Дворецкий только фыркнул в ответ. – О да, конечно! Вы разрешали мне делать покупки и заваривать чай, а платили за всё это удовольствие жалкие гроши. А уход за животными вы поручили сущему ребёнку. Зато мистер Линтон, слава богу, готов платить мне за работу столько, сколько я действительно заслуживаю. Прежде чем леди Кавендиш успела ответить, Чарльз шагнул к ней навстречу, широко раскинув руки, словно был несказанно рад видеть её. – Леди Кавендиш! Как я счастлив, что вы целы и невредимы! Похоже, вы знаете эти места гораздо лучше, чем я или ваш верный дворецкий. Когда Чарльз говорил, его тоненькие усики прыгали вверх и вниз, будто хотели соскочить куда-то с гаденького лица. Леди Кавендиш возвысила голос: – Вы вернёте мне животных и возместите причинённый ущерб! – Вы намекаете, что я у вас что-то украл? Вы, которая прячет мою семью, скрывая её от меня? – парировал Чарльз. – А зверюшкам будет гораздо лучше у меня, чем тут, в этих развалинах. Я задрожала всем телом. Пожалуй, трое воров не видели никакой угрозы в лице леди Кавендиш, женщины с сединой и в потрёпанном комбинезоне, волком смотревшей на них. И я оказалась права. В мгновение ока, как терьер, подельница Чарльза кинулась к леди Кавендиш и заломила ей руки за спину. Хозяйка Дайспер Холла возмущённо вскрикнула. – И чертёнка туда же! – скомандовал Чарльз Линтон, кивнув в мою сторону. Я резко развернулась, но мистер Джонсон оказался проворнее. Он поставил мне подножку и скрутил мои руки за спиной, прежде чем я успела вздохнуть. Чарльз резко хлопнул в ладоши. – Посадите их в фургон, чтобы не путались под ногами, пока мы не закончим. Потом выкинем их на болотах, когда отъедем достаточно далеко. Нас вывели к воротам Дайспер Холла, и мне оставалось только надеяться, что Билл увидит свет лампы, которую я оставила зажжённой у чердачного окна, и поднимет тревогу. Пока ещё не слишком поздно. Глава 31 Пленники Три фургона для скота были припаркованы прямо возле дороги, которая вела к домику Билла. Даже отсюда я видела, как из трубы фермерского жилища струится дым. По той же дороге можно было попасть в самый центр города. Мистер Джонсон вытолкнул меня вперёд. – Папоротник! – воскликнула я, увидев пангею. На шее у неё висела тяжёлая цепь, прикованная к первому фургону. Папоротник раскачивалась из стороны в сторону и размахивала хоботом в сильном волнении. На дереве, растущем на спине пангеи, сидел макао Эхо и громко кричал, яростно сверкая глазами. Мистер Джонсон отпер замок на последнем фургоне и зашвырнул меня внутрь, а следом за мной – леди Кавендиш. Дверь захлопнулась, и я услышала, как снова лязгнул замок. Внутри было темно, пахло гнилой соломой и навозом. Фургон оказался довольно просторным, почти как сарай. Теперь я в полной мере ощутила, каково было Папоротник и другим животным сидеть взаперти, без шанса на побег. – Кора! – услышала я возглас Гриффа. Парнишка выполз из темноты и потянул меня за ногу. – Ты в порядке? Леди Кавендиш потёрла запястья. – Простите меня, – тихо проговорила она. – Простите все. Я доверяла Артуру – и вижу, к чему это привело теперь. Я подвергла вас опасности. А теперь он забрал одно из самых бесценных созданий, живущих на свете. – Это моя вина, – возразила я, пряча руки в карманах. – Я вывела Папоротник из подвальной комнаты в оранжерею. Всё дело во мне. Беата, которая тоже находилась в фургоне, взяла леди Кавендиш за руку. – Он обманул каждого из нас и привёл Чарльза сюда. Другую руку она протянула мне, как и я свою – Гриффу, так что получился замкнутый круг. – Нам нужно держаться вместе и придумать, как выбраться отсюда, – добавила Беата. Я кивнула. – Мы не можем позволить им забрать зверей. При мысли о Папоротник, прикованной цепью, мне вновь сделалось тошно. – Мне удалось кое-кого спасти, – смущённо признался Грифф. – Я вытащил зверька из клетки, в которую его засунули, пока они были заняты вознёй с Папоротник. Это всё, что я смог сделать. Мальчик стянул свитер, и я увидела Золотую Шишечку. Панголин свернулся у Гриффа на груди. Моё сердце наполнилось гордостью. – Молодец, вот это смело! – сказала я. – Теперь надо позаботиться о том, чтобы спасти остальных. Снаружи по-прежнему было шумно. Гремели цепи, раздавались голоса. Я заметила, что в двери нашего фургона имелась решётка, сквозь которую я могла выглянуть наружу, но не сумела бы просунуть руку. Я прижалась лицом к металлическим прутьям окошка, жмурясь от холодного ветра с болот. В смятении я обнаружила, как мистер Джонсон выкатывает из ворот Дайспер Холла клетку на колёсах, в которой сидел Шторм. Морской тигр забился в угол и сердито ворчал. Чарльз махнул кнутом, показывая мистеру Джонсону, куда катить клетку. Это был отвратительный хлыст с кожаными ремешками и острыми металлическими шипами на концах, завязанных в узлы. При виде хлыста Шторм зашипел, прижав уши. – Посади котяру в последний фургон, рядом с Великим ракообразным, – приказал Чарльз. – Попробуем ещё раз поискать стеклянного дракона, но вообще-то я хочу поскорее убраться отсюда подобру-поздорову. Вскоре все трое вновь заспешили к Дайспер Холлу. Я сползла на пол и прижалась лбом к деревянной двери. Мы все стали беспомощными пленниками, как звери Дайспер Холла. Леди Кавендиш пыталась защитить питомцев от опасностей внешнего мира, а Чарльз Линтон просто хотел заработать на них, но ни та, ни другой не думали о том, чего хотят сами животные. Мне нужно было привлечь внимание Папоротник. Если бы мне удалось подманить пангею поближе, мы смогли бы использовать её силу для бегства. Вдохнув полной грудью, я позвала Папоротник сквозь решётку. Я звала её на «нашем» языке, давая понять, где нахожусь. Папоротник подняла голову и посмотрела в нашу сторону: хобот пангеи изогнулся знаком вопроса. Я закричала изо всех сил, чтобы мой голос наверняка дошёл до неё. Ко мне присоединился Грифф, но и этого оказалось мало. Ветер уносил наши возгласы. К моему удивлению, леди Кавендиш встала рядом и тоже завыла в маленькое зарешёченное окошко: – Э-э-эр-р-р-р-ро-о-о-у-у-у-у-у-у-а-а-а-а-у-у-у-у-у-у… И ещё один голос присоединился к нам. Беата. Мы выли все вместе: – Э-э-эр-р-р-р-ро-о-о-у-у-у-у-у-у-а-а-а-а-у-у-у-у-у-у… Папоротник заревела в ответ. Она понюхала воздух и учуяла наши запахи. Пангея двинулась к нам, мохнатая морда становилась с каждым шагом всё больше. Цепь загрохотала, стягивая шею пангеи и сминая нежные цветы, растущие на ней. «Ты гораздо сильнее, чем думаешь, Папоротник!» Я гипнотизировала её этой мыслью, и пангея неудержимо шагала ко мне. Наконец она приблизилась вплотную и прижалась мордой к маленькому окошку. Фургон пошатнулся. Пахнуло землёй и сломанными цветами, к нам ворвалось тёплое дыхание пангеи. «Я здесь, Папоротник». Я прижалась лицом к отверстию в двери, и мою щёку защекотала виноградная ветвь.