Они уставились на Эвелин Садер – два голубых озера, до краёв наполненных вожделением. Агата, побледнев, отстранилась от Тедроса. – Что происходит? – спросил принц, наблюдая за тем, как его отец и Эвелин Садер медленно тянутся друг к другу. – Я… я не знаю, – пробормотала Агата. – Я этого не видела! До чего же хотелось Тедросу сорвать проклятый аркан с отцовской шеи, положить конец этому ужасу, но он бессилен был что-то сделать. Точно так же, как ничего не мог поделать с этой чёрной магией молодой Артур. За своей спиной Тедрос почувствовал какое-то движение, затем в воздухе мелькнул какой-то предмет и ударил Эвелин Садер прямо по темечку. Не издав ни звука, она рухнула на потрясённого короля, а оттуда, не приходя в сознание, сползла на ковёр. Артур поднял глаза и увидел леди Гримлейн, которая склонилась над Эвелин Садер, продолжая держать в руке тяжёлый медный цветочный горшок. Из глаз Гризеллы ручьём лились слёзы, стекая по её побелевшим щекам. – Я не знала… Я не знала, что она делала… Я должна была остановить её… На секунду Артур казался удивлённым, каким бывает неожиданно разбуженный ребёнок, затем перевёл на леди Гримлейн свой взгляд, наполненный таким же вожделением, с которым он до этого смотрел на Эвелин Садер. Леди Гримлейн резким движением сорвала аркан с шеи Артура, и король моментально вышел из своего транса. Посмотрел на рыдающую леди Гримлейн, на лежащую без сознания на ковре Эвелин Садер… вскочил с кровати и побежал к двери, громко крича: – Что происходит? Стража!.. Стража!.. – Артур, я… всё могу объяснить, – запинаясь, начала леди Гримлейн. – Это я… всё я… Просила её наложить заклятие… Я… я всё объясню! Артур побледнел, перевёл взгляд со своей домоправительницы на кожаный аркан, с него на слабо шевелящееся на ковре тело… – Гризелла, – с ужасом выдохнул он. – Что ты наделала, Гризелла? Комната исчезла, вернув Тедроса в прохладную тьму туннеля внутри змеи. Его сердце бешено стучало в груди, всё тело дрожало от пережитого страха, смешанного… с облегчением. Тедрос заглянул в глаза своей принцессы и прочёл в них отражение точно таких же чувств. – Агата… Артур не его отец… – сказал он. – Или Эвелин не его мать, – сказала она. Принц и принцесса не стали развивать эту мысль, но она всё равно осталась, словно подвешенный над их головами невидимый кинжал. Так кто же его родители? – Тедрос, смотри! – потянула его за руку Агата. На них надвигалась вспышка изумрудного огня, затем она разделилась надвое. Новая пара глаз, только теперь они двигались, быстро приближались, а за ними угадывалось длинное тёмное змеиное тело. Змея внутри змеи шипела, поблескивала в темноте своими огромными острыми клыками. Тедрос схватил Агату за руку и потащил прочь, но змея надвигалась слишком быстро и была слишком массивной, чтобы можно было от неё увернуться. Тедрос пригнулся, прикрывая принцессу своим телом. Змея налетела и проглотила их обоих… Вокруг стало туманно и жарко, словно в джунглях летом. Они оказались в Шервудском лесу. Впереди виднелся знакомый бар «Стрела Марианны», утонувший в зелени, настолько густой, что сквозь неё пробивались лишь редкие пятна красного закатного солнца. – Еще одна тайна, – сказала Агата. – Что-то ещё, что хотел скрыть от нас Змей. – Тайна? В Шервудском лесу? – пожал плечами Тедрос. – Какая вообще может быть связь между Шервудским лесом и Змеем? За спиной у них раздались крики, топот, улюлюканье, а затем грубые мужские голоса нестройно грянули: – Три колечка, три кольца Поджидают молодца́. Одно колечко обручальное, Второе венчальное, А третье страда-а-альное! Тедрос с Агатой обернулись и увидели Весёлых ребят. Они несли на своих плечах молодого Артура к «Стреле Марианны». На плечи Артура была наброшена изображавшая королевскую мантию козья шкура, на голове у него криво сидела картонная корона, на которой с ошибкой было написано красной краской: «Халостяк». Король дирижировал хором, размахивая жареной куриной ногой, которую он между делом обгладывал, а когда певцы допели, встал и ответил им собственным соло в итальянском стиле: – Гиневра! О, любовь моя, Гине-евра! За тобой огни я и воды пройду-у! По лесам, по горам, ты лишь только меня позови, Всё на свете я сделать смогу ради нашей с тобою-ю любви! Без тебя, о голубка моя, я живу как в аду. Весёлые ребята загоготали, заухали. – Не сметь ухать на короля! – прикрикнул на них Артур. – А то я так ухну! – А мы в Шервудском лесу всегда смеёмся над придурками, которые того заслуживают, – сказал лидер шайки – совсем юный, как мальчишка, но уже мускулистый, с рыжеватыми светлыми волосами и ослепительной улыбкой. «Робин Гуд», – догадался Тедрос. Да, это был неотразимый красавец Робин, и он со своими приятелями нёс Артура в «Стрелу». – Это твоя последняя холостяцкая ночь, Артур! – крикнул Робин. – Нужно хорошенько её провести, чтобы она надолго запомнилась! Тедрос улыбнулся, увидев и отца своего живым и в самом расцвете сил, и Робина. И тут же к горлу принца подкатил комок, когда он вспомнил, что их уже нет на свете. – Пойдём внутрь, – потянула его Агата. – Должна же быть причина, по которой мы здесь очутились. Они вместе вошли в «Стрелу». Здесь веселье было в полном разгаре – по дюжине женщин на каждого потного краснолицего мужчину, сидевшего за столом. Сновали официантки, расплёскивая пиво и едва не роняя блюда с жареными куриными крылышками. Увидев вошедшего короля, все дружно закричали: «Лев! Лев!», и тут же в открытое окно влетел оркестр шервудских фейри и запилил, запилил, запилил на своих ивовых скрипочках зажигательную мелодию, так и подбивавшую пуститься в пляс. Трое парней из Весёлых ребят вспрыгнули на стол, попытались станцевать чечётку, но очень скоро свалились на пол, не устояв на ногах. Ничуть не больше повезло и двум другим весельчакам, повисшим на дешёвенькой люстре и болтавшим ногами. Они тоже шлёпнулись вниз. Стайка хорошеньких девушек столпилась возле юной Марианны, которая из своего угла озорно улыбнулась Робину, давая знать, что она рада видеть его, и одновременно предупреждая, чтобы он не смел засматриваться на других девушек. В ответ Робин шутливо взял под козырёк, словно солдат, получивший приказ командира. – Здесь недавно побывал Шериф, – шепнула Робину одна из официанток. – Я думала, он явился права качать, а ему просто нужно было поговорить с Марианной. – О чём? – Я пыталась подслушать, насколько мне удалось. Короче, они что-то говорили о том, что Марианна должна поехать на несколько месяцев повидать своих родных в… Джиннимилле? – В Девичьей Долине. Да, я знаю. На следующей неделе она… Постой. На несколько месяцев? Этого Марианна не говорила. Что ещё? – Шериф сказал, что хочет навестить её там. – У тебя, по-моему, со слухом что-то не в порядке, – сказал официантке Робин и нырнул в самую гущу толпы. Нашёл там и обнял за плечи Артура, неуклюже пытавшегося танцевать с куриным крылышком во рту. – Неплохая стайка птичек, ваше величество, – подмигнул Робин, кивнув головой в сторону подружек Марианны. Но Артур смотрел не на них, он не сводил глаз с женщины, сидевшей у барной стойки в одиночестве, немного в сторонке от двух Весёлых ребят в одинаковых коричневых плащах с надвинутыми на головы капюшонами. Женщина была длинноволосой, загорелой, в платье цвета лаванды. – Прости, Робин, – сказал Артур, направляясь к ней. – Ну, вот, – пожал плечами Робин. – Привёл его в бар, битком набитый хорошенькими девочками, а он – что бы вы думали? Взял и пошёл к своей старинной знакомой. Вот чудак-то! Тедрос и Агата уже примостились за спиной Артура, который сел рядом с леди Гримлейн, и принялись внимательно вслушиваться в их разговор. – Что ты здесь делаешь, Гризелла? – спросил король. Его голос почти потонул в шуме бара. Его домоправительница на него даже не взглянула, продолжала внимательно изучать стоявший перед нею бокал с сидром. – Мне кажется, ты преследуешь меня, – выдохнул Артур. – Или только кажется?