– А ты куда собрался? – уточнил у меня Голд – Сват, ты давай не чуди! – Туда – показал я пальцем на угол дома, за которым наш отряд расположился – Здесь и сейчас командуешь ты, а мне повоевать желательно. – Смирись – посоветовала консильери Марика – У Стаса бывают завихрения, когда он вдруг желает почувствовать себя героем. Сейчас как раз такой момент настал. И поверь – ты его не остановишь, мне ли не знать. Ничего такого я не желаю. И на Старой Земле я в герои не рвался, и сейчас ничем таким заниматься не собираюсь. Просто делаю то, что считаю нужным. Тот мексиканец (ну, или кто он там), явно не из простых вояк, значит, знает чуть больше, чем остальные. В том числе и про разные внутренние дела Картеля, вроде разведки территорий, находящихся далеко от Нового Вавилона, и тех, кто эту информацию им может дать. Например, о пленниках, взятых под шумок. А риска никакого особого тут и нет – дома вдоль широченной улицы здорово пострадали во время междоусобицы, потому за грудами битого кирпича можно было проскользнуть почти до самого импровизированного командного пункта, особо не подставляясь под вражьи пули. А предводители штурмующих нас вообще до определённого момента заметить не смогут, нас дома скроют от их глаз. Ну, конечно, нельзя сбрасывать со счетов слепой случай, только тут уж никто ничего гарантировать не сможет. – Там один дом по дороге как решето – глянув за угол, произнес Голд – Он вам в помощь. Обрати внимание – второй этаж эркером сделан, отменная стрелковая позиция, они у вас как на ладони будут. И если гранатой оттуда приласкать – так и вовсе не придется патроны тратить. А мексиканцев потом вон, среди этих наловишь. Они, может, и меньше знают, но коллективный разум – это такая штука… Все, началось! Азиз – на позицию, ты начинаешь. Остальные – не подставляемся под пули, когда они поймут, кто их убивает, начнут стрелять в ответ, так что не зевайте! – Как наши вступят, начинаем движение короткими перебежками, прячась за камнями – приказал я бойцам, который ощутимо подколачивал азарт предстоящей схватки – Потом – в дом. Может, и прав Голд, надо их перебить всех нахрен, да и все. Ладно, по ситуации поглядим. Тем временем волна атакующих хлынула к дому, громко топоча ногами, матерно воя и стреляя на ходу, автоматы защитников тоже не молчали, так что в этой какофонии мои последние слова, скорее всего, вовсе не были услышаны. Окончательный удар по барабанным перепонкам нанес Азиз, который по команде Голда наконец-то вступил в дело, держа свою «детку» наперевес. Он щедро поливал атакующих огнем, выпучив глаза, налитые кровью, и что-по попутно выкрикивая. Казалось, что другая огневая поддержка вовсе не понадобится, пулеметные пули пробивали тела противников Рувима насквозь, роняя на камни мостовой не трупы, а лишь продырявленные одежды. Впрочем, следом за ним в дело вступили и автоматы. Наверное, расстреливать людей в спины – это не очень благородно, но война и не предполагает особого чистоплюйства. Особенно если речь идет о войне на уничтожение. Да и, признаться, нам подобное лишь на пользу. Новый Вавилон всегда будет висеть дамокловым мечом над берегами Великой Реки, и чем больше в нем неустройства, тем лучше. Пока они соберут всех убитых, пока те снова станут частью чьего-то дома – пройдет немало времени, а уж мы его терять точно не станем. Но все эти массовые убийства шли по ведомству Голда, у нас же имелась своя задача. Один за другим мы скользнули за груды битого кирпича и спешно двинулись в сторону на самом деле раздолбанного в хлам дома, от внешних стен которого остались лишь отдельные фрагменты. Такое ощущение, что в него из орудий били, хотя это, конечно, вряд ли. Отцы-командиры, поняв, что их планы накрываются медным тазом что-то вопили, но разобрать их слова в творившейся неразберихе было невозможно, несмотря на какое-то приспособление, усиливавшее голос. Впрочем, мимолетного взгляда, брошенного в сторону осажденного дома было достаточно, чтобы понять, что сражение закончилось, толком не начавшись. Какое-то количество уцелевших нападавших попыталось устранить внезапно возникшую угрозу, но смысла в этом уже не было – под перекрестным огнем уцелеть почти невозможно. – Да какого черта – сказал я Наемнику, глянув на полуразрушенную лестницу, ведущую на второй этаж – Пошли, так прибьем этих клоунов, а то, чего доброго, они деру дадут! И ведь угадал. Незадачливые полководцы и впрямь собрались уносить ноги, сообразив, что их победоносным планам не суждено сбыться, и не собираясь выяснять, кто именно их нарушил. В принципе – разумно, ибо любопытство в таких случаях чревато летальным исходом. Вот только выцеливая эту троицу, я сам чуть не поймал пулю от бойцов прикрытия, двое из них оказались довольно шустрыми ребятами. Трех мы срезали сразу, те улепетывали во все лопатки, не хуже своих командиров, а вот парочка других показала весьма достойную прыть, попробовав все же устранить угрозу, нависшую над их подопечными. Нет, шансов у них не было никаких, это понятно, но, если бы Удав не всадил очередь в парня с невероятно пышными черными усами, тот бы меня, скорее всего, срезал из своего автомата. Но обошлось, усач растворился в воздухе, даже не начав падать, а я дал очередь поверх голов убегающих лидеров несуществующего уже войска. – Стоять – гаркнул Наемник, сделав тоже самое – Оружие на землю, руки за голову и встать на колени! – Лучше умереть стоя! – истерично взвизгнул один из них, развернувшись, в руках у него был массивный револьвер, направленный на нас. Я такой уже видел как-то раз, его Оружейник тогда «миротворцем» назвал. – Как скажешь – равнодушно ответил ему Перстень и дал короткую очередь, изрешетившую грудь нервного смельчака. – Я вот заметил, что чем меньше в себе уверен человек, тем больше пистолет он себе выбирает – неожиданно выдал философскую мысль Удав. Я вообще давно заметил за этим флегматичным финским парнем склонность к наблюдению и анализу. Надо будет Голду сказать, пусть к нему присмотрится повнимательней, может, лучше его не на поле боя тащить, а к более творческой работе приставить, по внутренней, так сказать, части – Комплексы несоответствия, наверное. Я глянул на свою кобуру, в которой покоился старый верный «кольт 1911», и подумал, что не так уж он и велик размером. Средненький, скажем так, пистолет, не такая дурында, как у убитого Удавом истерика. Двое оставшихся в живых командира рухнули на колени как подкошенные, их оружие брякнуло о камни мостовой. Стрельба у дома совсем затихла, время от времени только щелкали одиночные выстрелы – это бойцы Рувима, пришедшие с нами, уже добрались до оставшихся в живых врагов, и теперь добивали их, не обращая внимания ни на какие мольбы. Наши, похоже, в этом всем участвовать не собирались. – Удав, метнись туда, если кто из мексов живой остался, тащи его к нам – велел я волчонку – А коли кто из этих тебе помешать попробует – бей тому в ухо. Двери дома, до того наглухо закрытые, тихонько сотрясались, похоже осажденные забаррикадировали их на славу, а теперь демонтировали свои недавние труды. – А кто это там у вас на коленях стоит? – к нам подошел Рувим, на его лице играла очень недобрая улыбка – Даже не видя их лиц, я могу сказать, что нам, друг Сват, досталась славная добыча! Это же Винченцо Лилли и Бернардо Рамонес, если не ошибаюсь! Ты знаешь, они ведь мои деловые партнеры чуть ли не с того момента, когда был заселен Новый Вавилон, да! Это люди, которые не раз приходили в мой дом и сидели за моим столом, говоря о том, как я им дорог, как я им важен. – Еще третий был – сообщил ему я, меняя магазин в автомате – Высокий, плешивый, с костистым лицом. И голос у него как у бабы. Шлепнул я его. – Цезарио – ласково улыбнулся Рувим – Старый добрый Цезарио. Ах, как ты меня расстроил, Сват, как расстроил. Зачем убивать-то? Я бы и с ним с радостью пообщался. Ну ничего, этот мир, хвала небесам и научному прогрессу, цикличен, раньше или позже он все равно попадет в мои руки. Мне безразлично, что он не будет помнить своих былых заслуг, это не помешает мне сделать его новую жизнь насыщенной и интересной. – Ты особо этими вещами не увлекайся – посоветовал ему я – Не дай бог привыкнешь или понравится, не заметишь сам, как с катушек съедешь. Сначала чужих будешь мучать, потом за своих примешься, а те, поняв куда ветер дует, тебя возьмут как-нибудь ночью и придушат. Да и потом – что толку в пытках? Боли тут все равно нет, а это, считай, весь процесс убивает на корню. – Тьфу, какие ты гадости говоришь – поморщился Рувим – Не путай высокое искусство мести с банальным садизмом, это разные вещи. Друзья мои, идите же скорее ко мне! Нет-нет, на ноги вставать ни к чему. Прямо так, на коленях. Хотя да, это я вас запутал. Не идите. Ползите, так правильней. – Слушай, прежде чем ты их убьешь, мне бы с Бернардо этим парой слов перекинуться – попросил я Рувима – Есть кое-какой интерес. – Хорошо – покладисто согласился тот – Валяй. Но убью его я! – Бога ради. Это мне без разницы. И вообще – вон, остатки твоих из дома выходят, ты им хоть скажи чего-нибудь. – Поучи ученого – фыркнул Рувим, раскинул руки так, будто взлететь хотел, и на всю улицу заорал – Мои герои! Браться мои! Какое счастье быть одним из вас! Нет, не владетелем вашим, а другом! Товарищем! Одним с вами целым! А вот теперь я верю, что его дом, пожалуй, что, выживет. Да, вокруг пепелище и закопчённые камни стен, да осталась горстка людей и пара кораблей, но это ничегошеньки не меняет. С таким лидером скоро все скоро по новой наладится, да еще лучше, чем было. Честное слово, есть чему позавидовать. Ну, кроме последней фразы, больно она двусмысленной получилось. Ладно еще стать одним целым вон с той грудастой брюнеткой в бронежилете, надетом на голое тело, это несомненно будет приятно и увлекательно. Но вон с тем мордатым здоровяком мне подобные забавы нафиг не нужны. Это не по моей части. Тем временем два поверженных полководца встали на ноги и подошли ко мне. – Руки – напомнил им Наемник – За голову кладем, господа. Кладем, я сказал. И лицом к стене встаем. Значит так. Мой командир задает вопрос, вы немедленно даете на него развернутый и, главное, честный ответ. Если этого не случится, то я придумаю что-то очень нехорошее. Боли у нас тут нет, но страдания, как физические, так и нравственные, никто пока не отменял. Вопросы есть? Вопросов нет. Командир, они будут рады с тобой пообщаться на любые темы. – Сначала скажите мне – вы каким образом так орать умудрялись? – первым делом поинтересовался я – Это магия такая, или что другое? – Это мегафон – глухо произнес невысокий и плотненький Винченцо, несомненно являвшийся обитателем «Латинского квартала» – Средство для усиления голоса. Он вон там валяется, у стены. Ну, если кто-то не наступил на него в горячке боя. – Мегафон – хмыкнул я – Забавное название. Штука эта более всего напоминала рупор, по образу и подобию которого, похоже, и создавалась. В управлении гаджет оказался несложным, и я испытал немалое удовольствие, когда над улицей разнесся демонический хохот, усиленный в несколько раз, заставивший подпрыгнуть десяток-другой соратников. – Да чтоб тебе! – ругались мои бойцы, занимающиеся сволакиванием более-менее пристойного оружия в одну кучу – Шутник, понимаешь! – Хорошая штука – констатировал я факт – Забираю ее себе. Отдадим Одесситу, на корабле самое ей место. А то вечно глотки надсаживаем. То до него не доорешься, то он до нас докричаться не может. – Сват, вот все живые «картелевцы», что удалось найти – сообщил мне Удав, подтаскивая трех изрядно измученных смуглых парней. Один был совсем плох, как видно жизненная энергия крепко просела. Ну, оно и понятно – вон, дырка в боку какая. Садитесь давайте, руки за спиной держим. – Дон Бернардо, повернитесь – попросил я седоволосого мужчину, который, кстати, в отличии от своего товарища по несчастью не сразу бросил пистолет на камни, что не укрылось от моего взгляда – У меня к вам есть предложение. Вы этим троим командир, не так ли? – Командир – признал мексиканец. – Значит, вы несете ответственность за их жизни. Знаете вы их, нет – это неважно. Вы привели их сюда, и только вам отвечать за то, что с ними станется. К чему это все? У меня есть один вопрос, я вам его задам, и хочу получить честный ответ. Кстати, парни, к вам это тоже относится. Если кто-то из вас сможет рассказать мне о том, что меня интересует – сделайте это, и награда не заставит себя долго ждать. Хорошая награда, хоть и не замысловатая. Какая? Ваша свобода. Не ваша, команданте Бернардо, но вот их. Отпущу всех троих, даю слово. – Туда? – скептически усмехнулся раненый мексиканец, и ткнул пальцем в небо. – Туда – мотнул я подбородком в сторону улицы – Мне плевать на то, умрете вы или нет. Мне нужна информация. Бернардо презрительно сплюнул на камни, а вот солдаты насторожились, поняв, что я вроде не вру и не шучу. – В этом городе обитали мои люди – тщательно подбирая слова, произнес я – Четыре мужчины, одна женщина. Один из мужчин – пожилой плотный еврей, трое других – парни средних лет, ваши ровесники. Женщина кудрявая, темноволосая. Бернардо, сначала отвечаете вы. – Ничего не могу по этому поводу сказать – уставившись на меня, сообщил тот – Не видел, не знаю. – Он врет – вклинился в беседу один из мексиканцев – Врет! – Hijo de la puta! – выругался на своем языке Бернардо – Заткнись! Заткнись, я сказал! – Да пошел ты! – взбеленился юноша – Гринго все верно говорит – ты за нас в ответе! Где все то, что было обещано? Где легкая победа? Где полные карманы и доступные девки Земноморья? Мы тут чуть не сдохли, а теперь ты еще меня и дерьмом поливаешь! – Нет, Анхель, мы как раз тут все и сдохли – пробормотал раненый. – Что ты видел? – склонился я к возмущенно сверкающему глазами юноше – Говори. На этого внимания не обращай, он все равно что покойник, им владетель Рувим лично собирается заняться, а он мстителен как скорпион, которого чуть не раздавили ногой. – Я не говорю, что это были именно те, кого вы ищете – горячо начал вещать тот – Да и меньше их было на одного. Как раз в ту ночь, когда Лопес схлестнулся с янки, Малыш Цезарь доставил к нам в квартал трех мужчин и одну женщину. Я как раз в патруле был, видел их, правда со спины и в темноте. Но по фигурам – так и есть, один толстяк, двое других крепкие ребята. Руки у них вроде были связаны, и на головах мешки. Не у всех, правда, только у двух мужчин и женщины, третий так шел. И вот он их тоже видел, он как раз с Хорхе стоял, и старый Херман с ними был. Я слышал обрывки разговора, речь шла о том, что эти люди знают много разного всякого, необходимого нашему Дому. – Все так? – уточнил я у Бернардо – Не дурите, команданте, все уже ясно, не губите жизни парней. Это были мои люди? И откуда взялось у меня в памяти это слово «команданте»? Это чин? Или титул? – Да – неохотно вытолкнул из себя тот – Твои. Изальяс отправил их в нашу тюрьму, а после собирался вытрясти из все, что те знают. Думаю, что успешно, ими занимался Малыш Цезарь. – Это очень страшный человек – одного из мексиканцев передернуло – Он как-то раз со мной по душам говорил, я это на всю жизнь запомнил. И в новой, наверное, тоже той беседы не забуду. Все забуду, а ее – нет! – Так-так – я и не заметил, что Голд присоединился к нам, а, значит, слышал все сказанное ранее – Вот и хорошо. Сошлись звезды, стало быть. Теперь, Сват, нам одна дорога – на Картель. Что? Так или иначе этот гнойник надо было выжигать, они бы нам все равно покоя не дали. Глава 19 – Звучит оптимистично – не без сарказма произнес я – Вот только как? Нас не так и много, Рувим скорее всего на подобное мероприятие вряд ли подпишется, у него народу всего-ничего осталось. И не забудь, что там все будет куда серьезнее, мексиканцы ребята горячие и за оружие держаться умеют, их с наскока не взять. Да еще и на своей территории. – Глаза боятся – руки делают – блеснул народной мудростью мой советник – Было бы желание. – Желание есть, с возможностями туго. Хотя наведаться к их кварталу и посмотреть, что к чему конечно надо. Эй, амигос, народу много у вас в заварушках полегло? – Мы ответили на тот вопрос, что ты задал – подал голос Бернардо – Он не мог навредить нашим братьям и сестрам. Но не жди, что мы станем тебе помогать в деле, которое принесет вред нашим братьям и сестрам.