «Я не могу закрыть этот канал!» – параллельно с незнакомцем воскликнула змейка, бросившая все силы на защиту разума носителя. Но так как никакой атаки не последовало, она заподозрила неладное и поспешила разорвать абсолютно все контакты, с чем пока справиться не смогла. Элин же, замерев на месте, оставил всю работу напарнице – и коснулся чужеродного телепатического канала. «Боюсь, что ты меня с кем-то спутал». Несмотря на то что для экс-абсолюта заигрывания с ментальными силами были в новинку, он быстро разобрался с использованием канала, сумев не только передать сообщение, но и избавить его от примеси эмоций. Демонстрировать свою растерянность в начале разговора – не самая лучшая идея. «Или ты потерял память, Змей, как и Эрида – силу. – Его мысли подкрепляла нешуточная уверенность. – Или, быть может, ты – всего лишь наследник? Нет, – сам спросил и сам же ответил симбионт. – Он никогда не передал бы своё детище даже родному сыну. Так кто же ты, владелец Короны и пленитель Слуги?» «Кто угодно, но не Марагос…» – ответил перерождённый, с ужасом глядя на то, как рассыпается на части маскировка симбионта. И это можно было сравнить лишь с зажжённым в абсолютной тьме факелом, свет которого больно бил по глазам. На поверхность готовился выйти очень, очень сильный алмаз, который до сего момента просто играл с людьми, не собираясь всерьёз за них браться и уж тем более раскрывать себя. Но присутствие в отряде Элина, в котором разумный и сильный симбионт моментально определил подлинного носителя, навлекло на людей злой рок. «Если это правда, то ты должен быть достаточно сильным, чтобы одолеть и подчинить себе Эриду. Но я не вижу в тебе той абсолютной мощи, что для этого необходима…» В следующие секунды произошло сразу несколько вещей, первая из которых – разительное изменение обстановки на поле боя. Симбионт практически моментально вырвался на поверхность, отбросив в очередной раз доставшего марионетку Фламма в сторону так, словно тот был бессильной тряпичной куклой. Анимус платинового ранга пролетел с полсотни метров, прежде чем справился с последствиями пропущенного удара и, извернувшись в воздухе, бросился на нового врага. А тот к этому моменту уже расправился с Локаном, держа его агонизирующее, обезглавленное тело в огромной когтистой лапе. «Мы с ним не справимся». Мысль Эриды стала тем сигналом, сподвигшим перерождённого к действию. Парень наплевал на всякую маскировку и рывком пал во тьму, собрав вокруг себя всю ту хмарь, до которой только смог дотянуться. Вот только её было слишком мало, ведь болота за стенами – это не Китеж. Здесь было несравнимо меньше того, что Элин мог бы использовать в качестве ресурса для напитки тёмных техник, а его собственная тьма, подпитываемая страхом близкой смерти и ненавистью к так некстати появившемуся врагу, прибывала пусть стремительно, но всё равно недостаточно быстро. «Если только сбежим…» Элин, удостоившись удивлённого, но беглого и смазанного взгляда Толена, все силы бросил на формирование самой мощной атакующей техники из его арсенала. Вкладывать в структуру аниму, тьму и собственную жизнь – практически самоубийство, но иных вариантов не было вовсе. В истории не было ни одного прецедента, когда сравнимые с ними по силам люди выживали в бою против такого монстра без какой-либо помощи. Ведь даже внешний вид симбионта заставлял анимусов трепетать от ужаса. Трепетать – но и отчаянно сражаться. Рубленое, словно отлитое из чёрного с алым металла тело поддерживали согнутые в обратную сторону ноги с широкими четырёхпалыми ступнями, а выглядящие довольно хрупкими у основания верхние конечности сразу после предплечья заметно раздавались вширь – симбионт всё ещё держал тело Локана, обхватив его одной рукой. На голову же Элин и вовсе предпочитал не смотреть: Т-образная монолитная кость никоим образом не напоминала человеческую, ведь на ней не было ни глаз, ни рта, ни носа, ни ушей. Словно какой-то сумасшедший мастер рун приделал голему на место головы кусок камня, предварительно вытесав из него нечто жуткое. «Эти люди – кто они для тебя?» Тварь не стала размениваться на мелочи, с необъяснимой скоростью приблизившись к Толену. Тот успел лишь активировать серию атакующих техник, без всякого вреда поглощённых демоном, да воздвигнуть несколько защит посредством своего артефакта. Сразу после этого симбионт одним лишь взмахом руки разорвал служащий проводником воли Фуга свиток в клочья, а самого раздавшегося в плечах из-за слияния анимуса впечатал в землю с такой неотвратимой силой, что тот, лёжа в грязи с ногой жуткого монстра на груди, не предпринял ни единой попытки освободиться. «Друзья? Товарищи? Незнакомцы? Я могу отпустить их. Тех, кто ещё жив. Но взамен ты откроешь передо мной свой разум…» «Нет». Ответ Элина был однозначен и двойному толкованию не подлежал. Позволить симбионтам прочесть память перерождённого – значит обречь себя на участь худшую, чем смерть. Говорить что-то ещё перерождённый просто не посчитал нужным, ведь симбионт играючи смял грудь вскинувшегося было Толена, обагрив землю его кровью. «Жаль. Ты мог бы сэкономить нам немало времени, не-Марагос». В один момент тьма пополам с собственной анимой экс-абсолюта заполнила обе системы его каналов, толкнув слияние на следующий уровень. Прежде не слишком бросающаяся в глаза чешуя обрела рельеф и, наслаиваясь друг на друга, покрыла всё тело перерождённого, подобно пластичной броне. В то же время его глаза в своём сиянии уподобились звёздам, а зрачки впервые за все эти месяцы изменили форму, вытянувшись на манер змеиных. «Или, быть может, всё-таки он?..» Та тьма, которой Элин пока не нашёл применения, окружила его тело на манер плаща, но непреодолимое стремление поучаствовать в жатве заставляло её дрожать и трепыхаться, словно пламя на холодном осеннем ветру. Воздух вздрогнул, и время, которое, казалось, прежде было заморожено, вновь устремилось вперёд. Анимус бросился на врага, использовав всё, что имел. Отчаянный и яростный крик Фламма слился с завываниями зарождающейся бури, спровоцированной болью и ненавистью Гристьена и Сока, соклановца которых цинично и жестоко убили прямо на их глазах – так, что они ничего не успели сделать. Стремительные, гибкие и невидимые лезвия в момент сформировались вокруг демона, тут же ринувшись к цели, но тот даже не обратил на них внимания, позволив техникам сомнительной мощи беспомощно растечься по непробиваемой коже. И лишь на пламя симбионт обратил хоть какое-то внимание, с невообразимой лёгкостью защитившись от него барьером. Никто более не лелеял надежд на победу, но абсолютно все хотели продать свои жизни как можно дороже. «Никогда бы не подумал, что наша история закончится столь скоро. – Элин был холоден и безэмоционален внешне – и точно такое же ледяное царство образовалось в его душе. Перерождённый всё ещё пестовал гнев и страх смерти, дабы те питали тёмную сторону его силы, но не позволял этим чувствам как-либо на себя влиять. – Если у тебя будет возможность выжить…» «Симбионты не оставляют своих носителей!» – воскликнула Эрида ровно тогда, когда Элин принялся прощупывать оборону своего врага. В отличие от ситуации с Гристьеном, Соком и Фламмом, сейчас симбионт всерьёз озаботился защитой, используя техники ничуть не хуже опытного высокорангового анимуса. Они отличались от того, что было в арсенале людей, но действовали по схожим принципам, за счёт чего перерождённый быстро нашёл уязвимое место… «Я буду с тобой до самого конца, каким бы он ни был!» Затем он позволил смешанной энергии хлынуть в изящный, очень сложный контур, пропитывая и активируя его. Сердце успело ударить лишь раз, прежде чем в воздухе между анимусом и симбионтом из ниоткуда выросла колоссальная структура, а в землю вокруг ударили чёрные молнии, не опаляющие, но обращающие материю в ничто. Бесконечно слабое подобие, блеклая копия самой разрушительной техники из всех тех, что только были известны Элину, но единственный шанс серьёзно ранить существо, чья сила намного превосходила таковую у Лагеса или Сораки. На уверенную победу в этой схватке мог претендовать лишь Гайо Бельфи, но учитель остался в Китеже, и никакое чудо из чудес не было способно его сюда перенести. Беззвучный крик Фламма, следующий за ослепительно-белым потоком пламени, что вырывался из его рук и их же опалял, сжигая кожу, плоть и кости. Хриплое рычание Гристьена и Сока, совместно поддерживающих кажущийся бесполезным поток молний, которые куда больше вредили им, чем цели. И мёртвая тишина, идущая вслед за волной тьмы, что вместе с Элином спустилась с небес и теперь грозила поглотить всё от горизонта до горизонта – но сперва убить дерзнувшего её использовать себе на благо. Звуки на долю секунды вернулись в мир – и одновременно с тем поле боя поглотила матово-чёрная сфера. И лишь Парес, проклиная про себя судьбу и долг, бежал прочь. Кто-то должен был выжить, чтобы доставить в Китеж дурные вести… Глава 47 Чёрная кровь ритмично вырывалась из огромной раны на теле симбионта, но тот, казалось, даже не обращал на это особого внимания, глядя то на распластавшиеся вокруг людские тела, то на почти скрывшегося из виду человека-слабосилка, полагающего, что ему удастся спастись. Очень наивно: всего полторы сотни метров – и он окажется прямо посреди ловушки, из которой уже не выберется. Давор мог бы убить его и сейчас, но не собирался лишний раз тратить силы, которые при нынешнем положении дел требовалось экономить.