Георгий явно разволновался. Он тяжело, прерывисто дышал, на лбу вздулась синяя жилка. Я начала всерьез опасаться гипертонического криза, вполне возможного при его-то комплекции. — И бизнес забросила, и со знакомыми порвала, которые пытались ее вразумить. С полезными, между прочим. Только и слышно: «Владюше нужно то, Владюше нужно се…» И ничего ей не скажи про ее драгоценного Владюшу, сразу бросалась как тигрица. Да я ее просто узнавать перестал! — А как ваша мать отнеслась к известию о женитьбе Влада? — спросила я, как только мне удалось вклиниться в поток возмущенных излияний. Георгий некоторое время непонимающе смотрел мне в глаза. — Ну, как… Да никак! Она же знала, что рано или поздно это должно было произойти, — заявил Георгий, хотя особой уверенности в его голосе не чувствовалось. Такой ответ меня никоим образом не устроил. Я полагала, что Ирина пришла в ярость, узнав о предстоящей свадьбе. Именно этого и следовало ожидать от дамы с подобным характером и темпераментом. У меня молниеносно рождалась новая версия. Предположим, Георгий сейчас попросту ломает комедию. В действительности его вполне устраивает то, что у матери появился молодой любовник. Возможно, Георгий собирается отобрать бизнес у собственной матери, и эта комбинация — часть хитроумного плана. И тут некстати появляется Ольга, которую необходимо устранить. — А где были вы сами в момент гибели Ольги? — вопрос родился сам собой, как только я пришла к выводу, что смерть будущей жены Влада может быть выгодна самому Георгию. — Я?! — глаза Георгия умудрились стать еще более круглыми и едва не вылезли на лоб в прямом смысле слова. — Вы что, меня подозреваете?! — прокричав последнюю фразу, он ткнул себя в грудь обеими руками. При этом его щеки приобрели совсем уж невообразимый багровый оттенок. Я даже пожалела о сказанном, решив, что и впрямь перегнула палку. — Мне-то зачем убивать Ольгу?! — продолжал возмущаться Георгий. — Да я, между прочим, был даже рад, что этот самый Владюша женится и отвяжется наконец от матери! Что ж, в его словах был резон, причем куда более серьезный, чем моя очередная версия. У меня вновь появилось ощущение, что я ощупью пробираюсь в потемках. — А девчонку правда очень жаль, — произнес Георгий, опустив глаза и вертя в руках карандаш. Он уже немного успокоился, остудив свой воинственный пыл. — Совсем ведь молоденькая еще, жизни толком не видела. Я промолчала. Его сочувственный тон казался искренним, но все же… — Попала, должно быть, под чью-то раздачу, — предположил Георгий. — Да еще в день свадьбы. Нет, правда, жалко… Даже Владу сочувствую, вот ведь как. — А вы уверены, что Влад действительно, как вы выражаетесь, отстал бы от вашей матери? — Я решила слегка поддразнить своего собеседника, чтобы вывести его из равновесия. В таком состоянии подозреваемые проговариваются чаще всего. — Может, он так и продолжал бы тянуть из нее деньги, уже будучи женатым? — Вы хотите сказать, что мать продолжала бы с ним встречаться? — недоуменно спросил Георгий. И тут же решительно покачал головой. — Нет, мать бы ему этого не простила. Она бы с ним порвала, она не такая. Вы просто ее не знаете. — А какая? — Мне действительно стало любопытно, что же, собственно, представляет собой «не такая» Ирина Дубровская, которая на глазах своих подчиненных крутит роман с ровесником собственного сына. — Да ее всю жизнь от мужиков воротит! — громогласно заявил Георгий. — С тех пор как мой папаша нас бросил, я еще в школу не ходил. Она растила меня одна и пахала всю жизнь, как ломовая лошадь! И бизнес сама раскрутила, никто ей не помогал! — Георгий прервал свою пламенную речь, чтобы перевести дух. — И за все это время этот самый Владюша — первый, на кого она посмотрела. Не простила бы она ему такого предательства! А вы говорите «личное счастье»! — нелогично завершил свою тираду Георгий. Что ж, охотно верю, так тоже бывает. Пережив предательство мужа, да еще в столь непростой момент, оставшись одна с малышом на руках, женщина вполне может потерять доверие к мужчинам как таковым. Постепенно она учится быть сильной, ей ведь надо самой на что-то жить да еще растить ребенка, тут уж не до романтики. Годы идут, растерянная одинокая женщина постепенно превращается в сильную, уверенную в себе бизнес-леди. И тут появляется он, тот самый, долгожданный, о котором она мечтала все эти годы втайне даже от себя самой. И что с того, что он на двадцать лет моложе? Он ведь любит, и какие слова говорит! И она это чувствует, ее не обманешь… — А мне скрывать нечего! — запальчиво заявил Георгий. — С поставщиком я в тот день встречался, договор заключал. Меня там столько народу видело, да еще камеры повсюду стоят. Пожалуйста, проверяйте! — Непременно, — заверила я ледяным тоном. — Скажите, Георгий Викторович, вам что-нибудь говорит имя Денис Марков? — Марков? — он нахмурился. — Вроде что-то знакомое, только не могу вспомнить. Может, тоже поставщик? Я сейчас в наших базах посмотрю. Он потянулся к ноутбуку, но я его остановила. Никакой поставщик женской верхней одежды меня не интересовал, я ведь точно знала, что интересующий меня Марков — инспектор ДПС. Я решила, что мне пора уходить, и вынула из сумочки свою визитку. На такие непредвиденные ситуации у меня были специальные визитки с указанием лишь фамилии и номера телефона. И никаких регалий. — Если все же вспомните что-нибудь, связанное с теми событиями, позвоните. — Хорошо, — Георгий кивнул, и визитка исчезла в выдвижном ящике. В этот момент у Георгия зазвонил телефон, и я уже встала, решив уйти, пока Георгий будет занят разговором. Но тут он вдруг резко побледнел, уставившись мне в лицо немигающим взглядом. — Как? — переспросил он севшим голосом невидимого собеседника. — А что с ней, она жива? Какая больница? Он что-то нацарапал в лежавшем перед ним блокноте. — Что случилось? — спросила я, обеспокоенная его странным видом. Он несколько секунд смотрел на меня растерянным взглядом. — Маму избили до полусмерти. Она сейчас в больнице. Я еду к ней! — Он вскочил. — Я с вами! — заявила я. — Поедем на моей машине. — Ладно, — устало отозвался Георгий. — Я только куртку возьму. Он весь как-то сник. Я вышла в коридор и быстро направилась к выходу, по пути набрав номер Мельникова. — Да, Таня, я уже в курсе, — немедленно отозвался Андрей. — На Ирину Дубровскую только что было совершено покушение, дело буду вести я. — А где она сейчас? — уточнила я. — В отделении травматологии, — Андрей назвал одну из центральных больниц Тарасова. — Я сейчас еду к ней, она в сознании. Ты тоже подъезжай. — Я уже. И со мной ее сын Георгий. Ему только что сообщили. — Хорошо, подъезжайте оба, — ответил Андрей. — Только, Танюш, если что, ты сотрудник полиции. Пока никаких частных расследований, договорились? Я улыбнулась. Предостережение Андрея несколько запоздало, я уже вела свою игру в качестве сотрудника полиции. Я уже подходила к своей машине, следом за мной подоспел и Георгий. — Поедем в объезд, — предложил он, махнув рукой в сторону от центра. — Чуть-чуть покружим, зато там пробок меньше. Я последовала его совету. Хотя Тарасов и не мегаполис, но вечерами частенько стоит в девятибалльных пробках. Застрять сейчас на одной из центральных улиц было бы совсем некстати. — Где это произошло? — поинтересовалась я, вырулив наконец на магистраль, ведущую прямо в больничный городок. — У нее дома, в коттедже, — Георгий нервно облизнул губы. — Это кто-то из своих, она бы просто так никого не впустила. Это утверждение предстояло проверить. Что-то подсказывало мне, что покушение на Ирину имеет прямую связь с убийством Ольги. Может, это тот же самый преступник или, во всяком случае, его сообщник. — А что сказал врач? Ваша мама сильно пострадала? — Мне было важно выяснить, в каком состоянии сейчас находится Ирина. Знает ли она нападавшего, а если нет, сможет ли его описать? Хоть Георгий и говорит, что его мать никого не впустила бы в дом, но злоумышленники, как правило, разрешения не спрашивают. Может, нападавший пробрался к коттеджу тем же путем, что и я? — Да ничего конкретного, — обеспокоенно отозвался Георгий. — Сказали, что она сообщила мой номер. Значит, в сознании. Мы подъехали к въезду в клинический городок вслед за полицейской машиной. Андрей Мельников ненамного опередил меня, и благодаря ему мою машину беспрепятственно пропустили на территорию больницы. Мы все трое ввалились в приемное отделение травматологии, где нас уже поджидал встревоженный дежурный врач. — Как мама? — немедленно подступил к нему с расспросами Георгий. — Вы знаете, гораздо лучше, — сообщил врач, оказавшийся застенчивым молодым человеком. Возможно, это был стажер. — Ирину Эдуардовну привезли в полубессознательном состоянии, она, должно быть, пережила сильнейший стресс. Небольшая гематома на затылке, но сотрясения, к счастью, нет. Мы понаблюдаем ее недельку… — Да уж, вы понаблюдайте, — веско заявил Георгий, извлекая бумажник из нагрудного кармана. — Чтобы все было как следует. Вот… Он вытащил из портмоне несколько купюр. Молодой доктор зарделся и нервным движением поправил очки. — Нет, что вы… За Ириной Эдуардовной и так будет очень хороший уход, ее уже перевели в отдельную палату, она сама просила. Да и вообще… Между тем мы подошли к двери одноместной палаты, располагавшейся в самом конце коридора. Андрей Мельников, который до сих пор не произнес ни слова, обратился к дежурному врачу: — Нам с коллегой, — он указал на меня, — необходимо задать потерпевшей несколько вопросов. Без посторонних. Вы позволите? — Да-да, конечно, — засуетился врач. — Только недолго. — Я тоже пойду, — решительно вмешался Георгий. Мельников кивнул. — Хорошо, но только на пару минут, — разрешил он, и мы вошли в палату. Глава 5 Ирина лежала на больничной кровати и, закинув руки за голову, с безучастным видом смотрела телевизор. При нашем появлении она встрепенулась. Во взгляде женщины появилось радостное нетерпение, сменившееся, однако, разочарованием, как только Мельников, вошедший в палату последним, затворил за собой дверь. Ирина со слабым вздохом вновь откинулась на подушки. Я безошибочно определила, кого именно ожидала увидеть Дубровская и в чем причина приступа меланхолии — среди пришедших ее навестить не было Влада Галеева. Томно возлежащая на застеленной кровати Ирина не слишком напоминала тяжелобольную, скорее, ее можно было принять за женщину, тщательно подготовившуюся к свиданию. Темно-красное кимоно в черных цветах, ничем не напоминавшее больничный халат, тщательно нанесенный макияж… Довольно странно, если учесть, что Ирину привезли в полубессознательном состоянии, как выразился дежурный врач. Как будто дожидаясь приезда «Скорой помощи», женщина (между прочим, серьезно пострадавшая) успела упаковать вещи, выбирая те, что более всего ей к лицу. Хотя, возможно, я слишком уж придираюсь, и Ирина ухватила первую попавшуюся домашнюю одежду, которая более-менее сойдет за халат, а косметичка у нее всегда наготове в дамской сумке вместе с документами. В этом нет ничего противоестественного. — Добрый вечер, — вежливо поздоровался Мельников. — Мы с коллегой хотели бы задать вам несколько вопросов. Вы сейчас в состоянии говорить? — Мам, ты как? — Георгий подлетел к постели матери, не дав ей ответить на вопрос следователя. Ирина вымученно улыбнулась. — Уже все в порядке, сынок, не волнуйся.