Ему потребовалось мгновение, но он нашёл клитор, заставив тело дёрнуться. Дани издал довольный звук, а затем начал двигаться. И, о Боже, как же это было хорошо. Это было так хорошо. Я надеялась на повторение предыдущего дня, сочетание дремоты, секса и нежных разговоров в окружении простыней и одеял, и, казалось, что мы уже на пути к этому, когда раздался стук в дверь. – Кто это? – спросила я, нахмурившись. – Не знаю, – сказал Дани, – это не я. Я рассмеялась, затем неохотно отстранилась от него. Потянулась, прежде чем схватить джинсы и натянуть толстовку, пока Дани вяло откидывал одеяло. – Ты можешь остаться здесь, – я наклонилась и поцеловала его. Кто-то снова постучал в дверь, на этот раз громче. – Я сейчас вернусь. Слава Богу, он меня не послушал. – Кэти, твой телефон звонит, – позвал он, когда я спустилась по лестнице. – Пусть звонит, – ответила я. Начался третий раунд стука, на этот раз более настойчивого. Я уставилась на дверь, недоумевая и раздражаясь. – Какого хрена? Как только я открыла дверь, вихрь энергии рванулся вперёд. – Мама! – закричала Блэр, едва не повалив меня на пол и обхватив руками. – Блэр, – тупо сказала я, посмотрев вниз и запоздало обняв её в ответ, – привет, милая. – Вот, – сказал Давид, угрюмо сложив руки, стоя на пороге и дрожа, – она дома. Я уставилась на него, широко раскрыв глаза. Мысли метались в пустой голове, пока я пыталась осознать происходящее. – Я скучала по тебе, – ныла Блэр, прижимаясь головой к моему животу. – Я скучала по тебе ещё больше, – ответила я, – почему бы тебе не пойти… И тут я остановилась. Потому что Дани был наверху. И спальня Блэр тоже. Но я не могла спросить Давида, что, собственно, происходит, пока Блэр стояла рядом, потому что, в отличие от Давида, у меня не было желания использовать присутствие дочери в качестве оружия, инструмента или для того, чтобы доказать свою точку зрения. Я сделала достаточно долгую паузу, чтобы Давид обратил на это внимание. Он поднял бровь, глядя на меня, и моё сердце заколотилось так сильно, что ноги стали казаться резиновыми. И тут Дани спас меня. – Ладно, Кэти, я убрал последние папки с презентациями, – сказал он, спускаясь по лестнице и изображая шок, когда увидел стоящую там Блэр. А может, это было не понарошку. Да, он мог подыгрывать, но, возможно, это было не совсем понарошку. – Дани? – сказала Блэр, отпустив меня. – Что ты здесь делаешь? – Я помогал твоей маме с… с этой штукой, которую она должна сделать для работы, – улыбнулся он. Блэр недоверчиво нахмурилась. – В воскресенье? – Ага. – Это странно. Дани хихикнул. – Да, я тоже так сказал. – Точно, – вклинилась я, – Блэр, иди убери вещи в своей комнате. – Хорошо, – она схватила свои сумки, включая пару, которую я никогда раньше не видела, набитую новыми игрушками, подарками и одеждой, и практически бегом взбежала по лестнице. Я подождала, пока не услышала её шаги в коридоре, и повернулась к Давиду. – Ты убрала запасной ключ, – начал он, – я уже начал беспокоиться, что мы замёрзнем до смерти, ожидая тебя. – Какого хрена? – Язык, моя дорогая. Моё лицо покраснело. – Чего ты хочешь? – Ничего, – жёстко ответил он, – она хотела вернуться домой. – Я должна поверить, после того, как ты появился и, блин… – Ты всегда так много ругаешься? – Забрал её без всякого грёбаного предупреждения? – сказала я, игнорируя его. – Возможно, я передумал. – Скажи мне правду, – сказала я, стиснув зубы. – Возможно, вам стоит… – он указал на Дани, который всё ещё стоял позади меня, – кто бы это ни был, пусть идёт в другую комнату. – Нет, – холодно сказал Дани, – я подожду здесь, если вы не возражаете. Давид снова вскинул бровь. – Дани может подождать здесь, – подтвердила я. – Дани, – повторил Давид, затем на его лице появилось выражение узнавания, – ты Дани Райт? – Да, – осторожно ответил Дани. – Хм… – Давид вздохнул, его рот искривился, как будто он почуял что-то плохое, – что ж, мистер Райт, возможно, вы сможете сообщить мистеру Фестону, что Блэр дома в целости и сохранности. Я уставилась на Давида, стараясь не выдать замешательства, но безуспешно. – Какое отношение к этому имеет Майк? За время брака с Давидом я привыкла к тому, что меня заставляют чувствовать себя глупой. Его холодные глаза, полные снисходительного нетерпения, заставляли меня ползать, а мой дух – сжиматься всё сильнее и сильнее. Было ужасно, что этот человек мог сделать одним лишь взглядом, как он мог свести меня к ощущению, что я просто шелуха рядом с тем, кто идёт по жизни с чувством собственного достоинства. Он управлял мной с помощью таких взглядов, поглощал меня, использовал их как предупреждающие сирены о шторме, который может наступить, если я не прислушаюсь к нему. Такие взгляды заставляли меня замирать, дрожать, трепетать в разных концах комнаты. Подобные взгляды пугали меня годами. Прямо сейчас, стоя на пороге моего дома в морозном воздухе воскресного утра, Давид пытался одарить меня одним из этих ужасающих взглядов. Я увидела намёк на психопатию, мерцание человека, который умел причинять боль и наслаждался этим, который хотел бросить мне какое-нибудь колкое замечание… И который не мог. – Похоже, у вас есть друзья в высших кругах, о которых вы даже не подозреваете, – сказал он вместо этого, презрение едва скрывалось под острой вежливостью его тона. – Это очень интересно, моя дорогая.