— Послушай, Никон Даниилович, — начала я уже мягче, но все равно рвано и требовательно. — «Малыш Ники» мне нравилось больше, — усмехнулся Ник, откинулся на спинку дивана, скрестил руки на груди. А я поняла, что мой взгляд так и липнет к мужским рукам, скользит по напрягшимся мышцам, по смуглой коже, по длинным пальцам, на одном из которых совсем скоро появится обручальное кольцо. И эта мысль меня максимально отрезвила. — Ник, — ровным голосом произнесла я, — Отец уехал с Вероникой. Твои замы скоро сбегут. Ты сам знаешь, что из меня хреновый руководитель. Только на тебя вся надежда. — Пиццу будешь? — милостиво предложил Ник, отбросил крышку коробки и подцепил аппетитный треугольник. — Ты меня вообще слушаешь? — вздохнула я, моя рука с зажатой в ней папкой, опустилась. Мне было тяжело справиться даже с такой пустяковой задачей. Это полное фиаско. А я еще возомнила себя крутой! Боже, кажется, пора начинать рыдать! — Сашка, у меня отпуск, я культурно отдыхаю, ем пиццу, пью пиво, смотрю футбол! — усталым голосом произнес Ник. А я поняла, что губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Кажется, нервы сдали окончательно. — Хоккей, Ник, — исправила я брата. — Допустим, — фыркнул Ник. — Отодвинься, не заслоняй картинку. В коем-то веке я послушалась старшего брата, отодвинулась, а потом и вовсе присела на противоположный край дивана. Просто других посадочных мест в комнате не было, а стоять я ужас как устала. Спустя семь минут игрового времени, две пропущенные шайбы и парочку удалений игроков, Ник вздохнул, закинул руки за голову, сцепил пальцы в замок на затылке. Я ждала, намереваясь идти до конца, даже если придется спать всю ночь на этом чертовом диване! Без подписанного Ником договора я не выйду из этой квартиры. — Хорошо, — наконец подал Ник голос, когда я уже приговорила два куска пиццы. — Но у меня будет условие. — Валяй, — махнула я рукой, понимая, что, утолив голод, стала вдруг доброй и почти покладистой. — Я вернусь на время, пока не появится подходящий кандидат на мою должность, а ты сделаешь мне здесь ремонт, — высказал Ник свое требование. Я поперхнулась газировкой, которую без стеснения отыскала в холодильнике и притащила в гостиную. Пришлось самой пыхтеть, искать напитки на кухне Ника, ведь гостеприимный хозяин не торопился помогать. Он вообще словно слился с диваном. — Ты в себе? — возмутилась я. — У меня тут гипс, если ты не заметил! Взгляд Ника потемнел. Я покраснела. Поняла, что брат воскресил в памяти тот самый день, когда мы попали в аварию. — Лады! — торопливо согласилась я. — Поищу толковых ребят. Проект сама подготовлю. Но сразу предупреждаю, с твоей Машей ничего обсуждать не стану. Хочу полный карт-бланш! Кажется, мои требования были весьма смешными. Но Ник не смеялся. Протянул руку, чтобы скрепить сделку пожатием. Я не торопилась ответить тем же. Я вообще была все еще немного стеснена в движениях. На одной руке красовался гипс, второе плечо фиксировал бандаж, под которым врачи установили пластины, чтобы ключица быстрее срослась. Но я приложила максимум усилий, чтобы потянуться навстречу Нику. Брат молниеносно придвинулся, оказался рядом. Обхватил мою протянутую ладонь своими пальцами. Но вместо того, чтобы пожать мою руку, наклонил голову и скользнул по чувствительной коже внутренней стороны ладони своим приоткрытым ртом. Вопреки здравому смыслу, всем ограничениям и запретам, я поняла, что не могу отстраниться, даже слова произнести не могу. Смотрела на склоненную перед мной макушку и не шевелилась. Кожу обжигало теплом прикосновений. Сердце колотилось в груди загнанной птицей. А я не нашла ничего лучше, как прошептать: — Спасибо за цветы. — Пожалуйста, — хрипло ответил Ник, так же молниеносно отстранился от меня, вернулся на свое место на противоположной стороне дивана и угрюмо добавил: — На сообщения могла бы разок и ответить. Сообщений было много, как и цветов. Каждый день курьер доставлял пестрые букеты без указания отправителя, а на мой телефон приходили сообщения всего с одним словом: «Прости». Сначала я удаляла их, потом перестала открывать. А теперь вот, смутилась. Потому что мое воображение слишком много успело нафантазировать. Того, чего не могло быть в реальности. Я осторожно поднялась на ноги. Нет, что-то странное творится с Ником. И пока я не совершила громаднейшую глупость, нужно сматываться отсюда. — Там бумаги, — кивнула я на папку, оставленную на диване. — До свидания. Приятного просмотра. Ник ничего не ответил. Но, выходя из комнаты, а потом и из квартиры, я чувствовала, как на затылке шевелятся волосы от пристального взгляда темных глаз. *** Глава 26 Утром следующего дня я не собиралась ехать в офис. Ник пообещал вернуться, значит, не стоило беспокоиться о благополучии фирмы. И я с чистой совестью и спокойной душой ждала стилиста, который пообещал помочь мне с прической. Признаться, все эти две недели я ждала именно этот день. Устала от того, что на моей голове твориться какое-то безумие. И даже определилась с выбором длины. Решила, что с длинными прядями придется распрощаться. В клинике помогала Вероника, или медсестры, а теперь, когда меня выписали, я планировала справляться сама с мытьем головы. И короткая стрижка — максимально соответствовала моим ожиданиям. Три часа профессионал колдовал над моими волосами. И итог мне понравился. Я немного погрустила от того, что пришлось распрощаться с длинными волосами, однако утешала себя тем, что они отрастут и довольно скоро. Надеюсь. На ужин обещал приехать Лева, и я попросила повара приготовить что-нибудь соответствующее вкусам дядьки. И вот, когда рабочий день подошел к завершению, Зоя Карловна отчиталась скупым, но содержательным сообщением со словами благодарности, я поняла, что зверски устала. За исключением тех часов, что провела со стилистом, я окунулась в работу. В голове все еще плохо укладывалась, что я согласилась на сделку с братом. Но в то же время, я безмерно радовалась тому, что изменю все в квартире Ника по своему вкусу. Мысли, совершенно противоречивые, раздирали мою душу. Делать ли квартиру для семейной пары? Или это жилье будет исключительно для брата? Он ведь ничего не сказал толком. Наверное, нужно что-то нейтральное. Я решила, что утром непременно съезжу к Нику в квартиру, нужно все там измерить, чтобы перенести все размеры на проект. И потом, хватит трусить, нужно спросить, будет ли Ник жить в этой квартире после свадьбы со своей женой. Да, так и поступлю. Горечь, появившуюся во рту, пришлось смыть сладким чаем. Я отложила ноутбук, прикрыла глаза, осторожно улеглась на диван, чтобы передохнуть. Черт! А ведь совсем недавно я планировала совратить собственного брата! А теперь что? Теперь я активно беру пример с него же. Веду правильный образ жизни, даже пытаюсь мыслить правильно. А ведь так хочется взять, да и сделать какую-нибудь глупость! Это желание всколыхнуло в памяти те моменты, когда я спала в комнате брата. И особенно — пробуждение в то памятное утро. Мое дыхание сбилось от этих воспоминаний. Тело предательски заныло именно в тех местах, где мне больше всего не хватало мужского внимания. И я точно знала, что мне нужно внимание одного особенного мужчины, который никогда не будет принадлежать мне. Я крепче зажмурилась. Показалось, что сейчас, вместе с мыслями, мое обоняние тоже шалит. Кажется, что аромат парфюма Ника забивает ноздри, проникает в легкие, возбуждает меня настолько, что все тело скручивает тугая пружина вожделения. Даже пришлось теснее сжать колени, чтобы хоть как-то притормозить этот процесс. Но запах Ника был настолько осязаем, настолько реальным, что я задохнулась, на миг перестав дышать. Наверное, я все же провалилась в глубокую дремоту, и мое воображение разошлось на полную катушку. Или, что еще хуже, издевается надо мной. Запах Ника окутывал мое тело ласковым покрывалом. Я жадно дышала им. И мой сон казался мне таким нереально сказочным, что не хотелось просыпаться. К тому же, в моем сне был не только аромат Ника, но и сам он. Он ласково касался кончиками пальцев моей скулы, погладил щеку, скользнул по губам. Я шевельнулась, выдохнула, повернула голову так, чтобы было удобнее. И задохнулась, когда ощутила глубокий и жадный поцелуй на своих губах. Это было сродни удару электрическим током, когда все нервы оголены, обнажены, кровоточат. Но все равно хочется продлить контакт. Хочется ощущать вновь и вновь, как тело оживает под мощными разрядами. Вот и мое тело оживало. Оно совершенно не слушалось меня, доводов разума. Оно жило само по себе. Тянулось к источнику крышесносного аромата и жадных прикосновений. Я рвано втянула воздух носом, когда мой рот выпустили на свободу требовательные губы. И тут же захлебнулась от влажного поцелуя в живот. А соски попали в плен твердых, капельку шершавых пальцев. Должно быть, моя рубашка приподнялась во сне. А поскольку лифчик я пока не надевала, то, можно сказать, мое тело было выставлено напоказ. И Нику не нужно прилагать усилий, чтобы добраться до чувствительных участков моего тела. Мой жутко эротический сон становился нестерпимым. Жар между ног сжигал меня дотла. И, кажется, ничего не сможет погасить его.