– Ради этого мы все здесь и собрались, – сказала королева Джасинда. – Защитить вашего сына. Вернуть стае истинного Льва. – В таком случае я к вашим услугам, ваше величество, – сказала Гиневра. И две королевы, объединенные общей утратой, поклонились друг другу. Как и все, кто собрался за этим столом, королева Джасинда решила дать Змею отпор. После того как к ней пришла Марианна, она сохранила известие о смерти Беттины в тайне. Даже своего мужа, короля, оставила в неведении, просто послала его с какой-то ерундовой миссией в Раньон Миллз, а своих младших детей отправила к бабушкам. А затем принялась за работу. – Я не верю, что мои рыцари Ордена одиннадцати смогут отомстить за смерть Беттины, – сказала королева. – Прежде всего они продолжают верить королю Райену, а доказательств того, что Яфет мошенник и обманщик, у меня нет. По большому счёту у меня даже нет доказательств смерти моей дочери. Мои расспросы об этом в Камелоте и Путси ничего не дали, я словно в стенку каменную упёрлась. Спрашиваю, спрашиваю, а в ответ глухое молчание. Ну, и потом, я уже посылала своих рыцарей воевать против Змея, когда его пираты впервые вторглись в моё королевство, и чем это закончилось? Змей заманил моих рыцарей к Сонной иве, нагнал на них дрёму, а затем оглушил одного за другим дубиной по голове. А меня с моими детьми в это время уже вешать собирались. Нет, решила я, на этот раз мне для войны с Яфетом нужны другие рыцари, не только сильные, не только до зубов вооружённые. Нужны рыцари, которые готовы жизнь положить в этой борьбе, которым больше уже терять нечего. Рыцари, которым знакома и глубина любви, и тяжесть утраты. Рыцари, которые не дрогнут и не отступят до самого конца. Первым делом королева Джасинда вернула в свой замок Николь и Гиневру, где они объединились с Марианной. Тогда же Джасинда услышала о трёх принцессах, которые отважно сражались в лесу с напавшими на Агату скимами. Она разыскала Беатрису, Рину и Кико, позвала их в свой замок, и теперь вместе с королевой за столом стало семь рыцарей. Восьмой рыцарь отыскался неожиданно легко. Им стала декан Брунгильда из Дома Арбед, куда из Жан-Жоли в своё время отправляли на перевоспитание многих мальчишек-всегдашников. Но на этот раз декан Брунгильда сама приехала в Жан-Жоли, чтобы предложить свою помощь. Она спросила, заметила ли королева сходство между разбойником в маске, который пытался повесить её, и новым королём с его ледяным взглядом… – Оставалось найти ещё трех рыцарей, – продолжила королева Джасинда, поворачиваясь к ведьмам. – Хорошо зная «Сказку о Софи и Агате», я поняла, что более горячих, более преданных бойцов за справедливость, чем вы, мне не найти. – И с улыбкой добавила специально для Дот: – И возраст здесь не помеха. – Это у меня временно, – смутилась Дот. – Итак, – посмотрела на всех остальных Джасинда, – с этой минуты приступаем к работе, рыцари Ордена одиннадцати. – Но что мы будем делать, ваше величество? – спросила Беатриса. – Все Леса сейчас охотятся за Агатой. Если хоть кто-то найдёт её и приведёт к Яфету, тот сразу же убьёт Агату и станет победителем второго раунда. И тогда всего один шаг будет отделять его от короны единственного истинного короля Лесов. От того, чтобы завладеть всей силой, всей мощью Сториана. А затем он просто сотрёт нас ещё до того, как у нас появится шанс сразиться с ним. – Беатриса, Кико и я – мы пытались остановить тех, кто охотился за Агатой, – поддержала её Рина. – Но в каждом, буквально каждом королевстве нашлось немало людей, искавших её. Даже на моей родине, в Шазабахе, причём поиски Агаты возглавляет мой отец. Он думает, будто я по-прежнему в Школе, и не знает, что его дочь сражается на стороне «бунтовщиков». Если бы отец узнал об этом, он приказал бы бросить меня в тюрьму, а то и просто убить. А Тедрос… Его вообще никто не поддерживает, так что на каждую из нас тысяча врагов придётся. Да ещё и не одна тысяча, пожалуй. – А мы даже не знаем, куда делась Агата, – подхватила Дот. – Верблюд повёз её, Тедроса и Софи в какое-то «тайное место», а куда именно, никто не знает. – Проще говоря, мы не знаем, как защитить её, – подытожила Беатриса. – Если победитель второго раунда должен убить Агату, боюсь представить, каким будет последнее, третье задание, – тоненько пропищала Кико. – И взять Змея голыми руками у нас тоже не получится. Он уже убил Робина и Шерифа – двух самых сильных мужчин, которых я знала, – сказала Марианна, опасливо покосившись при этом в сторону Дот. – Ланселот был сильнее их, но и его постигла та же участь, – добавила Гиневра. – Марианна права. Мы не бойцы. Нам не убить Змея, с которым даже лучшие воины не справились. – Да, мы действительно не можем пройти второй тест за Тедроса. Отвести от своей принцессы повисший над нею смертный приговор под силу только ему. Но… – выпрямилась на своём стуле королева Джасинда, – но у нас имеется своё, особенное оружие, чтобы победить им Змея. Это смекалка, хитрость, проницательность. Всем этим женщины владеют куда лучше мужчин. Вот почему именно мы с вами надеваем сейчас на себя доспехи Одиннадцати. Дот и Анадиль в замешательстве смотрели на Эстер, словно спрашивая своего лидера, как же это так получилось – добирались сюда, чтобы просить на подмогу рыцарей, а вместо этого сами этими рыцарями и стали? Но Эстер смотрела не на них, а на королеву Джасинду, причём очень внимательно, очень заинтересованно смотрела. – Когда Бетти решила остаться в «Курьере», когда все сотрудники этой газеты разбежались, я спросила её, почему она это делает, – сказала королева. – И Бетти ответила мне, очень твёрдо и убеждённо: «Не все способны смотреть правде в глаза, мама, далеко не все. Гораздо легче жить, ничего не видя, ни о чём не думая. Но те из нас, кто знает правду, должны помочь и всем остальным увидеть её. Это его долг. Рискованное это дело? Да, очень рискованное. Но истина стоит того», – тут голос Джасинды заметно дрогнул. – Мы знаем правду о Яфете. Мы все её знаем. Нам просто нужно, чтобы и Леса узнали эту правду. Для этого нужна смелость, отвага. Такая, как была у моей дочери. У вашего Ланселота, вашего Робина, вашего отца, – обвела она взглядом Гиневру, Марианну и Дот. – Телом мы с вами рыцарями можем и не быть. Но мы рыцари сердцем, духом. И я считаю, что именно такие рыцари стократ дороже всех остальных в битве против нашего врага. На этот раз ни от кого никаких возражений не последовало, и тогда королева обратилась к декану Брунгильде: – Вы знали Змея с тех пор, когда он был ещё мальчиком. Чего он хочет? Зачем ему сила Сториана? – Он полон ненависти. Он Зло в чистом виде. И был таким всегда, с самого начала, – не задумываясь, ответила декан. – Вы посвятили свою жизнь тому, чтобы вести к Добру тех, кто, как считается, принадлежит Злу, – подчеркнула королева. – Такова была ваша миссия в Доме Арбед. Ученик, о котором мы сейчас говорим, пустил насмарку ваши усилия, но при этом вы имели уникальную возможность долгое время наблюдать его и даже, быть может, заглянуть ему в душу. Да, он злой. Да, он полон ненависти. Но эта ненависть может оказаться брешью в его броне, если только мы докопаемся до её истоков. – Он всегда был диким зверем, – покачала головой декан Брунгильда. – С той самой минуты, когда его мать привела их с Райеном ко мне. Р. Я. был настолько же злым и жестоким, насколько искренним и сердечным был Райен. – Что означают инициалы Р. Я.? – спросила Николь. – Я – это Яфет, а Р… – С тех пор более десяти лет прошло… – покачала головой декан Брунгильда. – Но сведения о нём имеются в моих файлах. – Мы искали их в вашем офисе, эти файлы Райена и Яфета, – сказала Николь. – Но нашли только беличий орех к Мерлину, в котором сказано, что вы прячете эти файлы в каком-то другом месте. – Вы? – вскинулась декан Брунгильда. – Так это вы вломились в мой офис? – Поскольку мы с вами сейчас в одной лодке, это, я думаю, принципиального значения уже не имеет, – нетерпеливо откликнулась Николь. – Но мы нашли в вашем офисе другие файлы. Письмо Арика к Яфету, которое доказывает, что они были дружны. Но файла самого Яфета мы не нашли. Куда вы его спрятали? – Я с ворами не откровенничаю. Я с ними вообще не разговариваю, – скрестила руки на груди Брунгильда. – Но, может быть, вы с нами тогда поделитесь, коль скоро тоже, как мы, потеряли тех, кого любили, – сказала Марианна. Декан Брунгильда почувствовала обращённые на неё пристальные взгляды Марианны и двух королев. – А то письмо Арика к Яфету, – осторожно спросила Эстер, обращаясь к Николь. – Что в нём было? Николь уже открыла рот, чтобы ответить, но ей не дала этого сделать декан Брунгильда. – Они были моими студентами, – резко сказала она. – Арик и Р. Я. были близки. Арик был единственным, кому удавалось сдерживать ярость Р. Я., это ему удавалось даже лучше, чем Райену. Возможно, Р. Я. и Арик что-то нашли друг в друге. Два отравленных сердца, для которых каждый из них служил противоядием. Но Райен и Р. Я. были близнецами, и это вызывало постоянную ревность у Арика. Он завидовал привязанности, которая существовала между Райеном и его братом. У самого Райена дружба Р. Я. и Арика вызывала негодование. Этот нарыв созревал и прорвался, когда Арик кинжалом ударил Райена в голову. Каким-то чудом Райен сумел выжить. Когда же пришло время, я предложила моим студентам самим решить дальнейшую судьбу Арика. Р. Я. умолял своего брата простить Арика. Он знал, что если Райен его простит, то простят и остальные. Но Райен проголосовал за исключение Арика, и того отослали назад в Леса. О том, что с Ариком стало дальше, я знаю только из его писем к Р. Я., и не более того. – А дальше Арик оказался в Школе для мальчиков и терроризировал всех подряд, – сказала Анадиль. – Вымещал на нас свою ярость и злобу. Закончилось же всё тем, что Арика заколола леди Лессо, его собственная мать. – Выходит, если бы Райен тогда простил Арика, тот мог бы и сейчас оставаться в живых? – нахмурилась декан Брунгильда. – Что ж, Райен совершил хотя бы один правильный поступок в своей жизни, и то ладно, – вздохнула Кико. Эстер заметила, что Анадиль и Дот пристально смотрят на неё. Никто из тех, кто был сейчас в этой комнате, не знал о том, что сделал ковен. И о том, что рассказала им в школе Софи, тоже никто не знал. – Нет, неправильно он поступил, – сказала Эстер. – Райен должен был простить Арика. Должен был следовать правилам Добра и Зла. Правило первое: Добро прощает. А Райен же хотел быть добрым, верно? То, что он разлучил Яфета и Арика, было его фатальной ошибкой. – Что ты хочешь этим сказать? – спросила Беатриса. – Яфет убил Райена. А если покопаться, то все следы ведут туда, к потере Арика, – ответила Эстер. – Для чего Яфет так стремится стать единственным истинным королём? Для чего ему так нужно завладеть всеми силами Сториана? Ради Арика. Он хочет воскресить своего друга из мёртвых. Все замолчали. Декан Брунгильда ледяным изваянием застыла в своём кресле. В комнате стало совершенно нечем дышать, и от духоты на лбу Эстер заблестели капельки пота. – Любовь. Дружба. Самые древние повести на свете, – сказала, наконец, королева Джасинда. – И эти чувства сильны не только во владениях Добра, но и Зла тоже. Злой Школьный директор верил, например, что настоящая любовь даст ему право управлять Сторианом, а Змей считает, что его любовь даёт ему право заменить Сториан своим Пером. А ведь ни тот ни другой не стремились именно к тому, чтобы управлять Пером. Любовь они хотели взять под свой контроль, любовь. Но любовью править нельзя. Любовь требует уступок и доверия. Покорности судьбе требует любовь, на что никогда не согласится ни одно чёрное сердце. Если бы Арику и Яфету судьбой было предназначено быть вместе, так они и были бы вместе. Но судьба распорядилась иначе, и с этим ничего не поделаешь. Вот почему мы сражаемся во имя Пера. Потому что человеку нельзя поручать самому писать свою судьбу. К чему это может привести, видно на примере Змея. Он верит, будто судьба совершила ошибку, разлучив его с Ариком. А значит, можно вновь, и вновь, и вновь проливать кровь – моря крови! – ради того, чтобы завладеть силами, позволяющими переписать историю и исправить эту ошибку. Вернуть своего друга. Даже ценой бесчисленных убийств, лжи и страданий. – Она обвела взглядом своих рыцарей и продолжила: – Но отрицание Змеем судьбы, это ужасное недопонимание того, что такое судьба, является самой большой его слабостью. Мы не можем помочь Тедросу справиться со вторым тестом. Убить Агату представляется ему делом совершенно немыслимым, а значит, как он полагает, нет для него и способа победить. Но что, если мы сумеем заставить Яфета тоже отказаться выполнять условия этого теста? Что, если мы сумеем заставить его вообще прекратить соревнование и признать своё поражение? – Вот уж это совершенно немыслимо, – хмыкнула Беатриса. Все остальные закивали головами, поддерживая её. – Ничто не заставит Яфета отказаться от его короны, – сказала декан Брунгильда. – Ничто. – Ничто и никто, кроме того, ради кого он в первую очередь и сражается за эту корону, – возразила Эстер. Все повернулись к ней. – Яфет хочет, чтобы его «долго и счастливо» было неразрывно связано с Ариком, – пояснила ведьма. – Значит, мы должны убедить, что такого «долго и счастливо» с ним не хочет сам Арик. Что Арику не нравится этот план Яфета и он его отметает. Что он не хочет, чтобы его возвращали назад. Королева права. Это может сработать… – Хм, но Арик мёртв, – сказала Беатриса. – И если я ничего не путаю, поднимать мёртвых из могил под силу одному только Сториану. – А нам вовсе и не надо поднимать Арика из могилы, – ответила ей Анадиль, с ходу уловившая план Эстер. – Мы просто должны заставить Яфета поверить в то, что Арик вернулся с того света. Вернулся ровно на такое время, чтобы успеть передать своё сообщение Яфету. Жёсткое, непререкаемое и однозначное сообщение – дескать, не хочу я быть с тобой. А после этого Арик может бесследно исчезнуть так же неожиданно, как и появился. – Сообщение, которое должно заронить сомнения, заставить Яфета задуматься о том, стоит ли ему продолжать начатую игру… – прищурилась королева. – А что, если это получится, у нас появится шанс. – Но как можно подделать фальшивое сообщение от мертвеца? – наморщила свой лобик Дот. – Для этого есть лишь одно подходящее место, – загорелась Марианна, глядя на Джасинду. – Пещера, в которой за деньги можно сотворить любое чудо. За хорошую сумму – даже послание с того света, почему нет? – Пещера Аладдина, – кивнула Гиневра. – Затерянная Пещера желаний. – Затерянная пещера? – шепотом переспросила Кико. – Но как же вы собираетесь найти её, затерянную? – Об этом одна из нас спросит своего отца, который был последним, кто побывал в той пещере, – ответила королева Жан-Жоли. Ей взгляд остановился на одном из сидящих за столом рыцарей. Та, на ком остановился этот взгляд, широко открыла глаза, вжалась в спинку кресла. Побледнела как призрак. – Мой отец, – прошептала побелевшими губами Рина. 17 ✦ Агата ✦