– Не буду переубеждать тебя в обратном. Элин на секунду задержал взгляд на глазах своей спутницы, после чего обернулся, и в дверном проёме показалась служанка, наряженная как бы не лучше многих зажиточных горожанок. Даже изнутри, там, где это было не очень-то и нужно, клан Сенти старался демонстрировать шик, лоск и богатство. – Время? – Да, господин Нойр. – Девушка, сохраняя на лице приветливое, но словно отлитое из воска выражение, кивнула. – Через несколько минут прибудут первые гости, что ожидают в своих каретах снаружи. Установленное время – это установленное время, а среди всех приглашённых Элином не было тех, кто относился бы к этикету спустя рукава. Потому все те, кому была оказана честь прибыть в числе первых, смиренно дожидались открытия ворот дворца. – Пойдём, Лекси. Элин предложил девушке руку и, взяв её под локоток, направился в сторону главного зала. Этот дворец хоть и считался малым, но был третьим по счёту, занимая соответствующее положение в иерархии приёмных домов. В прошлый раз Амелия Фуга устраивала салон в первом малом дворце, отлично подходящим для не слишком значимых приёмов, но для празднования совершеннолетия требовалось нечто более весомое. И Элин, хорошенько поразмыслив над этим вопросом, пришёл к тому, что лучшего из малых дворцов ему будет вполне достаточно, и замахиваться на средний дворец не стоит. Те, кому надо, и так увидят амбиции нового главы клана, а на остальных перерождённому было решительным образом наплевать. Да и не собирался он устраивать из этого дня праздник для всего Китежа, как любили делать в случае со вступлением во взрослую жизнь детей главной ветви великих кланов. Не потому, что это было невыгодно, а из-за собственного нежелания привлекать к себе ещё больше внимания. Просторный и светлый зал встретил хозяев праздника почти звенящей тишиной: присутствовали лишь изображающие из себя статуи слуги клана Сенти. Родители Элина и Алексии должны были прибыть с минуты на минуту – чуть раньше, чем во дворец вступят первые гости. Прошло немногим больше минуты, когда через соединяющую зал и сад арку прошёл сосредоточенный Дорш в паре с улыбающейся и радостной Иннес. – Мама, отец, – синхронное приветствие сорвалось с уст Элина и Алексии, вынудив маску Дорша треснуть, а Иннес – ещё шире и, что важнее, совершенно искренне улыбнуться. – Мы надеемся, что этот вечер вам придётся по душе. – Ничто не сможет осчастливить нас сильнее, Эли, – произнесла Иннес, старательно делая вид, будто никакой влаги в уголках её глаз нет и быть не может. – Алексия, дорогая, на этом празднике ты точно станешь бриллиантом, притягивающим все взгляды! – Не стоит, мама, – смущённо улыбнулась девушка, но спустя секунду, заметив уже своих родителей, подняла голову, утянув им навстречу и Элина тоже. И это было правильно, так как поприветствовать требовалось и их. Ведь совсем скоро объявятся гости, игнорировать которых виновнику торжества крайне нежелательно. Потому разговор с ними не затянулся надолго: прошло всего несколько минут, а Элин вместе с Алексией уже приветствовал Амелию, которую неожиданно сопровождал тот, кого перерождённый ожидал здесь увидеть меньше всего. Рубленые черты лица, отливающие металлом холодные глаза и ёжик коротко постриженных седых волос – сам Лагес Фуга, глава великого клана Фуга, почтил приём своим присутствием. «В который раз убеждаюсь в том, что не все традиции одинаково хороши», – подумал Элин, отвешивая уважительный поклон. Приглашая дочь главы клана, он не мог не пригласить самого главу. Но это отнюдь не значило, что он действительно хочет его видеть – такое приглашение было насквозь формальным. Впрочем, этот факт не помешал Лагесу им воспользоваться. – Глава Лагес, Амелия. Мужчину новый глава клана удостоил лишь положенным по этикету минимумом внимания, стойко выдержав его взгляд и, спустя несколько секунд, обратив своё внимание на желанную гостью. – Признаться, Амелия, классическое платье смотрится на вас так же прекрасно, как и наряд мечницы. Надеюсь, сегодня я могу рассчитывать на танец с вами. – Безусловно, Элин. – Амелия кивнула с улыбкой на лице, а вот Лагес чуть нахмурился. Элин же выждал секунду и решил, что теперь можно и представить свою спутницу. – А теперь позвольте вам представить Алексию, мою спутницу. Девушка приветливо – ничуть не опасаясь не слишком дружелюбного взгляда Лагеса – улыбнулась и изобразила книксен, в её исполнении смотрящийся крайне необычно и красиво. Амелия, будучи гостьей на празднике друга, зеркально отразила этот жест, в то время как Лагес не стал идти на уступки и отделался предписанным ситуации кивком. – Я ещё раз приветствую вас от лица клана Нойр. Надеюсь, праздник придётся вам по вкусу, – сказал Элин посмотрел на Лагеса недобро. Его показное пренебрежение уже начало нервировать Элина, а отсутствие даже смутных догадок касательно цели прибытия главы великого клана грозило вот-вот возвести потенциал зарождающегося конфликта в абсолют. Элин никогда не любил таких людей, заносчивых просто потому, что до сего момента не нашлось никого, кто смог бы втоптать их в землю. Тем не менее накалять обстановку и дальше не позволил прошедший через арку Юстиан, уделивший своему внешнему облику много больше внимания, чем обычно бывало ранее. Всё, начиная от общей стилистики его наряда и заканчивая незначительными деталями вроде узоров на перстне, отлично сочеталось, подчёркивая стиль и род деятельности своего владельца. Иными словами, что на первый взгляд, что при ближайшем рассмотрении Юстиан Кэррион выглядел так, как и хотел: очаровательным и интригующим дипломатом, способным расположить к себе любого из ныне живущих людей. Даже человеконенавистника. – Юстиан, рад тебя видеть. Парни пожали руки. – Ты решил сменить стиль? – Так же как и ты. Третий сын клана Кэррион развёл руками, одновременно указав на облачение Элина. В этот раз к выбору наряда перерождённый подошёл не только с практической точки зрения, как это бывало обычно. Немаловажную роль сыграло и то, как его одежда смотрелась рядом с Алексией – та в первую очередь озаботилась именно этим вопросом – и насколько соответствовала его новому статусу. Среди малых кланов такое не было распространено, но главы средних и великих кланов предпочитали сохранять в своём облике нечто уникальное, нечто, присущее только им. Так, например, Лагес походил на ожившего и покрытого кожей голема, его высеченную из камня фигуру вместе со скверным характером трудно было забыть или с кем-то перепутать. Глава Игнис, Сорака Игнис, носила соответствующие её вспыльчивости яркие наряды преимущественно алых, редко жёлтых оттенков. А Элин… Новый глава клана Нойр решил обыграть оттенки своего пока единственного слияния и воспользоваться той харизмой, что стала его неотъемлемой частью благодаря силе Эриды. Иными словами, он изменил свой гардероб, в котором тёмные оттенки теперь были разбавлены ядовитой зеленью и серебряным блеском. Изначально это была всего лишь смутная идея, но работа профессиональных портных, ведомых вкусом Алексии, позволила воплотить её в жизнь. К слову, прямо сейчас Алексия умудрилась прочитать атмосферу и удалиться, перехватив дочь главы Фуга и заведя с ней разговор. – Положение обязывает. Что думаешь? Юстиан сразу понял, на что намекает стрельнувший глазами в сторону тихо переговаривающегося с Доршем Лагеса друг, так что ответ не заставил себя ждать: – Или отцовская ревность, или заинтересованность в тебе как в особенном студенте академии. Больше предположений у меня нет, нужно время и информация. – Последнюю фразу он произнёс с намёком на сожаление. – Я пришёл к тем же выводам, но первый вариант меня не интересует, тут у тебя в руках все карты. До второго же мне ещё нужно дожить: пока хватает других, более важных дел, чтобы приплетать сюда ещё и серьёзную занятость в академии. – Охотно верю, но про Амелию, будь другом, постарайся не распространяться. Я ещё не представляю из себя фигуру достаточно весомую, чтобы официально рассчитывать на такие отношения. – И не думал, Юстиан, – кивнул перерождённый, весьма польщённый тем, что его усилия, судя по оговорке про официальность, принесли свои плоды. – Но если будет нужна помощь, только свистни. А пока – извини, нужно заняться другими гостями. С этими словами Элин оставил друга на попечение подошедших девушек, а сам вернулся к арке, через которую прошла Хора в паре с Седриком. Сестра так и не отказалась от собранных в хвост волос, лишь слегка изменила причёску, поэкспериментировав с пробором и расположением прядей. Седрик же сохранил свой прежний облик, но при этом заметно повзрослел, не в физическом плане, но в ментальном. Его обучением уже больше двух недель занимался Фогус, но при том и о мастерских ему забывать было нельзя. Иными словами, жизнь испытывала парня на прочность, намереваясь его или сломать, или закалить. Но человек, которого сейчас Элин видел перед собой, в самую последнюю очередь походил на готового вот-вот сломаться. – Хора, прекрасно выглядишь. – Элин приобнял сестру, а с Седриком обменялся рукопожатиями. – Что-то ты, брат, невесел. Не надумал отказаться от своей затеи? – А кто, если не я, Элин? – спросил он, поведя плечами. – Да и бросать дела только из-за их сложности… Если бы я так поступал, то и мастерских никаких у меня не было бы. – Верно… Нойр кивнул, не став вслух говорить о собственном взгляде на этот неоднозначный вопрос. Обычно люди считали, что за преодоление трудностей жизнь награждает, но бывало и так, что за одной проблемой обнаруживалась ещё одна, много большая. А там, где нашлось место двум проблемам, найдётся уголок и для третьей, четвёртой, десятой… Говоря иначе, временами жизнь делала всё для того, чтобы человека сломать. Правда, такой взгляд на вещи Элин считал не совсем верным. Куда ближе ему была идея, гласящая, что абсолютно все события в жизни, победы и поражения, обретения и утраты, выступают средством подготовки к одной Возможности, своего рода главному вызову в жизни. И самым неприятным в этом был тот факт, что увидеть все развилки и ту самую главную Возможность можно лишь после того, как они пройдут мимо. Так уж оно заведено: на прошлое человек оглядывается лишь тогда, когда не видит перспектив в настоящем и будущем. – Я ценю тебя уже за один только такой подход. На днях поговорю с Фогусом, и, возможно, ты начнёшь понемногу исполнять свои будущие обязанности. – Благодарю, глава. – Седрик отчего-то решил, что прямо сейчас формальный тон будет вполне уместен. – Я вас не подведу. – Оттого, что ты займёшь место главы ветви, я не превращусь в демона и не попытаюсь сожрать тебя с потрохами, Седрик. Просто действуй во благо Нойр – и отношения между нами никогда не испортятся. Седрик коротко кивнул, и перерождённый повернулся к Хоре. По правде говоря, она неплохо спелась с братом, поддерживая его и не позволяя великим стремлениям рассыпаться по дороге. – Вдвоём у вас будут шансы совладать с ветвью клана, что бы о том ни говорили другие. Наслаждайтесь праздником. Если что, меня вы найдёте без труда. С этими словами Элин развернулся и отправился встречать остальных гостей. Празднество только набирало обороты, так что до его ключевого момента – официального объявления о передаче места главы от отца к сыну – оставалось ещё немало времени… И время это пролетело намного быстрее, чем ожидалось. Несмотря на то что гостей не набралось и семи десятков, на протяжении трёх часов Элин вертелся словно белка в колесе. В большом, стальном и увешанном грузиками колесе. Нашлось место даже непростому разговору с Лагесом, который неожиданно не стал требовать от Элина никаких прямых ответов, лишь указал на то, что его сильно интересует, чем перерождённый планирует заниматься в академии. В каком-то смысле Юстиан оказался прав, ведь главу клана Фуга, и по совместительству главу совета действительно интересовал Элин в декорациях Китежской академии, но о выделении его среди всех остальных не шло и речи. Так, мужчина решил лично удостовериться в том, что могущий стать знаменем молодёжи человек не окажется с придурью в голове, и созданные им проблемы потом не придётся разгребать всем сотрудникам академии. Но с самой тяжёлой частью сего вечера было покончено, и теперь перерождённый спокойно стоял, переводил дух и слушал уже подходящую к своему логическому завершению речь отца: – …так, как завещали наши предки. – Ненадолго в зале установилась полная тишина. Все собравшиеся понимали, насколько значимо это событие для пока ещё наследника, и потому боялись даже сказать лишнее слово. – Сегодня, в день совершеннолетия своего сына, я, Дорш Нойр, признаю его достойным места главы клана и с гордостью передаю свой пост. Отныне глава клана Нойр – Элин Нойр! Зал взорвался аплодисментами, и Элин, преклонив колено, принял из рук отца перстень-печатку с фамильным гербом. Его восприятие, охватившее весь зал, под напором эмоций собравшихся билось в экстазе, отчего экс-абсолют пребывал в наипрекраснейшем настроении. Последний день лета, порог осени и идущей следом за ней зимы… Плевать! Неизвестная ранее угроза разумных симбионтов, обладающих поразительными способностями?.. Ничего, прорывались и не через такое! Собирающиеся вокруг интриганы, считающие, что облечённым властью юнцом будет легко управлять?.. Ещё посмотрим, кто будет смеяться последним! Теперь дела Нойр пойдут в гору, и ни через пять, ни через десять, ни через сто лет Китеж не падёт. Он будет стоять вечно или, по крайней мере, до тех пор, пока существует человечество. Потому что он, Элин Нойр, действующий глава клана Нойр, положит на это всего себя и непременно добьётся своей цели… Глава 33 Он был задохликом, могущим свалиться даже от самого слабого тычка. Книжным червём, единственной отрадой в жизни которого были новые знания и теории. И, несмотря на положение наследника клана, в нём напрочь отсутствовали как амбиции, так и потенциал. Бесталанный, слабый и бесполезный – таким был Элин Нойр к началу второго месяца лета. Сегодня же наступило утро первого дня осени, и в постели, глядя широко распахнутыми глазами на потолок, лежал совсем другой человек. Широкие, расправленные плечи соседствовали со в меру мускулистыми руками, крепким торсом и поджарыми ногами. Прежде светлые волосы стали чуть темнее, а глаза окрасились в ядовито-зелёный оттенок, при том что кожа, наоборот, побледнела. Все эти детали вместе с резкими, рублеными чертами лица наделяли своего обладателя харизмой такой силы, что кто-то со стороны принял бы это или за мистику, или за одну из запретных техник анимусов. «Сегодня нас ждут великие дела, змейка». Перерождённый аккуратно освободил руку из захвата ночью сполна взявшей своё Лекси, отправив своей напарнице ментальное послание. «Сразу после праздника? Ты не щадишь себя, Элин. Отдохни, пока есть такая возможность». «Это крылатое выражение. Естественно, после такой попойки с головой бросаться в работу можно лишь в том случае, если с этой самой головой у тебя есть серьёзные проблемы». Элин сполз с постели и, вознеся хвалу самому себе за своевременный наём прислуги, ополовинил заботливо кем-то подготовленный графин с водой. В комнате, вопреки его опасениям, были только они. Юстиан, принявший непосредственное участие во второй части праздника «для своих», потерялся где-то в коридоре. Выпил он действительно немало, на чём и погорел: алкоголь ударил в голову сына Кэррионов с большим запозданием, но удар этот оказался в десять раз более сильным, чем должен был. Одно лишь его пусть немного, но оправдывало: Лагес поймал увлёкшуюся парочку на горячем, правильно всё понял и устроил грандиозный разнос, уведя Амелию с приёма задолго до полуночи. «Ты сам себе злобный гневоящер, Юстиан», – подумал анимус, с удивлением разглядывая свой гардероб. Непонятно когда, но Алексия подсуетилась, и теперь весь выбор Элина сводился к десяткам лишь в деталях отличающихся друг от друга одежд. Правда, Нойр не мог не признать, что исполненные в чёрном и изумрудном цветах с редкими серебряными элементами вещи на нём смотрелись превосходно. Он даже сам себе нравился, чего прежде никогда не случалось. Не нарцисс он, с какой стороны ни посмотри. «Но тогда зачем?» – прозвенела в голове бывшего абсолюта недоумённая мысль змейки, вынудив его поделиться своими планами. «Хочу проверить Мика. Ему изрядно досталось, и так как на церемонию он не пришёл…» Миктона, несмотря на кажущуюся тяжесть его прегрешений, свободы не лишили. Лишь запретили поступать в академию да отдали на обучение в отряд охотников-чистильщиков, что брался за самые опасные задания. Там сын Гавюэров должен был прослужить долгих десять лет, после чего его ошибки, повлёкшие за собой множественные смерти, будут забыты. Такое решение вынес совет кланов, записав на счёт Мика лишь его друга, но не всех тех, кто остался среди руин, на холодном каменном плато. И это было обоснованно, так как собиравшиеся у хребта демонические звери в любом случае нанесли бы удар. Просто бездумный поход мальчишки форсировал события, вынудив людей столкнуться с врагом несколько раньше и, возможно, избежать куда больших потерь. Поля и фермы на северном направлении были не менее многочисленны, чем на западном и восточном. «Вероятно, он находится не в том настроении, чтобы принимать помощь…»