— Вы понимаете вообще, что шантажом принуждаете меня пойти с Вами на ужин?! — восклицаю возмущённо, а он снимает ногу с колеса и разворачивается, нависая надо мной глыбой и загораживая лучи солнца. — А ты пойдёшь без этого? — Разумеется, нет! — Вот тебе и ответ, — пожимает плечами, а мои глаза закатываются. — В восемь, или свои бабки будешь выбивать через суд. И просто уходит, насвистывая весёлый мотивчик. Вот скотина! 2.4 Заезжаю домой, моюсь, сушу голову и выуживаю из шкафа джинсы и футболку. Никакой косметики, лишь немного крема, пусть любуется на мою естественную красоту, придурок! Хватаю рюкзак, больше похожий на походный, собираю себе вещи для ночёвки с приведениями, верчу в руках беруши, но откладываю их, стараясь не думать о Воронове. Всё равно что не думать о зебре… Смотрю на себя в зеркало, ехидно улыбаюсь и стягиваю волосы в высокий хвост. С наслаждением сую ноги в кроссовки, в которых не ходила уже… чёрт, не помню даже. Год так уж точно. Даже настроение приподнялось, хотя заднице, привыкшей к каблукам, не так комфортно. С улыбкой на лице выхожу из машины у ресторана ровно в восемь, вижу, как расширяются глаза Владимира, поджидающего у входа. — Продолжаешь дерзить? — хмыкает, когда я подхожу ближе. — Нет, что Вы, — отвечаю спокойно. — Как можно? Вы взяли мои деньги в заложники. — Не чуди, — морщится, доставая пачку сигарет и прикуривая, — ты же не думаешь, что я поставлю на кон репутацию своего банка из-за девчонки? — Тогда всего хорошего, — разворачиваюсь на пятках и иду к своей машине, а он говорит громко: — Хочу тот дом. Вновь разворачиваюсь и иду обратно. — Как прогулка? — спрашивает едко. — Размялась, — слегка пожимаю плечами, а он выкидывает сигарету и кивает на вход: — Пошли, обсудим. Устраиваемся за столиком, притягивая недоуменные взгляды, он продолжает ухмыляться, лениво листая меню, а я обвожу взглядом зал и вижу до боли знакомый затылок в компании миловидной брюнетки. Чувство, смутно напоминающее ревность, вспыхивает так неожиданно остро, что я с трудом заставляю себя остаться на месте. Если бы знала, что он будет тут с девушкой… «Что? — хмыкает внутренний голос. — Вырядилась бы в своё лучшее платье? Сделала причёску? Накрасилась?». «Не стала бы заходить» — ворчливо отвечаю самой себе. — Значит, не приглянулся? — спрашивает Владимир, не поднимая головы. — Что так? — Да кто их разберёт, этих женщин… — бормочу невнятно. — Давайте перейдём к делу. Как Вы узнали про дом? — Это важно? — Для меня — да. — Птичка на хвосте принесла, — я тут же бросаю гневный взгляд на затылок Воронова, а Владимир тихо смеётся: — Именно эта. «Да что он вытворяет?! — вспыхиваю мысленно. — Это вообще ни в какие ворота не лезет!». — Есть другие покупатели, — говорю сухо. — Знаю, — отмахивается беспечно. — Будут торги. — Отговариваешь? — Предупреждаю. — Поторгуемся, — пожимает плечами равнодушно. — Но если будешь хитрить… — морщусь, а он хмыкает: — Шаг — пятьсот тысяч. Планка — плюс десять мультов к той цене, что предложил папенькин мальчик. Ну, двадцать… но это край. — Вы хорошо осведомлены, — замечаю ненавязчиво. — Птичка очень болтлива. И очень старательно отговаривала меня не считать косточки на твоём милом пальчике. Сама не ведала что творит и всё прочее… — С пальцем перегнула, — киваю согласно, — но извиняться не буду. — С тачкой перегнул, — отвечает мне в тон, — но уж больно ты хороша. — Вы меня даже не видели… — Я достаточно насмотрелся, ты в моём банке частая гостья, — нахально подмигивает, а я качаю головой. — Тачку твою сразу узнал, грех было не воспользоваться. И то, как ты выкрутилась… можно сказать, секс у меня был. — Ладненько… — бормочу, поднимаясь. — Номерок записать не хочешь, риелторша? — тихо смеётся над моей неловкой капитуляцией. — Скиньте данные в сообщении, — говорю быстро, протягивая свою визитку. Подхватываю рюкзак, бросаю беглый взгляд на спутницу Воронова, мысленно морщусь и торопливо выхожу. Вот какое мне дело? Ну, сидит. Ну, с девушкой. Да ещё и мутит что-то непонятное… я его практически матом послала, а он мне очередного клиента приподнёс. Неспешно рулю к дому, не особенно-то и горя желанием ночевать там одной. Нет, призраков я не боюсь, но некоторый трепет присутствует, а ещё даже не стемнело. Кстати, зачем я это делаю? Повелась на очередную провокацию… Подъезжаю, когда солнце садится окончательно, а на деревню опускаются сумерки. Открываю ворота с пульта, проезжаю на территорию и какое-то время сижу в машине, таращась на львов, которые, в свою очередь, таращатся на меня. — Трусливый заяц! — по привычке говорю сама с собой и решительно выхожу. Ещё раз обхожу весь дом, включая везде свет и бесстыдно шаря по шкафам. Посуда на месте, а вот личные вещи уже вывезли, что является большим плюсом — новому владельцу останется лишь ключи вручить. От дома, который наверняка снесут… От этой мысли в сердце закралась необъяснимая тоска. Да, он не слишком красив снаружи, но именно эта несуразность делает его таким уникальным. Открываю папку, что передала Арина, пролистываю документы. Подтверждение права собственности, подтверждение права на продажу, прошлый договор купли-продажи. Все необходимые бумажки, которые должна была предоставить женщина, представляющая права несовершеннолетнего, так же имеются, включая постановление суда о признании отцовства. Смутно припоминаю, что успел рассказать Андрей. Вроде как отец ребёнка ничего о своём сыне знать не хотел… так почему дамочка не подсуетилась раньше? Так же через суд могла вынудить его хотя бы к алиментам. Если его отец смог позволить себе этот дом, то деньги в семье явно водились. Да и самому владельцу ребёнок приходится дедом… — Сын, брат, сват… — пробормотала ворчливо и посмотрела на часы. Одиннадцать, не слишком поздно для звонка, но у него грудной ребёнок… «Могу позвонить?» — пишу сообщение бывшему мужу и он тут же перезванивает сам. — Если передумала — ничего страшного, — говорит с ходу. — Тебе чертовски повезло, что я не могу отвесить тебе оплеуху, — тихо рычу в ответ. — Всё решили, как только заберу деньги, сразу же заброшу на твой счёт. — Это всё так… неправильно, Маш… — бормочет тихо. — Давай без лирики, а? — говорю строго. — И вообще, ты же не думал, что это просто так? Мы, конечно, друзья… — Что ты хочешь? — тихо смеётся в трубку. — Хочу дела по всем, кто скончался в этом доме. — Хрен тебе, — отвечает сурово, — ни за какие бабки я не дам тебе копаться в этом болоте. Забудь. — Ну что мне, Серёгу, что ли, просить? — вздыхаю в телефон. — Представь, как ему будет неловко смотреть тебе в глаза после того, как мы переспим. Дружбе конец, понимаешь? — Вот и кто ты после этого? — всё ещё разыгрывает недовольство бывший муж, хотя я точно знаю, что он улыбается. Потому что знаю его. — Да мне просто любопытно… — начала откровенно канючить. — Если найдём объяснение всем этим смертям, дом сразу взлетит в цене.