Дальнейшие страницы были пусты. Пряча том под подушку, я думала о пангее. Она проделала такой путь из далёких морских глубин, но лишь для того, чтобы вылупиться в маленькой тёмной комнате под землёй. Как ей должно быть одиноко. Я решила обязательно навестить пангею как можно скорее. Глава 21 Живой остров К тому времени дом затих. Было совсем поздно. Я прижала ухо к стене. Сквозь деревянную обшивку до меня донеслась знакомая дрожь. После минутного поиска я нашла защёлку потайной двери, и та распахнулась. Я нырнула в переход, похожий на склеп. Крадучись я проскользнула мимо кабинета леди Кавендиш. В комнате до сих пор горела лампа, за дверью слышались шаги хозяйки, звон стекла, плеск воды и тихое бормотание. Должно быть, она рисовала. Сколько ещё портретов могли вместить стены Дайспер Холла? По мере того как я спускалась всё ниже в подземный переход, свет из комнаты леди Кавендиш постепенно исчезал из виду. Вот и коридор. Я обвела стены лучом фонарика и увидела дверь, за которой находилась пангея. Открыв дверь, я приветствовала её возгласом: «Эр-р-р-ро-о-о-о-о-у-у-у-у-у-а-а-а-а-у-у-у», – а затем села на пол поодаль от пангеи. Она наверняка боялась, а мне хотелось дать ей почувствовать, что я друг и не представляю никакой угрозы. Меня восхищал тёмно-зелёный мох, покрывающий серую шкуру животного: он был усыпан мелкими жёлтыми цветочками, словно веснушками. Дерево, гордо возвышающееся на спине, тянуло вверх ладошки красных листьев, а ствол покачивался от дыхания пангеи. По плечам удивительного создания струились луговые травы с вкраплениями нежных голубых, красных и белых цветов. Я сидела неподвижно, позволяя пангее рассматривать меня, и просто ждала. Тишина становилась уютной, и мы начали дышать в такт. Дикие животные не любят запаха людей. Для них это сигнал тревоги, потому что мы их враги. Так учил меня папа. Если я хотела сделать пангею другом, следовало дать ей понять: меня не стоит бояться из-за того, что я человек. Люди могут быть добрыми. Не все они только и думают, как бы отрезать от неё кусочек, уподобившись леди Кавендиш. В полумраке послышался шелест виноградных лоз. Пангея шевельнула огромными ушами: мелкие растения и дерево зашелестели и всколыхнулись от дуновения ветерка. Она мигнула, словно ждала от меня каких-то действий. Некоторое время мы продолжали сидеть: она испытующе глядела на меня, а я прижималась спиной к холодной кирпичной стене. – Тебе и правда не нужно бояться меня. Я не причиню тебе вреда. Пангея вытянула в мою сторону хобот, как уже делала раньше. Я затаила дыхание. Она обнюхала мою одежду. Волосы. И руки. Я старалась не шевелиться, чтобы ненароком её не спугнуть. Меня обдало запахом лесной земли, мха и прелых листьев. Тёплое дыхание коснулось моего лица. Затем хобот пангеи вновь обвился вокруг её тела, словно зверёк, прячущийся в убежище. Пангея взъерошила папоротники и травянистую шерсть и свернулась клубком. Мои веки начали тяжелеть, я зевнула. На полу была разбросана солома, я сгребла её в кучу и улеглась сверху. Я не хотела оставлять пангею одну в темноте. Возможно, я и сама не хотела оставаться в одиночестве и нуждалась в компании, чтобы прийти в себя после дня, проведённого в обществе странных обитателей Дайспер Холла. – Я немножко побуду здесь, ладно? – пробормотала я и опять зевнула. – Просто так… Пангея засопела и, похоже, расслабилась. Её глаза мигнули в свете фонарика и закрылись. Вскоре комната наполнилась негромким храпом. Нужно дать ей имя. Рассматривая растительность на спине существа, я в который раз поразилась нежным папоротникам: они то сворачивались, то разворачивались в зависимости от настроения пангеи. Вставали дыбом, когда она пугалась, и трепетали, раскидываясь веером прямо как петушиный хвост, когда что-то привлекало её внимание. Папа однажды сказал, что папоротники – самые древние растения на Земле. Их отпечатки даже попадаются на камнях, которым миллионы лет, и выглядят эти следы чёткими, будто их оставили только вчера. – Назову тебя Папоротник, – сонно шепнула я. – Ты такая же необыкновенная, волшебная и прекрасная. Проснувшись в темноте, я не сразу поняла, где нахожусь. Окна, в котором я обычно видела облака, нигде не было. И кто-то дышал рядом со мной. Я села, нащупала фонарик и щёлкнула выключателем. Оказывается, пангея подползла ближе, бока животного мерно вздымались при каждом вздохе. Я протянула руку и осторожно погладила мох. Интересно, который час? Здесь, под землёй, это невозможно понять. Я поспешно встала и потянулась, расправляя плечи. Пангея встрепенулась. Сонно мигая, она развернула хобот и тоже поднялась. – Я не хочу уходить, – сказала я, похлопывая её по голове. – Но я вернусь сегодня… только попозже, обещаю. С этими словами я вышла из комнаты. Напоследок я оглянулась: глаза пангеи были прикованы ко мне. Я выключила фонарик, и её поглотила тьма. Глава 22 Сломанный замок Дверь в оранжерею была открыта. Только сейчас я поняла, что прошлой ночью, взволнованная кормлением лунных птиц, забыла её запереть. Оставалось лишь проклинать себя за беспечность. Грифф уже находился внутри. Парнишка сидел на тропинке: он не шевелился и не смотрел в мою сторону. И вдруг, к моему удивлению, он засвистел, как я его учила. Раздалось несколько хрипловатых нот: Грифф пытался привлечь внимание Эхо. Попугай слетел с верхушки дерева и, взмахнув крыльями, приземлился прямо перед Гриффом. Я увидела напряжённые плечи мальчика и услышала, как его голос дрогнул от страха. Не двигаясь и не говоря ни слова, я наблюдала за происходящим. Интересно, что будет делать макао? Грифф держал на вытянутой руке яблоко, и Эхо заковылял к нему, выхватил лакомство и тут же отскочил подальше. Потом вспорхнул на крону своего любимого дерева и, придерживая плод коготками, принялся клевать мякоть. – Великолепно! – воскликнула я, подходя ближе. Грифф обернулся и покосился на меня. – Я нашёл сегодня несколько упавших яблок в саду. Подумал, вдруг ему понравится. – Теперь ты меньше боишься попугая? – осторожно спросила я. Грифф пожал плечами. – Немножко меньше, – неуверенно признал он. – Но, кажется, кормить морского тигра я пока не готов! Парнишка вскочил на ноги. – Грифф! Я ведь не заставляю тебя делать то, что тебя пугает. Животные чувствуют, когда ты их боишься, и сами начинают бояться. Грифф вытащил из кармана ещё одно яблоко и протянул мне. – Я и для тебя приберёг. Яблоко оказалось сладким и сочным: то что надо для завтрака. Лунных птиц и панголина уже мы накормили ночью, макао тоже был сыт, поэтому оставалось дать корм только морскому тигру и стеклянному дракону. Мы пошли по дорожке, ведущей к вольеру хищника. В потоках тёплого воздуха, поднимающегося к потолку оранжереи, кружились бабочки, ноздри щекотал тяжёлый запах жасмина. А я вновь подумала о пангее, томящейся в одиночестве в тёмной комнате, и всё сияющее великолепие нового утра сразу померкло. Мы должны вытащить её из застенков на солнце и свежий воздух. Внезапно меня кольнуло беспокойство. За плечом Гриффа, в зарослях тростника, сверкнула пара ярко-зелёных глаз. Глазища мигнули и мгновенно исчезли. Я потянула Гриффа за руку и шепнула: