Мой ответ, похоже, позабавил обладателя голоса. – Де Рюйтер? Интересная этимология. Рюйтер… может, рыцарь? Что ж, ты прибыл в замок с привидениями. Какое дело привело тебя ко мне, Мигель де Рюйтер? – Мне самому хотелось бы это знать, – ответил я, но, предположив, что для безымянного собеседнику этого может оказаться недостаточно, добавил: – Я прибыл сюда не по своей воле. Даже не знаю, где нахожусь. – И все же рассчитываешь, что тебя пропустят дальше. Ты капитан, де Рюйтер? Я повидал всех капитанов. Кажется, сам когда-то был капитаном… Расставив руки и ноги, я слегка коснулся стен. Скафандр свободно дрейфовал, и мне почти не потребовалось усилий, чтобы остановиться. – Я не капитан. Но я высадился сюда с корабля, а женщина, которая им управляет, отсутствует на борту. Ее зовут Сидра, и мой скафандр говорит, что она где-то здесь. – Сидра твоя подруга? – Нет, – осторожно ответил я. – Пожалуй, вернее будет сказать, что она кто угодно, только не подруга. Наступила пауза. Тишину нарушал лишь хор. Только теперь мой мозг начал распознавать значение слов. Английский, до эпохи Транспросвещения. Слова я понимал с трудом. Чье это откровение? Иоанна Богослова. Чье это откровение? Иоанна Богослова. Семи печатей книга Иоанна Богослова. – Ты хорошо ответил, де Рюйтер. Иди дальше. Собственно, я даже настаиваю на этом. А пока идешь, расскажи, чего хочет от тебя Сидра. Я легко оттолкнулся руками и ногами и двинулся вперед не быстрее пешехода. – Я знаю только то, что она мне говорила. Будто бы я должен помочь ей что-то найти. – Что именно? – Она не слишком-то откровенна. Но, как мне кажется, это нечто такое, что можно использовать против волков. – Оружие? – Возможно. – Я видел немало оружия, которым предполагалось остановить волков. Кое-какое даже носил в себе – экзордиальные устройства, гипометрические пушки. Но они оказались совершенно бесполезны. – Ни о чем подобном я не слышал. Даже не знаю, стоит ли верить всему, что сказала мне Сидра. Но если есть хоть малейший шанс, что она права, я буду сражаться до последней капли крови. – Мне нравится твоя сила духа. – Надеюсь, это нечто большее, чем просто сила духа. – Когда-то внутри меня был человек. Старый солдат. Он тоже не прекращал поиски. И тоже был готов сражаться до последней капли крови. Но в конечном счете это ничем ему не помогло. – Что с ним случилось? – Он отдал свою жизнь, чтобы мог жить другой. Ты способен пойти на такую жертву? – Нисколько не сомневаюсь. – Немногие могут так ответить. И мало кому из них я бы поверил. Но в твоих словах нет ни гордыни, ни хвастовства. Факт остается фактом – ты прошел испытание и был готов пожертвовать собой. Но похоже, Вселенная сыграла с тобой небольшую шутку. – Я остался жив. Но не благодаря Вселенной. – А благодаря кому? Сидре? Что ж, я не удивлен. У нее есть привычка менять чужие судьбы. Скажу прямо: у нас с Сидрой есть кое-какая общая история. Не слишком долгая, но ее хватило, чтобы понять друг друга. – Ты убил ее? – А ты бы этого хотел? – В конечном счете – может быть. Но от мертвой мне мало толку. Я пришел к выводу, что она нужна мне: чтобы управлять кораблем или по крайней мере дать власть над ним. А потом я разверну корабль и отправлюсь домой, к семье, от которой она меня оторвала. Если семья все еще жива. – Я помедлил. – С тобой Сидра поступила похожим образом? – Да. Самым худшим. Она заставила меня снова жить. – Не совсем понимаю. – Сейчас поймешь. Подойди ближе, сэр рыцарь. Чье это откровение? Иоанна Богослова. Чье это откровение? Иоанна Богослова. Семи печатей книга Иоанна Богослова. Зеленовато-желтый свет исходил из бреши в стене шахты. Я проскользнул через дыру с рваными сморщенными краями в помещение, заполненное живыми мертвецами. Сферическая камера имела объем примерно в одну сотую от причального отсека. Вдоль ее стен виднелись беспорядочно сваленные в кучу криокапсулы, и среди них не было даже двух приблизительно похожих по конструкции. Их было по крайней мере пятьдесят, может, даже сто, все очень старые. Капсулы были вдавлены под разными углами в стены до половины, будто камни в мягкий цемент, и каждая окутана той же ветвящейся волокнистой массой, которую я видел в причальном отсеке. Некоторые капсулы были закрыты, и оставалось лишь гадать, кто или что в них находится. Другие, с задранными, будто крокодильи пасти, крышками, пустовали. В третьих, тоже открытых, я видел тела на разных стадиях разложения. Именно от них, от капсул, в которых лежали трупы, и от опутавших их волокон исходило зеленовато-желтое свечение. Все эти люди, открытые космической стуже, были мертвы. Но некоторые из них шевелились. Их головы поворачивались при моем приближении, рты открывались и закрывались в такт словам… Чье это откровение? Иоанна Богослова. Чье это откровение? Иоанна Богослова. Семи печатей книга Иоанна Богослова. При виде этого хора мертвецов я едва не спятил от ужаса. Единственное, что позволило мне сохранить здравый рассудок, – это присутствие Сидры. Я пришел за Сидрой. Сидра еще жива. Все остальное выглядит полнейшим безумием, но если я сумею продержаться… Чье это откровение? Иоанна Богослова. Ее скафандр был притиснут к постаменту из двух поставленных друг на друга капсул. Вокруг постамента собралось с десяток трупов, и каждый удерживал Сидру по крайней мере одной рукой. Все они пели, раскрывая рты в вакууме. Остальными конечностями мертвецы сцепились друг с другом, чтобы вместе напирать на Сидру. Сидра корчилась под их натиском, пыталась отбиваться руками и ногами, но даже сил ее скафандра не хватало, чтобы преодолеть давление мертвых ладоней. – Ты меня слышишь? – спросил я. – Де Рюйтер, – еле слышно проговорила она, – уходи отсюда. Возвращайся на «Косу». И прикажи ей начать… – Ну-ну, Сидра, – произнес все тот же голос. – Так-то ты намерена меня отблагодарить за все, что я сделал? Велев своему умному кораблику выпотрошить меня изнутри? – Кто ты? – спросил я, изо всех сил подавляя инстинктивное желание повернуться и убежать из этого кошмара. – Что связывает тебя с Сидрой? – Объясни ему, – велел голос. – Расскажи ему все. – Что бы я ни сказала, ты все равно меня убьешь. – Просто ответь, – сказал я. Сидра продолжала сражаться с мертвыми руками, но все медленнее. Как долго она тут пробыла, насколько ослабла? Похоже, она смирилась. Я услышал едва заметный вздох. – Мне был нужен корабль. – У тебя он имелся. – Мне нужен был второй. – У тебя же есть корабль, – сказал я. – Сейчас… объясню. Я окинул взглядом дьявольскую сцену. Я давно бы уже закоченел от страха и отвращения, если бы не подозрение, что хозяин этого места счел меня союзником или по крайней мере врагом Сидры. – Говори, – сказал я. – Я давно тебя искала. Сперва отправилась на Арарат, но тебя там не оказалось. Зато ты оставил след, намек, где тебя можно найти – на Михайловом Дне. Хотя у этой планеты не было имени, пока ты там не высадился. Но прямо на Михайлов День я полететь не могла. Слишком большая мне предстояла работа. Требовались союзники, те, кто сможет взяться за одну часть проблемы, пока я буду трудиться над другой. – Я ничего не понимаю. – Пусть говорит, – с легкой усмешкой произнес голос. – Это ведь правда, Сидра? Пусть и весьма странная. Семи печатей книга Иоанна Богослова. Мертвые руки позволили ей кивнуть головой в шлеме. – Мы договорились лететь порознь: я – к AU Микроскопа, мои союзники – к Эпсилону Эридана. Для этого им был нужен корабль. К счастью, он у них имелся, хоть и слегка поврежденный.