Я вернулся к шлюзу. Там все так же присутствовал один скафандр и отсутствовал другой. Я подплыл к скафандру, вгляделся в темную полосу его визора. Снаружи не было никаких кнопок или швов, и я понятия не имел, как проникнуть внутрь. – Откройся, – приказал я. Скафандр не послушался. Я вспомнил, как мы с Сидрой забирались в скафандры и выбирались из них – повернувшись не лицом, а спиной. Судя по всему, скафандр был запрограммирован на приближение и определенную позу. Мне потребовалось лишь отвернуться и медленно подплыть спиной. Скафандр издал хлюпающий звук, раскрываясь вдоль потайных соединений, а затем мягко обхватил меня. Я подавил панику, – если скафандру хватило ума понять мое намерение облачиться в него, вряд ли он решил бы меня удушить. Скафандр ожил. В поле зрения визора появились символы, которые я уже видел во время нашего исхода из Солнечного Дола. Единственная разница заключалась в том, что все надписи переключились на рунглиш. Я все еще пребывал в неведении насчет многих функций скафандра, но, увидев, как цифры и стрелки засветились зеленым, понял, что скафандр полностью снабжен всем необходимым, и похоже, он прошел надлежащее обслуживание после Солнечного Дола. Возникло чувство, что внутри его я мог бы прожить очень долго. Я попытался пошевелить руками. Скафандр подчинился, в немалой степени облегчив мои усилия. Но было и некоторое сопротивление, напоминавшее, что я нахожусь внутри скафандра и полностью завишу от его защиты. Затем я попробовал оттолкнуться от стены. Скафандр сделал это с легкостью и поплыл. Выставив руки и ноги, я причалил к противоположной стене и развернулся кругом; в поле зрения оказался шлюз. Да, скафандр работал, и мне уже была предоставлена определенная автономия, пока мы с Сидрой шли к кораблю, но вряд ли я могу воспользоваться шлюзом без ее согласия. А вдруг мне захочется совершить какую-нибудь глупость, например покончить с собой? Цепляясь за стены и отталкиваясь, я добрался до шлюза, но он и не подумал открыться передо мной. Я приложил ладонь к панели возле люка, надеясь, что сработает какой-нибудь скрытый датчик, но ничего не произошло. Мне требовалась помощь. – Ты меня понимаешь? – Да, – ответил скафандр. Голос звучал так, будто кто-то пустил ускоренное воспроизведение. – Мне нужно покинуть «Косу». Открой шлюз. – Модуль Бета не может обработать запрос. – Передо мной люк. Мне нужно, чтобы ты его открыл. – Модуль Бета не может обработать запрос. – Погоди, – сказал я, мысленно возвращаясь к предыдущим событиям. – Где модуль Альфа? – Модуль Альфа находится вне корабля. – Модуль Альфа намерен вернуться? – Модуль Бета не может обработать запрос. Я почувствовал, как участилось дыхание. Оставалось надеяться, что скафандр окажется более сговорчив, когда я попрошу его выпустить меня из своих объятий. – Скажи… как далеко находится модуль Альфа? Скафандр, казалось, задумался. Мне стало интересно: то ли он просто слишком глуп, то ли поврежден, то ли работает по столь ограниченному набору командных протоколов, что не в состоянии ответить почти ни на один запрос. – Модуль Альфа находится в одной целой двадцати трех сотых километра от модуля Бета. – Модуль Альфа движется? – Модуль Бета не может… – Не важно, – прервал я его. – Модуль Бета может открыть канал связи с модулем Альфа? – Протокольный канал остается открытым. – Мне нужно поговорить с Сидрой. С той, кто находится внутри модуля Альфа. Можешь меня с ней связать? – Модуль Бета не может… – Не важно. Модуль Бета может последовать за модулем Альфа? Наступила пауза. – Прошу подтвердить инструкцию. – Да! – воскликнул я, не позволив туповатому скафандру порвать тонкую нить только что установленного взаимопонимания. – Подтверждаю! – Инструкция принята. Модуль Бета переключается на автономное управление до выполнения инструкции. Автономное управление может быть перехвачено в любой момент. Прошу приготовиться к переходу из корабля в абсолютный вакуум. То, что оказалось невозможным для меня, не составило никакого труда для обретшего наконец цель скафандра. Люк автоматически открылся, и скафандр вместе со мной вплыл в шлюзовую камеру. Отработала система откачки воздуха, всего через полминуты открылся внешний люк, и скафандр вылетел за пределы «Косы», в окружавший корабль неведомый космос. Я огляделся. Визор позволял смотреть по сторонам, а если я смещал взгляд до предела вбок, поле видимости расширялось еще на десять – пятнадцать градусов, до пределов моего периферийного зрения. Если я продолжал попытки, скафандр создавал над главной визуальной полосой еще одну, показывая вид сзади и позволяя моим глазам отдохнуть. «Коса» была невидима на фоне окружавшей ее мглы, если не считать светящегося шлюза, который уже закрывался за мной. Я ощутил едва заметный разгон – скафандр набирал скорость с помощью своих микрореактивных двигателей. Сидра ни разу ими не пользовалась, и я предположил, что им хватает мощности лишь для работы в невесомости, в космическом вакууме. Возникло неприятное чувство, будто я вбегаю с закрытыми глазами головой вперед в темную комнату, не зная, как далеко до стены. Шлюз полностью закрылся, лишив меня точки отсчета. Несколько секунд спустя я утратил всякое представление о том, с какой скоростью и в каком направлении мы движемся. – Помедленнее. – Желаешь изменить текущую инструкцию? – Нет, просто не желаю ни во что врезаться. Скафандр поразмыслил над моим ответом. – Действуют средства предотвращения столкновений. Желаешь просмотреть перечень средств предотвращения столкновений? – Нет… да! Да, покажи мне эти средства. В верхней левой части визора поплыли строчки. Едва их увидев, я понял, сколь многое происходит без моего непосредственного участия; скафандр предпочитал не беспокоить меня по мелочам. Он сканировал пространство вокруг нас с помощью радаров и надежных систем лазерной локации. Он использовал оптическое усиление для обнаружения видимых препятствий. Он производил замеры гравитационного градиента, способные обнаружить любой большой и плотный объект поблизости. Он вынюхивал нейтрино, мюоны и десяток других частиц. Он даже брал пробы не вполне абсолютного вакуума, проводя масс-спектрометрию следов атомов и ионов… и следовал тем данным, которые получал от скафандра Сидры, совершавшего точно такое же путешествие. Поняв намерения скафандра и удовлетворившись тем, что столкновение с чем бы то ни было исключено, я уговорил скафандр дать мне визуальное представление работы его датчиков в активном и пассивном режиме. В поле зрения появился лиловый узор, испещренный быстро меняющимися значениями относительного расстояния и скорости. Пространство, имевшее, как я теперь понял, сотни метров в поперечнике, окружали неровные стены. Все-таки это оказалась пещера, с глубиной больше чем ширина, с отвесными круглыми противоположными стенами, напоминавшая цилиндр. Большая часть трехмерной контурной карты была составлена по показаниям радаров и лазеров, но на ней также имелись несколько бледных светящихся полос, вероятно соответствовавших тем слабым вспышкам, которые я видел изнутри «Косы». Только теперь мне стало ясно, что эти полосы – на самом деле свет, проникающий в пещеру снаружи. Скафандр нес меня к стене пещеры, направляясь ко впадине или разрыву в поверхности стены. Мне снова показалось, будто мы летим слишком быстро, но скафандр держал ситуацию под контролем. Где-то в области груди заработали маневровые двигатели, быстро уменьшив нашу скорость. Когда стена приблизилась и изображение стало четче, я вдруг понял: то, что я принял за естественное образование, таковым не является. Я увидел соединенные друг с другом панели, торчащие модули, переплетение труб и проводов, рычаги управления и похожие на клешни захваты – но, несмотря на гигантский масштаб, все это казалось собранным из случайных частей, будто у каждого из последующих хозяев имелись свои идеи по поводу ремонта и усовершенствования. Помещение также несло на себе отпечаток плавящей чумы – именно потому я столь легко принял ее за имеющую естественное происхождение. Почти по каждой поверхности расползлись волокнистые ветвящиеся нити, размягчавшие и разъедавшие все, к чему прикасались. Чем-то это походило на опутанные бледными червеобразными лианами галереи заброшенной церкви, постепенно превращающейся в руины. Присутствие чумы пробудило былые страхи, не успевшие притупиться за тридцать лет в Солнечном Доле. Однако здесь процесс распада, похоже, прекратился; чума успела пустить ростки, но будто споткнулась, оставив узнаваемым изначальный вид помещения и не проникнув в его глубину. Возможно, где-то еще сохранились активные споры, но, если я хочу найти Сидру, вряд ли стоит придавать этому значение. Ведь она уже прошла этим путем; наверняка она прекрасно знает, на что способен ее скафандр. Ширины пролома в стене как раз хватало, чтобы я мог через него пробраться. Скафандр развернулся, меняя ориентацию. Пролом находился на месте уничтоженной двери, которая вела, как мне сперва показалось, в коридор, направленный вдоль длинной оси цилиндра. Однако для коридора помещение выглядело чересчур широким; и хотя здесь поработала чума, можно было различить рельсы, расположенные на стенах с интервалом в девяносто градусов. Они были разорваны и изогнуты, но я понял их предназначение: это направляющие для какого-то транспортного средства. Может, поезда, а может, лифта. – Превышен минимальный порог опасности. Прошу подтвердить дальнейшее исполнение текущей инструкции. – Подтверждаю, – с легкой тревогой ответил я. Все еще невесомый, скафандр поплыл по шахте с рельсами. В ограниченном пространстве он двигался чуть быстрее пешехода, то и дело огибая какой-нибудь выступ или завал. Ничто опасное по этим разрушенным рельсам перемещаться не могло, но это понимала лишь здравомыслящая часть моего разума. Чтобы не вставали волосы на затылке, мне приходилось время от времени поглядывать на дисплей заднего вида. К тому времени я свел идеи насчет нашего местонахождения к трем вариантам. Первый: цилиндрическое пространство внутри небольшого каменного тела – скажем, астероида диаметром в несколько километров. Именно так были устроены некоторые поселения – оболочка из горной породы защищала от радиации и метеоритов. Второй вариант был версией первого: искусственная планета с тонкими стенками в форме цилиндра, по какой-то причине переставшая вращаться и создавать искусственную силу тяжести. Третий вариант, который, как я инстинктивно подозревал, был верным, заключался в том, что я нахожусь внутри звездного корабля, субсветовика величиной с «Тишину в раю» или нашу «Салмакиду». Подобные корабли вполне могли вмещать десять или двадцать причальных или грузовых отсеков размером с этот цилиндр. Это вполне соответствовало тому немногому, что я знал. Сидра говорила о каких-то своих делах, которые ей нужно уладить по пути. Предполагалось, что в это время я буду спать, – но что, если в планах Сидры что-то пошло не так? – Как далеко находится модуль Альфа? – Ноль целых двести сорок три тысячных километра от модуля Бета. Меньше четверти километра. Будь тут воздух, я мог бы ее позвать. Шахта разветвлялась – рельсы расходились в разные стороны. Скафандр выбрал менее поврежденное ответвление, снова набирая скорость. Шахта свернула вбок и закрыла мне обзор. – Медленнее, – прошептал я, и скафандр послушно вернулся к скорости пешехода. За поворотом шахты появился слабый свет. На мгновение показалось, будто он просачивается снаружи, но, когда его интенсивность увеличилась, я понял, что этот зеленовато-желтый оттенок не имеет никакого отношения к звезде Эпсилон Эридана или одной из ее планет. Никакая звезда или планета не отличалась столь болезненной бледностью. Что-то затрещало, и в моем шлеме зазвучал голос: – Представься, незнакомец. Голос не принадлежал Сидре – он был низким, протяжным и мужским. А исходил, казалось, сразу отовсюду. Если бы в моем черепе вдруг прозвучал глас Господень, вряд ли бы он сильно отличался. – Кто ты? – Кажется, я первым спросил. Это был не просто голос – ему будто вторило нечто вроде хора. Я пытался разобрать слова этого хора, но их смысл остался для меня недосягаем. Это был какой-то старый язык, предшествовавший современным формам норта, каназиана или рунглиша. Меня по-прежнему окружал вакуум, поэтому внятный голос и фоновый его хор каким-то образом проникали в скафандр по своим собственным каналам связи. Я счел необходимым сказать правду: – Мигель де Рюйтер.