– У меня никогда не получалось. У меня с девчонками вообще общение не клеится. – О, ты лишаешь себя огромного удовольствия. Дружить с мальчиками, конечно, круто. Но у них эмоциональный интеллект низкий. – Слушай, у меня и выбора особо не было. Однокурсницы стали меня замечать, только когда я начала общаться с Глебом и Севой. – Так что случилось дальше? Как вы стали общаться? – Ох, – Марго пыталась вспомнить все поточнее, но вино мешало. – Он стоял тогда такой растерянный, просто мальчик-одуванчик. Хотел даже к девочкам в туалет зайти, извиниться. – Да ладно? – Это сейчас он мудачье, а тогда у него еще были чувства. Первый курс все-таки. – Так он извинился? – Не. Я помешала. – Как? – Сказала, что его вечеринка – отстой. * * * Она помнит как сейчас: узкая кухня с высокими потолками, окошко, выходящее во двор-колодец. Глеб сидел на крошечном табурете и растерянно пялился в свой стакан. – Мне впервые признались в любви так. Вживую, – произнес он очень тихо. Глеб даже не знал имени Марго, она просто попалась под руку. – Зато вечеринка, кажется, удалась. – Он одним глотком осушил стакан и поморщился. Дешевый виски с колой. – Вечеринка – отстой, – произнесла Марго грубо, Глеб аж дернулся. Он уставился на нее, задрав голову. Марго нависла над ним, скрестив руки на груди. – Это словно утренник в детском саду. День рождения пятилетки. – Что ж, в следующий раз закажу стриптизершу. – Столько усилий в никуда. Я знаю пару хипстеров, которые заплатили бы за вход по косарю, лишь бы сделать фото в таком интерьере. Он заинтересованно посмотрел на нее. – Думаешь, на этом можно зарабатывать? Марго фыркнула. – Я ежедневно в своем ресторане вижу дебилов, которые спускают бешеные деньги на кальян и ужасную музыку. Они готовы платить просто за иллюзию веселья. Я уже молчу о любителях андеграунда. Хоть на свалке устрой вечеринку, а если еще и закрытую, они ссаться кипятком будут. Очень мило, конечно, Глебушка, – она цокнула языком, – что ты устроил нам эту милую посиделку для своих, но весь ее потенциал просто ушел в никуда. Он отложил стакан и внимательно просканировал ее взглядом. – Ты куришь? – Ага. – Будешь? – Глеб показал свою пачку. Марго кивнула. Он взял две сигареты и прикурил их, одну передал Марго. Было в этом жесте что-то такое милое, заботливое. Никогда прежде она такого не видела. – И что бы ты сделала с вечеринкой? – Поставила бы ценник, настроила пиар, запустила слух об удивительной закрытой тусовке. Сделала бы иллюзию тайной вечери. О, и жесткий фейс. Только для избранных. Чем больше они будут стараться сюда попасть, тем больше удовольствия получат. Чтобы заломить цену, нужно оставаться почти недосягаемым. – Это немного похоже на секту. Марго пожала плечами: – Секты приносят кучу денег. Он задумчиво уставился в пол, отбивая пальцами по коленке. Марго буквально видела, как закрутились у него в мозгу шестеренки. После долгого молчания Глеб сказал: – Ты знаешь, как меня зовут, а твоего имени я не знаю. – Марго, – она протянула ему руку. – Можно спросить совета, Марго? – Он пожал ей руку. – Если бы тебе признались в любви, что бы ты ответила? – Я бы сказала: «Это уже пятое признание в любви на этой неделе». Надо оставаться недосягаемым. * * * – Ты серьезно так ему ответила? – Кристина ахнула. – Да ты еще большая сука, чем он. Марго коварно заулыбалась, подло и довольно. – А ты думаешь, кто его всему этому научил? Кристина смотрела с восхищением. – Да тебе уроки стерв вести надо! Я думала, что это я bitch[66]. Марго фыркнула: – Не смеши меня. Особенно со всей твоей мутью про женскую энергию. Кристина отмахнулась от нее. – Скажи, что ты делаешь это ради подписчиков, пожалуйста! – Слушай, я тоже в это не верила, но… Не хочу ни в коем случае заставлять тебя что-то делать, что-то рекламировать, мне для этого хватает и блога. Просто… Ох, я была такая деловая в Москве. Я забыла, что такое «не работать». – И не говори. – И хочется побыть иногда принцессой, как в детстве. Понимаешь? Марго глубоко вздохнула. – Эй, ты чего? Она прикрыла лицо рукой и шмыгнула носом. Нет. Она не расплачется. Ни за что. Но в ней что-то необратимо треснуло, и Марго не могла сдержаться. Вообще никак. – Я просто устала, Крис, всего лишь устала. Я тоже хочу побыть принцессой. – В ее голосе было так много детской и искренней обиды. – Дорогая, – Кристина придвинулась к ней ближе и отвела ее руку от лица, – мы сидим в красивом месте, у нас есть вино, закат и океан. Мы уже почти принцессы. Насладись хотя бы этим моментом для начала. Тебе не нужны мантры и йога, чтобы быть принцессой. А еще тебе не нужен принц. – Звучит слишком легко. – А это и есть легко. Легче, чем ты думаешь. Все! – Кристина стукнула свободной рукой по столу. – Завтра у нас принцессочный день. Я покажу тебе Penny Lane, сходим на массаж, и ты ни разу – слышишь меня? – ни разу не прикоснешься к телефону. Завтра пройдет в оттенке пыльно-розовом. Марго чувствовала себя как никогда свободной. * * * Он не может пошевелиться. Вздохнуть. Его парализовало. Он видит свои действия словно со стороны. Он садится, точно садится, обнимает колени, смотрит в пол. Его нет. Он не вернулся. Он где-то застрял. – Такое бывает, – Кетут сидит перед ним, протягивая воду. Почему все ушли из пирамиды счастливые? Почему все обнимались и плакали от счастья? Лика и Ваня нерешительно постояли на пороге, но все-таки тоже ушли. Все уходили. Остался только Кетут, потому что это его работа. Будда улыбается, наблюдая за ним.