– Теперь так и придется, поскольку их осталось восемь. – Сидра пребывала в смятении, чего я никогда за ней раньше не замечал. – Мы не просто боялись потерять один камень – существовала опасность, что, оторвавшись, он увлечет за собой остальные. Этого допустить ни в коем случае было нельзя. Одной из нас необходимо было выйти наружу, Клавэйн. Выйти на корпус во время полета через фотосферу. Либо заново закрепить камень, либо срезать, пока он не забрал с собой другие… И леди Арэх пошла. – Невозможно было остаться после этого в живых, Сидра. Мы же находились внутри звезды. – Возможно, если действовать быстро. Возможно, – повторила она, словно пытаясь себя убедить, – если бы скафандр оставался в контакте с корпусом, бронеткань облегла бы его и защитила леди Арэх от плазмы. Системе охлаждения скафандра пришлось бы работать на полную мощность, но пока сохранялся его тепловой контакт с кораблем, криоарифметические устройства взяли бы на себя большую часть нагрузки… – Сидра, только не говори, что ты выпустила наружу человека, пока мы находились внутри звезды. Не говори, что ты не сочла это безумием. – Кто-то из нас должен был пойти. – Почему, черт побери, нельзя было послать скафандр или зонд? – Требовалась автономность. Плазма заблокировала бы любые управляющие сигналы. Иногда приходится посылать мясо в консервной банке. – Она не мясо! – Все мы мясо. Кто-то из нас должен был остаться, чтобы координировать перемещение камней. Мы… спорили, Клавэйн. Обменивались планами. Устроили что-то вроде поединка. Каждая пыталась убедить другую в своей правоте. – Сидра сокрушенно покачала головой. – Но она одержала верх. Она больше годилась для того, чтобы работать снаружи, а я – чтобы управлять кораблем. Никакой двусмысленности, никаких сомнений, никаких тяжелых чувств. Речь шла не об отваге, самопожертвовании и благородстве – речь шла о голой целесообразности. – Мы здесь, – медленно проговорил я. – И ты сказала, что мы летим к Арарату. Значит, что бы ни произошло… мы не погибли. – Мой голос сорвался от нарастающей злости. – Так что случилось, черт побери? Как вышло, что мы здесь, а леди Арэх – нет? – Мы с ней поддерживали контакт. По нейросвязи. Но чем дальше она уходила от шлюза, тем обрывочнее становились сообщения. Она боролась с фронтом плазмы, пытаясь добраться до нестабильной точки… Мы были друг у друга в голове, Клавэйн. В последние несколько секунд она открылась мне больше, чем когда-либо прежде. Будто наконец мне поверила. Будто знала. – Что у нее ничего не выйдет? – Она наверняка успела добраться до девятого камня и срезать его. Больше мне ничего не известно. «Коса» обнаружила… – Что? – «Коса» обнаружила нечто, сорвавшееся с ее корпуса. Падающее в плазму. Сидра достала из-за спины вещь, которая была пристегнута к ее поясу. Это был бозерный пистолет. Она вложила оружие в мои пальцы. Я сжал холодную невесомую рукоятку. – Зачем это? – Я выставила мощность на нужный уровень, так что корабль не пострадает. Только я. Все протоколы вмешательства отключила. – Я не собираюсь тебя убивать. – Почему? Разве не этого ты всегда хотел? – Прежде чем я успел среагировать – несмотря на слабость, Сидра действовала по-прежнему быстро, – она схватила меня за запястье и вывернула руку так, что пистолет оказался нацеленным прямо ей в лоб. – Ну давай. Убей меня. Убей еще раз. – Не буду. – Убей. – Нет! – Я позволила леди Арэх умереть. Это моя вина. – Ты не могла знать. – Я знала, как поступаю с тобой! Я уничтожила все, что было тебе дорого. Я украла у тебя твою жизнь. Я разрушила твое счастье. Я оторвала тебя от тех, кого ты любил и кто любил тебя. И ты пообещал меня за это убить. – Ее речь перешла в рычание. – Так убей же! Я попытался отвести пистолет, но Сидра была сильнее. – Я не собираюсь тебя убивать. Не сейчас. – Ты поклялся. – Нет, не я. – Я глубоко вздохнул, чувствуя, как меня всего трясет, кроме кисти и запястья, которые крепко держала Сидра. – Не я. Тот, кто поклялся, мертв. Его больше нет. – Я помедлил, с трудом подавляя дрожь. – Я никогда им не был. – И вдруг неудержимо зарыдал. – Кем бы я ни был, тебя поклялся убить другой, плохой человек. – Сглотнув, я утер свободной рукой слезы. – Чего ты от меня хочешь, Сидра? Что я тебе такого сделал? И что, черт побери, ты имела в виду, когда сказала: «убей меня еще раз»? – Ты уже однажды убил меня. Убил и ушел. Но, как оказалось, я не совсем умерла. И теперь прошу лишь об одном: доведи дело до конца. – Она ободряюще кивнула. – Давай, Клавэйн. Покончи с этим. – Нет. Похоже, Сидра поняла, что другого ответа не будет. Она отвела мою руку в сторону и забрала пистолет. – Ты сейчас не готов это сделать? Или вообще никогда не будешь готов? – Никогда. – Что ж, нужно было это выяснить. Я подумала, так будет проще всего. Сидра снова потянулась ко мне, но, вместо того чтобы схватить за руку, привлекла к себе и крепко обняла, не обращая внимания на мои ушибленные и сломанные ребра. Я обнял ее в ответ, чувствуя, как утихает бившая нас обоих дрожь. – Кто мы? – тихо спросил я. – Двое потрепанных солдат, – ответила Сидра. – Вдалеке от войны, которая сделала нас теми, кто мы есть. – Я думал, ты куда сильнее будешь на меня злиться, – сказал я Пинки, после того как помог ему пробудиться и вкратце объяснил ситуацию. – С чего бы мне считать тебя виноватым, Вонючка? – Он странно на меня посмотрел. – Все случилось из-за меня. И вина по большому счету лежит на мне. Я не просил втягивать меня, но это вовсе не освобождает от ответственности. – В чем-то ты виноват, – задумчиво согласился он, – но не во всем. Виновата и Сидра. Если бы она не напортачила с камнями, мы бы обошлись без всяких глупостей вроде полета сквозь звезду. – Леди Арэх с самого начала считала это неблагоразумным. – И была права. – Несправедливо, что в итоге именно она поплатилась жизнью. – В этом я с тобой полностью согласен, Вонючка. Но у меня есть для тебя новости. Вселенной плевать на справедливость. И леди Арэх знала об этом не хуже любого из нас. – Он покачал головой. – Нет, в этот раз не только ты во всем виноват. И знаешь, почему у тебя нет никаких причин в этом сомневаться? – Не знаю. Он взглянул на свои запястья: – Потому что у меня две здоровые руки, а ты все еще дышишь. Часть шестая Арарат Глава 23 Мы не замечали капсулу изменников до последнего мгновения, когда она вдруг возникла среди стремительно несущейся пыли, накренившаяся и частично погребенная в песке. Я замедлил шаг. К моему удивлению, капсула выглядела крупнее, темнее и более зловеще, чем можно было судить по сделанным с орбиты сканам. Из космоса она воспринималась как ясная тактическая цель – упавший металлический объект с полезным содержимым внутри. Это вовсе не означало, что мы ничем не рисковали. Поводов для беспокойства имелось достаточно – от возможности обнаружения наших действий до того, что находящиеся в капсуле окажутся мертвы или разработанный Любовью протокол захвата не сработает так, как ожидалось. Я знал лишь одно: моя команда готова ко всему, и если миссия потерпит неудачу, то вовсе не из-за небрежности с нашей стороны. Однако при всем при этом я оказался не готов к облику капсулы, которая пребывала в задумчивой неподвижности, будто ожидая нашего появления. Надежда и Любовь обогнули капсулу сзади, а я подошел к ней чуть ближе. Пока что никаких неприятных сюрпризов не случилось. Если бы капсула упала, зарывшись люком в песок, у нас возникли бы проблемы. Пришлось бы откапывать ее посреди бури, а потом убирать за собой все следы, заботясь о том, чтобы пыль не попала в шлюз. Сканы позволяли надеяться на лучшее, но сомнения оставались. Я посветил на корпус капсулы фонарями, расположенными на запястье и в шлеме, и мгновение спустя остальные тоже включили фонари, что на первый взгляд выглядело необдуманным, но изначально входило в наш план. Пока продолжается буря и полуденное небо кажется черным, будто в полночь, обнаружить нас никто не сможет. Учитывая, с какой скоростью входила в атмосферу и садилась капсула, она пребывала в отличном состоянии. Возле узкого конца ее корпуса, имевшего в грубом приближении коническую форму, мигал маячок. Передатчик продолжал издавать убаюкивающий двухтональный сигнал. Люк шлюза был полностью виден, но находился достаточно невысоко, так что добраться до него можно было без проблем. Собственно, вряд ли капсула могла расположиться удачнее. – Любовь? – спросил я. – Готова. – Надежда? – Готов.