Голова издала звон и восклицание: – Черт! Сейчас мы ее потеряем! Лови! В ту же секунду что-то мягкое, податливое, противное коснулось моей голой ноги. Я заорала, толкнула дверь в чулан с заряжающейся водой, влетела туда, трясущимися руками захлопнула створку, живо подтащила к ней несколько тяжелых канистр и лишь потом перевела дух. Фу, спаслась! Но надолго расслабиться не получилось. Потому что я сообразила: голова без туловища, испытывающая здоровый аппетит, и ее невидимый сотрапезник, вероятно, могут проникать сквозь стены. Вам мое поведение кажется глупым? Полагаете, что головушка не может испытывать голод, поскольку у нее нет желудка? Не буду спорить, вы правы. У вас с логикой полный порядок. А я всего лишь глупая блондинка, строчащая детективные романы, в которых мой бессменный редактор Олеся постоянно обнаруживает ошибки и неточности. Но как вы поступите, если столкнетесь в кладовке с нечистью, которая, вопреки здравому смыслу и законам логики, начнет облизываться при виде вас и строить гастрономические планы? Вот кто сейчас пытался схватить меня за ноги? Надо срочно выбираться отсюда. Но как? Назад в овощехранилище я не вернусь даже за все сокровища эмира Бухарского! За стеной послышался шорох, я взвизгнула и кинулась к пирамиде канистр в другом конце чулана. Как быть? Мобильного у меня с собой нет. Костя уверен, что я ищу авокадо, и не тревожится по поводу моей задержки. Конечно, рано или поздно он всполошится, отправится на поиски, но я к тому моменту скончаюсь либо от страха, либо от зубов неизвестных тварей. Вчера перед сном я смотрела ужастик про девушку, которую заперли в оранжерее с цветами-убийцами. Несчастная отважно сражалась с кактусами, но в конце концов они ее сожрали. Я стиснула кулаки. Вилка, спокойно! Паника еще никому не помогла. Вспомни свое первое правило: никогда не сдавайся. А теперь второе: если судьба захлопывает перед тобой все двери, она непременно оставляет открытой форточку. Окошко! Я задрала голову. Если сумею добраться до него, то в считаные секунды окажусь на террасе. Эх, жаль природа не наградила меня присосками на ладонях и ступнях… Хм, без лестницы нет шансов влезть наверх. Минуточку, есть же баклажки! Задыхаясь от страха и напряжения, я сложила из канистр гору, вскарабкалась на ее вершину, просунулась наполовину в фрамугу и поняла, что спрыгнуть вниз не смогу. Окошко расположено высоко, и я полезла в него вперед головой, а не ногами. Надо поменять положение. Я попыталась вернуться назад, но что-то мешало, мою талию словно схватили железные пальцы. Некоторое время я пробовала сдвинуться хоть на миллиметр, пока сучила ногами, задела верхнюю канистру… Раздался грохот. Шаткая конструкция развалилась, я осталась висеть под потолком. Если подвинусь вперед, то выпаду из окна и шмякнусь башкой о каменные плиты террасы. Вернусь в чуланчик – рухну вниз и определенно сломаю ноги. Чего лучше лишиться: головы или ног? Очень некстати вспомнились слова Шумакова, которые он произносил, будучи мною недоволен: – Ну зачем тебе мозг? Ты все равно им не пользуешься. Я прогнала неуместные воспоминания. Решение о том, с чем лучше расстаться, надо принимать срочно, долго я не продержусь, живот, как ножом, резала рама окна. – Ой, как хорошо на улице! – донеслось из дома. На террасу вышла Ляля. – Супер, – согласился Федя. – Помогите! – пискнула я. – Что такое гуакомоле? – продолжил он. – Я постеснялся у Аллочки спросить. – Блюдо мексиканской кухни, – пояснила сестра, – готовится из авокадо, их надо несколько штук. Еще свежий перец чили, стручок, хотя любители острого кладут два, половина луковицы, два свежих стебля сельдерея, один помидор, чуток соли и две столовых ложки сока лимона. Правда, я больше люблю лайм. Все смешать в блендере. – Слишком остро, – поморщился Федя, – желудок заболит. – Может, – согласилась Лялечка. – Но я не буду гуакомоле есть. Уже сыта. – Помогите! – повторила я. – Скорей! – Ты что-то сказала? – зевнул Федя. – Нет, – удивилась Лялечка. – Андрюша любил гуакомоле. И чем более жгучим оно было, тем больше ему нравилось. – Перестань! – велел Федя. – Мы договорились не обсуждать это. – Просто вспоминаю, – грустно сказала Ляля. – Мне до сих пор трудно готовить любимую еду мужа. – Хватит! – остановил ее брат. – Мы сделали все, что могли, ты должна успокоиться. – Мне намного лучше, – заверила Лялечка, усаживаясь в кресло. – Знаешь, сегодня ночью ко мне во сне пришел Андрюша. – Опять… – простонал Федя. – Нет, нет! – замахала руками сестра. – Он был счастлив, улыбался, благодарил меня, сказал: «Лялечка, любимая, теперь я спокоен». Я ему помогла. Мы ему помогли. Федя нахмурился, но промолчал. – Спасите! – крикнула я. Федор повернулся к Ляле. – Что случилось? Сестра, сидевшая с отсутствующим видом, огляделась. – А? – Ты повторяешь на разные лады «спасите», «помогите», – произнес Федя. – Нет, я молчу, – заверила его Ляля. – Но я отчетливо слышал чей-то голос, – настаивал Федор. – Может, это вороны? – предположила она. И вдруг, ахнув, прижала ладони к щекам. – Ты слышал зов: «помогите»? Может, это Андрюша… Федя обнял сестру. – Понимаю, тебе тяжело. Хватит переживать. Андрею уже хорошо, у него больше ничего не болит, он покоится с миром, а тебе благодарен – ты сделала для мужа все! Я набрала в легкие побольше воздуха и завопила: – На помощь! Посмотрите вверх! Брат и сестра задрали головы к небу. – Вилка! – подпрыгнула Лялечка. – Как ты туда попала? – Зачем залезла в форточку? – задал вопрос Федя. Ответить честно, что испугалась говорящей головы, живущий в чулане с овощами, я не могла, поэтому проигнорировала вопрос и зачастила: – Пожалуйста, приставьте к стене лестницу. – Уно моменто! – воскликнул Федор и ушел. – Тебе там удобно? – забеспокоилась Лялечка. – Не очень, – призналась я, – голова немного кружится. – Не опускай ее, – посоветовала она, – держи параллельно полу террасы. – Это как? – не поняла я. – Не перпендикулярно, – пояснила Ляля, – подними голову на одну линию со спиной. Я выполнила приказ, но продержалась в такой позе недолго, шея сама собой согнулась, и я пожаловалась: – Тяжело! – Потому что ума палата, – без тени улыбки произнес Федор, устанавливая принесенную стремянку, – мозг к земле тянет, он у тебя, как гиря. Лялечка засмеялась, но тут же осеклась. – Спускайся, – приказал Федя. Я вцепилась одной рукой в стремянку и испугалась. – Не могу. Придется двигаться вниз головой. – Из окна надо было вылезать вперед ногами, а ты, балда, как поступила? – упрекнул меня завхоз больницы. – Не ругай Вилку, – заступилась за меня Лялечка, – просто помоги ей. Федор почесал в затылке. – Как? – Придумай, – топнула ногой сестра. Федя опять ушел в дом, а я закашлялась. – Сейчас дам водички глотнуть, – засуетилась Ляля. – Тебе там совсем плохо?