– Да проверил я уже, – донеслось ворчание здоровяка. – Пять раз уже все проверил. – А ты еще раз проверь, я сказал! – настоял Василий. – Ну, все, братцы, отходите, я скобу с фугаса снимаю, теперь пущай тут не ходит никто! – и, повозившись с миной, он и сам затем полез наверх. – Ваше высокоблагородие, четыре больших направленных осколочных фугаса на берегу и еще один усиленный безоболочный на льду установлены, все пять терочных запалов на боевом взводе. – Должно бы хватить, как сам думаешь, Василий? – задумчиво оглядывая со стороны всю позицию, спросил Алексей. – Хватит, Алексей Петрович, – уверенно ответил тот. – А больше здесь и не надо. И так все русло хорошо перекрываем. Сотня шагов сплошного убойного разлета для осколков есть. Да еще и единорог с фальконетом, они тоже своей ближней картечью жахнут. – Ну-ну. – Лешка поднялся на самый верх склона и еще раз внимательно все оглядел. Вся речная излучина белела снегом, ничего, кроме двух белых фигур наблюдателей, здесь не было видно. Даже следы на льду возле самого места засады так пригладили, что и за сотню шагов их было не разглядеть, причем самым пристальным и внимательным взглядом. «Да и не до того будет туркам, чтобы внимательно все осматривать, – решил Алексей. – У них там на хвосте наша конница висит, и они всю ночь и все утро уже в седле проскакали. Поскорее бы на утомленных конях к себе убраться – вот что сейчас их заботит». – На корточки сядьте, – кивнул он наблюдателям. – Одним пологом прикройтесь, так вы с холмом сольетесь. Как только всадников увидите, так сразу же кричите, ложитесь плашмя и не двигайтесь. – Так точно, вашвысокблагородие! – хором рявкнули егеря. Потянулось время долгого ожидания. Ветерок, дувший с востока, из херсонской степи, чуть прихватывал морозцем щеки. Куда только хватало глаз, вокруг виднелась одна лишь безлюдная снежная равнина. Неожиданно вдалеке мелькнула и пропала темная точка, вот она опять появилась и стала уже больше. – Вижу движение вдали! – крикнул наблюдатель. И через пару минут последовал его уверенный доклад: – Ваше высокоблагородие, к нам сюда по речному руслу скачут! Большой конный отряд. Даже первых всадников уже можно разглядеть! – Пригнитесь и замрите! – отозвался подполковник. – Внимание! Батальон, к бою! Стрелять только по моей команде! Пионеры и артиллерия работают по своему усмотрению после первого ружейного залпа! Сухо защелкали взводимые курки, а с восточной стороны уже раздавался еле слышный пока еще топот огромной конской массы. «Плотно идут, – с удовлетворением подумал Егоров, вглядываясь в показавшуюся голову колонны. – Видно, поскорее к себе убраться спешат. Значит, погоня на самом хвосте висит, поджимает их». – Триста, двести, сто шагов, – считал вслух Алексей. Вот черная масса конницы поравнялась с местом засады. – Огонь! – выкрикнул он и сам выжал спусковой крючок штуцера. Две с половиной сотни ружей разом ударили в такую близкую к ним цель. Один за другим, слившись в единую канонаду, грохнули единорог, фальконет и «направленные» фугасы. Сотни мелких свинцовых шариков выкашивали все на своем пути, буквально разрывая тела людей и животных. Прочь из этого ужаса! Сотни коней, перескакивая через груду кровавых шевелящихся тел, ринулись вперед. «Баба-ах!» – сработал на льду самый большой, обложенный мешками с пороховой мякотью фугас. Вверх поднялся фонтан воды, а в образовавшуюся огромную полынью заскочили первые ряды не успевшей затормозить конницы. Вниз со склонов полетели гренады и ударили пистолетные выстрелы. Заваливая все трупами, вперед прорвалось сотни четыре всадников. Пара сотен обезумевших от ужаса турок развернулась и ускакала назад, туда, где их встретили уже нагоняющие конные пикинеры. * * * «Бам! Бам! Бам!» – в версте от устья реки слышалась канонада выстрелов и взрывов. Там сейчас шел бой засадных рот. – Прицел – три сотни шагов! Курок взвести! – скомандовал Самойлов. – Первый выстрел залпом, второй без команды и по мере перезарядки! Вот он, враг! Из-за поворота реки показалась несущаяся во весь опор масса вражеской кавалерии. – То-овсь! – прокричал подпоручик. – Ого-онь! Пять десятков стволов ударили залпом. И почти сразу же после него хлопнул выстрел из стоящего в самом центре баррикады единорога. Ближняя картечь с истошным воем хлестнула по скачущим туркам. «Быстрее, быстрее!» – тукала в висках мысль. Руки сами делали всю нужную работу. Порох на полку замка, закрыть крышку, остальное всыпать в ствол и протолкнуть пулю шомполом прямо в патронной бумаге. Курок на боевой взвод, и вот она цель. В пятидесяти шагах от саней впереди всех летел молодой турок с искаженным от ужаса лицом. Мушка совместилась с целиком на его груди. Бам! Облако от сгоревшего пороха закрыло фигуру, а Николай уже выхватил из кобур оба своих пистоля. Бам! Выстрел в вынырнувшего из порохового облака первого кавалериста. Второй турок почти что натолкнулся на стоявшие поперек его пути сани и вздыбил своего коня. Пуля из последнего пистоля подпоручика свистнула около его головы, а он, сумев осадить коня, уже заносил в глубоком замахе свою саблю над головой. Слева хлопнул выстрел, и всадник, оседая, выронил свой клинок. – Прикройтесь, вашбродь! За сани чуть заступите! – выкрикнул капрал Терентьев, засовывая дымящийся пистоль в кобуру. Растекаясь вдоль баррикады из плотно составленных саней в стороны, турки постарались вырваться из западни. Но тут на них с воинственными криками навалились казачьи сотни. Клинки так и сверкали под зимним солнцем. Спасения для неприятеля не было. * * * – Первая рота, за мной! – скомандовал Алексей, поднявшись по береговому склону. – Скобелев, ты здесь за старшего остаешься, осмотрите все, а мы на Буг! Егеря бросились на помощь роте Самойлова, туда, где сейчас шел бой с прорвавшимися по реке турками. Пробежать им нужно было всего-то одну версту. Два десятка пленных стояли испуганной кучкой, озираясь на снующих вокруг егерей. Те деловито осматривали трупы, снимали с них оружие, ремни, части амуниции и стаскивали все в одну кучу. За стоящими турками никакого пригляда не было. Да и куда же им бежать после такого? С верховьев реки послышался топот множества копыт. – Рота, к бою! – рявкнул Скобелев, выхватывая из-за спины ружье. – На склон, все на склон! Только там от кавалерии можно отбиться! Восемь десятков егерей с ружьями на изготовку пятились к береговому откосу. – Свои! Свои это, братцы! – выкрикнул Дубков, опуская ствол штуцера к земле. К месту засады скакали кавалеристы-пикинеры. Несколько десятков их подскакали к стоящим туркам и за несколько секунд вырубили их всех. – Вы что делаете, ироды?! – подпоручик бросился к месту побоища. – Отставить! Отставить, я сказал! Здоровенный сотник спрыгнул с коня и, вложив окровавленную саблю в ножны, пошел навстречу. – Ты че орешь?! Че орешь, я сказал?! Турок пожалел?! Добрый, да?! А ты видел, что они пару часов назад в нашей станице содеяли, а?! Да они там всех, всех до одного, и женщин, и детей малых! Ты сам видел младенцев без кожи?! – Да они же пленные! – выкрикнул Скобелев. – Ну, руби ты его в бою нещадно, чего щас-то?! – А ты пожалуйся на меня, вон, бумагу напиши на сотника Куницкого! – орал офицер-кавалерист. – А у меня половина пикинеров в сотне набрано из станиц в этой степи. – Все, все, вашбродь! Все уже! – Макарович, взяв подпоручика за плечи, оттягивал его назад. – Ну, не серчайте вы на них, Ляксандр Семенович, видите, они с рубки только что. У них в глазах кровь еще стоит, им время смягчиться нужно. – Станислав Богданович, пойдемте, – оттягивал пикинерский унтер своего офицера. – Они же там не были, издаля пуляли в энтих басурман. – Тьфу! – сотник сплюнул под ноги и, подойдя к своему коню, вскочил в седло. – За мной! Обходя большую полынью стороной, пикинеры поскакали в сторону Буга. Двадцать пятого декабря, ближе к обеду, зайдя за серединные острова, казачий разъезд скинул на лед какую-то рванину и, выстрелив из ружей, ускакал в сторону своего берега. Турецкий конный дозор с опаской приблизился к лежавшим окровавленным тряпкам. От этих русских всего можно было ожидать! Онбаши спрыгнул с коня и подошел ближе. Перед ним лежал окровавленный и изрубленный богатый кафтан. Такой, который носят только лишь очень богатые османские начальники. Рядом лежала изорванная меховая шапка, внутри которой белела бумага. Подобрав находку, дозор ускакал вглубь своей степи. Главнокомандующий Очаковским гарнизоном паша Исмаил, шевеля губами, читал короткое послание: «Алая больше нет. Скоро мы сами за вами придем. Итог один – вам смерть! Ждите!» Глава 9. Все не зря! Усиление с линии не снималось до самого ледохода. Рождественские праздники многим пришлось провести среди сугробов, в пикетах и дозорах. Но сражений и сшибок на пограничной линии более не было. Потеряв разом целый конный алай, дальше уже турки вели себя тихо. Мелькали только их разъезды, да и то держались они своего правого берега, не выходя на лед. – Нет, Алексей, посылать твоих людей через реку мы не будем, – проговорил полковник Баранов. – Это для них теперь уже смерти подобно. Но нам нужны позарез сведенья из Очакова. Совсем скоро наши войска двинутся на штурм, и мы должны знать, что там произошло за эти последние полгода. Помнишь, ты говорил, что у нас должен быть еще один путь для связи с твоим человеком внутри крепости, и лучше всего по морю? Так вот, я без дела тоже не сидел, и у нас наконец-то появилась такая возможность. В районе Северного Черноморья и Днепровского лимана осело немало греков. Многие из них занимаются рыбным промыслом или доставкой грузов. Туркам приходится с ними считаться, не все ведь доставишь сюда военными судами из империи, поэтому мелкие суда из местных имеют разрешение на плаванье и на заход в Очаковский порт. С несколькими капитанами мы уже наладили связь, и они готовы нам помочь. Одно такое рыбацкое судно подойдет через неделю в небольшой залив у села Софиевка, что стоит на лимане подле озера Солонец. Там оно возьмет ночью на борт твоих людей, после чего направится к Очакову. В порту оно проведет разгрузку, а егеря свяжутся с тем человеком, который нам уже передавал сведенья ранее. Он получит от них золото и передаст все те новости о турках, что ему удалось собрать. Сразу говорю, Алексей, – Баранов строго посмотрел на Егорова, – даже и не начинай разговор о том, чтобы самому туда отправиться! Нет и еще раз нет! У тебя есть, кому это можно поручить, вот и пусть они займутся делом. Выход тебе в Очаков я запрещаю категорически. Это приказ! Будешь ждать людей здесь и вместе со мной. * * * Двадцать второго марта Алексей наставлял своих сербов-разведчиков, отправлявшихся в Очаков: – Братцы, запомните: приходите к Спиросу с великой осторожностью. Оглядитесь там хорошенько на месте. Следите внимательно за своей спиной. Убедитесь, что за вами никто не идет, и лучше уж несколько кругов сделайте вокруг дома. Проверьте там все, присмотритесь. Если в доме и во дворе тихо и никого там не видно, то вы лучше не рискуйте. Если же у него на подворье люди, как обычно, работают, подводы выкатываются и царит самая заурядная суета, тогда заходите вовнутрь под видом найма в работники. Попросите провести вас к хозяину. Вы его по прошлому году должны были запомнить, и только убедившись, что перед вами стоит сам Спирос и что он один, говорите ему заветные слова. Еще раз повторяю пароль: «Вашему гостю понравилась долма, но она будет еще лучше, если добавить в нее побольше лука». Он вам должен ответить: «Пусть гость приезжает еще раз, у нас будет чем его угостить, и он не пробовал еще стифадо». Только после такого вот правильного отзыва и начинайте с ним говорить о деле. Слушайте и запоминайте все то, что он вам скажет, очень внимательно, а ту бумагу или материю, которую передаст, прямо там же, на месте, зашейте в свою одежду. Оставите золото ему и потом сразу же возвращаетесь обратно на судно. Прихватите с собой что-нибудь от купца в корзине. Да хоть тот же провиант, чтобы уж не с пустыми руками там шарахаться. Ну да вы сами на месте там придумаете, и Спирос – человек неглупый, вам тоже подскажет. С Богом, братцы! – Алексей перекрестил своих разведчиков-егерей, и они побежали к стоявшей на берегу лодке. Вот она отчалила вместе с Огненом и Лазаром и взяла курс на стоящую в бухте небольшую рыбачью шхуну. Через восемь дней у командования днепровской армии и представителя российской военной коллегии в Новороссии на руках были сведения об остановке в самой Очаковской крепости и в ее окрестностях. Количество орудий и войск в гарнизоне, данные по полевым войскам, сколько и какие суда находятся в гавани. На схеме были показаны все построенные и заложенные за эти полгода укрепления. Даже слухи, которые ходили среди солдат и командиров в самой крепости, – все это было прописано в той записке, которую доставили командованию егеря-разведчики.