– В чём де?.. – начала принцесса и ахнула: – Два? Теперь на них смотрели два светящихся шара, подвешенных в темноте на некотором расстоянии друг от друга. Это могло означать только одно: туннель впереди расширялся, причём очень сильно. Принц и принцесса зажгли огни на своих пальцах. У Тедроса кровь застыла в жилах. Это были не огни. Это были глаза. Гигантская змея смотрела на них. Она словно кит лежала посреди угольно-чёрного моря мёртвых скимов, и этой непроглядной бездне, казалось, не было конца. Агата напряглась, ожидая нападения… Но змея не шевелилась. Она была живой и неживой одновременно. Её зелёные глаза светились, была широко открыта пасть с жуткого вида клыками, но при этом змея оставалась неподвижной, словно застывшей во времени. Идти больше было некуда, а значит… Значит, именно сюда привело их зеркало, и не оставалось у них другого выбора, как только… Тедрос сделал глубокий вдох. – Нет, не надо! – прошептала Агата. Но её принц уже взбирался в широко раскрытую змеиную пасть. Внутри пасти оказалось на удивление холодно. Воздух был морозным, сухим, проход впереди – чёрным, как глухая ночь. Тедрос попытался зажечь свой палец, но ему это не удалось. Не удалось это, судя по всему, и Агате. Тедрос услышал, как затрещало, разрываясь, её зацепившееся за змеиный зуб платье, после чего принцесса пробормотала парочку слов, которые, быть может, и приняты в Гавальдоне, но никак недопустимы при королевском дворе. – Должно быть, магия здесь не действует, – сказал он. – Это потому, что мы в пасть змее забрались. Зачем мы сюда полезли? – Чтобы найти вот это. Далеко впереди внутри змеи Тедрос заметил нечто, перекрывавшее им дорогу. Дверь. Он повёл к ней Агату, и с каждым шагом, словно в свете прожектора, стали высвечиваться всё новые и новые детали этой двери. А когда до неё осталась всего пара шагов, резко проявился узор из львиных голов на лепных накладках и особенная оранжево-золотая дверная ручка, которую сразу же узнали Тедрос и Агата. – Белая башня, – сказала Агата. – Эта дверь совершенно такая же, как в Белой башне. «Совершенно верно», – подумал Тедрос. Белая башня была одним из тех мест в замке Камелот, куда он очень редко заглядывал как во время правления своего отца, так и в своё недолгое царствование. Да и что было делать ему в этой Белой башне, там же в основном были комнаты прислуги да кладовки. Хотя была, была в той башне одна комната, которую очень хорошо знал Тедрос. Комната, которая притягивала его, как вытягивает неведомая сила восставший из могилы призрак. Комната, где зарождалась вся сгустившаяся в этой истории тьма. И сейчас, кладя руку на рыжую ручку, Тедрос был уверен, что за дверью окажется именно эта комната, именно она… Он открыл дверь и сразу же почувствовал знакомый густой застоявшийся запах гостевой спальни. Комната для гостей… Её Артур приказал соорудить вскоре после того, как стал королём. Странная это была комната. Когда Тедрос был маленьким, отец говорил ему, что она будет служить спальней для друзей, приехавших в гости и оставшихся переночевать в замке. Но насколько мог вспомнить Тедрос, никого из гостей никогда в этой комнате не поселяли. Артур даже запретил горничным убираться в ней (поэтому такой здесь затхлый запах) и не разрешал заходить туда своим жене и сыну. Ключ от этой спальни был только у Артура… Впрочем, нет. Тедрос вспомнил, что ещё один ключ был у леди Гримлейн. И, кстати, комната для гостей примыкала к её личным апартаментам. В последние годы своей жизни Артур часто запирался здесь, чтобы пить в одиночестве, однако это никак не объясняло, зачем эта комната была обустроена за много-много лет до этого. После смерти отца Тедрос несколько раз заходил в спальню для гостей, и после этого у него всегда оставалось какое-то тёмное, неприятное ощущение. Однако сейчас эта комната выглядела иначе. Тедрос сразу обратил внимание на то, что коричневый с оранжевым узором ковёр на полу спальни выглядел ярким и совершенно новым, таким же был и свеженький, без единого пятнышка кожаный диван. И бежевые обои на стенах сверкали чистотой и нисколько не выгорели. Тут даже медный горшок с каким-то цветком стоял. – Тедрос, – шёпотом окликнула своего принца Агата. Проследив за её взглядом, он посмотрел на кровать в углу комнаты. На ней кто-то спал. Молодой человек с золотистыми кудрями, розовыми щеками, на которых пробивалась щетина, и в шёлковом халате. На секунду Тедросу показалось, что он смотрит на самого себя, но потом рассмотрел, что спящий был выше ростом, крупнее и, пожалуй, на несколько лет старше. – Папа? – хрипло выдохнул Тедрос. Он прошёл мимо Агаты, прикоснулся рукой к молодому Артуру, но она прошла насквозь так, словно Тедрос был призраком. Король Артур продолжал спать. Тедрос заметил, как тяжело сглотнула Агата, сжимая кулаки, и только тогда понял, что именно происходит сейчас перед ними. – Это она, да? Она? – напряжённым голосом спросил Тедрос. – Та сцена, которую ты видела в кровавом кристалле Райена? За дверью, которая вела к апартаментам леди Гримлейн, послышались голоса. – Это они, – сказала Агата. – Леди Гримлейн и Эвелин Садер. Сейчас войдут. Теперь Тедрос действительно узнал раздававшийся за дверью голос леди Гримлейн. – Ключ есть только у Артура и у меня, – говорила она. – Когда он приехал из школы с этой девкой и повёл себя так, будто она уже королева, я собиралась уйти. Он умолил меня остаться. Построил эту комнату, чтобы мы могли с ним встречаться здесь втайне от Гиневры. Распахнулась потайная дверь в стене, и в неё со стороны спальни Гримлейн вошли две фигуры. Тедрос покрылся холодным потом. Агата уже описывала ему эту сцену, но сейчас принц словно наяву видел перед собой молодую Гризеллу Гримлейн в лёгком платье цвета лаванды, без единой морщинки на загорелом юном лице, с распущенными пышными каштановыми волосами. Рядом с ней двигалась закутанная в чёрный плащ фигура с опущенным на лицо капюшоном и верёвочной петлей в руке. При этом верёвка эта выглядела так, словно была сплетена из человеческой плоти. «Аркан», – подумал Тедрос. Под капюшоном он сумел рассмотреть зелёные, блестящие, словно у змеи, глаза Эвелин Садер. Принца замутило. – Я подмешала ему в питьё конопляного масла, как ты велела, – сказала, обращаясь к Эвелин, леди Гримлейн. – Он сразу же заснул. – В таком случае нам нужно поторапливаться, – сказала Эвелин, протягивая Гризелле верёвку. – Накинь этот аркан ему на шею. – И у меня от этого будет его ребёнок? – тяжело сглотнула леди Гримлейн. – Да, такова сила магического аркана, – ответила Эвелин. – Накинь его на шею короля Артура, и забеременеешь от него раньше, чем он успеет жениться на Гиневре. У Тедроса начала кружиться голова, он уже с трудом следил за тем, что происходит. Всё нынешнее Зло уходит корнями в прошлое. Вот в это прошлое, которое творится сейчас в этой комнате. Тедрос смотрел на леди Гримлейн, она стояла над его спящим отцом. Плечи её были напряжены, губы дрожали. Судорожно вдохнув, она повернулась к Эвелин и взяла у неё из рук аркан. Тень Гризеллы упала на спящего короля, её пальцы крепко сжимали кожаную верёвку. Леди Гримлейн смотрела на спокойно спавшего розовощёкого короля, и по её лицу было видно, что желание обладать им борется в ней с осознанием греха, который она готовится совершить. Дрожащими пальцами она понесла аркан к его шее. Тедрос отвёл глаза в сторону, у него не было сил смотреть на это. Сама мысль о том, что леди Гримлейн и Эвелин Садер были в сговоре, что Гризелла Гримлейн, столько лет бывшая подругой отца и ставшая домоправительницей в его замке, Гризелла, которой он безоговорочно доверял, подмешала ему наркотик и захотела иметь от него ребёнка… – Я не могу, – прошептала Гризелла. Тедрос вновь поднял на неё свой взгляд. – Я не могу это сделать, – навзрыд произнесла леди Гримлейн. – Не могу вот так предать Артура. Я слишком люблю его для этого. Она выронила аркан и вышла из комнаты. Тедрос выдохнул… но тут аркан с пола подобрала Эвелин Садер. Кровь вскипела в жилах Тедроса. – Я не хочу этого видеть, – сказал он Агате, поворачиваясь к двери, через которую они вошли сюда. – Пойдём прочь. – Мы здесь потому, что сюда нас привели тайны Змея, – возразила его принцесса, не двигаясь с места. Она и Тедроса удержала на месте точно так же, как он сам удерживал её в пустыне, когда на них надвигался Змей. Тедрос позволил ей удержать себя, у него перестали дрожать ноги, и хватило даже сил, чтобы вновь перевести взгляд на Эвелин, подбиравшуюся к его отцу, держа аркан в своих пальцах с покрытыми ярким красным лаком ноготками. У неё был загар, как у Райена, и холодная усмешка, как у Яфета. Теперь Тедрос окончательно был убеждён, что именно она их мать, и того и другого. С улыбкой посмотрев на спящего короля, Эвелин накинула ему на шею аркан… – Всё, – сказала Тедросу Агата. – На этом сцена обрывается… Но на этот раз она не оборвалась. Действие продолжалось. Эвелин отняла руки от накинутого на шею короля аркана. Артур открыл глаза.