Кристина скривилась. Эта хрень – да ни за что! – Я бы с удовольствием сходила на йогу, но пока не чувствую в себе ресурса, чтобы ходить на тантры. – Так надо полечить твой ресурс, у меня есть тут такой шама-а-ан. Ох! Вот и он! Магия Бали, ха-ха, прямо в действии. К ним действительно подошел какой-то странный индус с клочковатой мерзкой бороденкой и желтыми зубами. На вид ему было где-то за сорок, и весь он дышал какой-то неадекватной самооценкой альфа-самца. Подсев к девушкам, индус тут же начал разминать одной плечи, противно улыбаясь и не сводя взгляда с Кристины. – Это Арнав, он мастер рэйки[31] и ведет группу тантры. Настоящий волшебник. Арнав не произнес ни слова, позволив девочкам говорить за него. Та из них, которую массажировали, чуть не мычала от удовольствия. – В тебе много зажимов, энергия почти не крутится, – произнес он на ломаном английском и приложил свою темную руку с грязными ногтями ей ниже пупка. Кристина в ужасе отпрянула. – Нижние чакры заблокированы. – Да-да! И мы о том же! Она почувствовала приступ тошноты. Казалось, его руки впитали всю грязь Индии за последние сто лет и вся она теперь перескочила на Кристину. Нестерпимо захотелось помыться и обработать место прикосновения спиртом. Арнав сел к ней слишком близко, долго и пристально смотрел. – Ты должна прийти в мою группу. Я тебе помогу. – Нет-нет, спасибо. У меня уже есть гуру. – Я не гуру. Я секс-лекарь. Она закашляла, с надеждой поглядела на девчонок. – Ты много работать. Энергия не двигаться. У тебя давно не было секса. Я хочу помочь. Кристина с надеждой и шоком снова взглянула на своих подруг. Ей только что предложили секс, а они молчат? До нее домогаются, сразу, даже не поздоровавшись, а для них это норма? – Да, Кристин, он лучший в этом деле. У меня сразу так энергия пошла, а на следующей неделе… ох, ниже… поднялись охваты в «Инстаграме» в три раза. Самое ужасное, что в эту секунду Кристина задумалась. Но Арнав провел кончиком языка по своим тонким потрескавшимся губам. – О. Я забыла, у нас с Глебом свидание. Я уже опоздала и да, неприлично опаздываю. Ха-ха. Мы поедем на водопады. – О-о-о, как это мило, – к сожалению, секс-блогер перевела ее слова Арнаву. Он удивленно поднял брови. – Приходи ко мне с парнем, я оставлю тебе свою визитку. – Возьму номер у девочек в следующий раз. Спишемся! И давайте сходим на йогу. – Да-да, обязательно. Она схватила свою сумочку и, прижимая телефон к груди, стараясь не переходить на бег, поспешила выйти из Yoga-barn. И отметила про себя, что здесь было рекордное количество мужчин в шароварах на один квадратный метр. В последнее время Кристина действительно чувствовала какое-то недомогание. Спонтанные тихие истерики в душе, она постоянно бесилась на ровном месте и в последнее время часто ловила себя на мысли, что представляет, как разбивает чашку о голову Леши. Представляла это в таких красках и с таким умиротворением, что становилось даже жутко. В ней определенно скопилась агрессия, которую она выводила в работу. Ее «макбук» оказался спасением. Она до бесконечности редактировала фото, писала сценарии сторис (читай: своих следующих дней) и проводила редкие консультации с целью напомнить себе, кто она есть на самом деле. Потому что Кристина периодически чувствовала, что потихоньку теряет себя здесь. Становится чем-то другим. Смузи-боул и айс латте на миндальном молоке на ужин. Еще десять сторис, умиротворяющая, даже медитативная коррекция фото. Она закрывается в своем маленьком мирке приложений с большим удовольствием. Кристина даже выбрала себе любимое кафе, а там – любимый столик. Никакой местной ерунды. Раздолбанный лофт-дизайн и винтажные бархатные кресла. Все без глютена и мяса. Она заказывает себе два блюда и просит две пары приборов. Делает фото, пропускает через фильтр, ставит красное сердечко. «Балийская романтика», – пишет она. Язык «Инстаграма» сам построил себя. Были в нем простые стереотипы, которые помогают быстрее освоить информацию. Два блюда и сердечко – скорее всего, свидание. Фотка ноутбука и кофе – ты работаешь. Фото за спиной байкера – еще один атрибут свидания. А по спине и не видно, что это таксист. Глеба даже не хотелось трогать лишний раз, честно говоря. Все планы Кристины на контент пошли ко дну. Она даже пыталась сфоткать исподтишка, но он, развалившийся с виски на диване, терял всю свою утонченность и харизму. Самое жуткое – он даже перестал смотреть ее сторис. После такого любовь не воскреснет. У нее на «Пинтересте» была папка Gleb. Туда она собрала все референсы для их совместных фото. Водопады, рестораны, закаты, байки, банальное follow me, поцелуй на обрыве Нуса Пенида. Кристина умела влюбляться в пиксели. Она даже не хотела думать об этом. Она выметет каждую мысль, каждое разочарование и заменит их работой. В любви к работе куда больше отдачи. Между инстаграмным Бали и реальным лежала огромная пропасть. Иногда она очень хотела уехать, пока не заказывала где-нибудь айс латте, не снимала сторис и не открывала с удовольствием статистику. Охваты поднялись. А затем Кристина нашла свой храм. Она так хотела уехать из Убуда, что попросила Лешу подкинуть ее до Чангу, где он постоянно зависал. Встала в шесть утра, собрала свой красивый рюкзачок, а потом тряслась на дорогах. Когда он остановился на небольшом перекрестке, ноги у нее дрожали от долгой езды. Но это того стоило, ведь Кристина нашла свой собственный храм. Penny Lane. Сочетание пыльного розового с акцентами на зеленом. Переосмысление классических произведений искусства в gangsta-тематике[32] вдоль стен. Стол для пинг-понга, зеркала, каменные стулья, стеклянная крыша. Здесь все было создано для камеры. У стены с кактусами выстроилась очередь, чтобы сфотографироваться. Идеальный минималистичный фон. И у каждого-каждого в руке телефон. Вот она. В своем храме. В красоте, в стиле, среди людей, которые разделяют ее ценности. Только здесь она чувствовала себя уверенно. И наконец-то перед ней предстал другой Бали. Тот Бали, о котором она мечтала. Она знакомилась, кокетничала, каталась на чужих байках. Флиртовала с англичанами, обсуждала алгоритмы «Инстаграма» с русскими девушками. Ее водили по лучшим клубам и местам и так часто говорили о магии Бали, что Кристина начинала верить в нее еще больше. Она стала следить за своими мыслями, даже когда возвращалась на виллу, где ее бесил каждый уголок и хотелось выть. Но также Кристина нашла свое искушение, свою причину остаться на Бали навсегда. Однажды она выложила сторис без фильтра. Загар и смузи-боулы преобразили ее. Как-то она провела перед зеркалом полтора часа, потому что блики света красиво проходили по ее ключицам. Она завороженно наблюдала за собой, радуясь каждой родинке, каждому сантиметру своей кожи. Она забыла о пудренице и косметичке. Бали – это правильный свет, это естественная красота. – Прямо видно, как в тебе зажглась женская энергия. Она благостно улыбалась в своем хлопковом платье. Мужчины провожали ее взглядом, а она вдруг почувствовала такую неимоверную легкость, что, казалось, теперь она способна на все. Начиналось все с йоги. Потом сеанс Таро, где она проревела три часа. А затем ее привели в будку с названием energy healing и… В этот же вечер она удалила свое описание в шапке профиля. * * * Из всей компании Леша был единственным, кто при фразе «мне надоело торчать в Убуде» что-то делал, чтобы в нем не торчать. Для начала он выискал себе спортивный байк, каких на Бали было не особо-то и много, ибо дороги явно не предназначались для риска и скорости, что, впрочем, Лешу не смущало. Байк у него был что надо. Легкий в управлении, новенький, с огромными колесами и кислотно-зелеными дисками. Шлем к нему он подбирал особенно долго, пока не наткнулся на тот, что полностью закрывал голову и лицо темным стеклом, так, словно он прибыл из будущего, шлем, внутри которого сенсорная панель управления и функция искусственного интеллекта. По крайней мере, так он рекламировал его каждому, кто спрашивал: «А где ты его достал?». Снарядившись как надо, Леша начал свои собственные балийские приключения. Это было в его стиле. Он любил проводить время в компании, но, когда воцарилась эта «токсичная атмосфера», как говорила Кристина, выбора не осталось. Каждый делал, что хотел, не пытаясь собраться и устроить что-то совместное. Нет, конечно, они регулярно заводили разговоры о том, что «надо собраться всем вместе и поехать на пляж в Улувату на целый день» или «обязательно отправимся на вулкан», либо их любимое «надо нам всем собраться и на водопады на север двинуть». Все это всегда оставалось на уровне фантазий, в реальности же каждый уходил сам по себе. Кристина успела через постоянные сторис с вопросом «Кто еще сейчас на Бали?» найти себе блогерскую компанию инста-див, с которыми ходила в спа, смузи-шопы, на маникюр и к хилерам. Сева в одиночестве ездил по различным варунгам, кофейням и прочим заведениям, чтобы найти что-то по душе, – так он успокаивал себя, погружался в зону комфорта. Марго то и дело пыталась всех собрать, а в итоге, психанув, оставалась на вилле и курила одну сигарету за другой, проклиная шумных гекконов, свою инфантильную компанию, странного Гуру и его бешеных почитателей, медленный балийский сервис и разговорчивых таксистов. Иногда они с Севой уезжали искать локацию. Что творилось с Глебом – оставалось загадкой. Было известно лишь одно: после того трипа на Ньепи у него, как говорил Леша, крыша потекла. Поэтому оказалось намного легче изучать Бали в одиночестве. У Леши не было в планах сидеть и грустить или ждать, когда они соберутся всей компанией. Он спокойно и сам со всем справлялся, а поэтому путь его лежал в Чангу – тусовочный район с барами, серферами, клубами и хипстерскими кофейнями. В Чангу каждый найдет себе что-то по душе: тут и школы серферов, и лакшери-заведения[33] «чисто для фото в “Инстаграм”», веган-органик-кафе, бары с живой музыкой, бутики, бич-клабы[34] и пляжи, переполненные людьми и собаками. Здесь жизнь кипела. Леша был не из тех, кто пользуется всякими «телеграм»-чатами для экспатов или смотрит видосы на «Ютуб» о «топ-10 мест Чангу, которые ты должен посетить». Леша сенситивный. Человек-интуиция. Ему не нужны модные гайды, в отличие от той же Кристины. Он сам найдет тусовку. Либо она найдет его. С приходом коронавируса народу становилось все меньше и меньше, в итоге Леша просто блуждал по полупустым барам, пока не наткнулся на пляж. Взяв в мини-маркете три бутылки пива и сигареты, он решил просто «почилить» около того злополучного Finns Beach Club. Как ни странно, но заведения пока еще не думали закрывать на карантин, а поэтому оставались те, кто тусил до последнего, и Finns все еще блистал, ослепляя своими огнями ночной пляж и огромные волны, а биты пробирали до самых костей, подбрасывая в воздух песчинки и оглушая сидящих вдали туристов. Шумная компания серферов приближалась к Леше, который уже было отчаялся. – Йоу, ты тут один? – спросил на русском бородатый чувак, на вид лет двадцати семи. – Да, а вы чего это без масок разгуливаете, неужто жить надоело? – с абсолютно серьезным выражением лица ответил Леша. Все в компании переглянулись между собой. Повисла неловкая пауза молчания, впоследствии развеянная шумным смехом, который заглушил, наверное, даже доносившуюся из Finns музыку. Леша тоже смеялся. – А он мне уже нравится! – заявил другой бородач, с длинными волосами, с повадками типичного «синяка». Вероятно, он бухал каждый вечер. – Нормальный пацан, – с ними была быдловатого вида девушка, симпатичная, но из тех, кого хочется привести в порядок или хотя бы просто отмыть. – Слушай, на самом деле мы просто хотели спросить, есть ли тут норм бары поблизости? – Пацаны, я без понятия, сам только приехал из Убуда, хотел узнать, че да как, но вот как-то вообще никак, – пожал плечами Леша. – Убуд? А чего это адекватный на вид парень вроде тебя в Убуде забыл? Там же эти самые… Спиритуальные, шанти-шанти собрались. Компания явно была удивлена ответом Леши. – Да на самом деле я не выбирал. Мы сюда с нашей тусовкой приехали по заказу какого-то Гуру, который захотел спиритуальную тусу. Он нас в Убуде и заселил. – По заказу? А вы что, организовываете вечеринки? – Да. «Мясо». Если вы из Москвы, может, слышали. Хотя мы иногда и в Питере играем. Они все переглянулись, явно что-то вспоминая.