— Намекаешь на то, что по ночам он накидывает простыню на голову и стонет под окнами? Сильно сомневаюсь. — Не обязательно самому этим заниматься. С его возможностями найти пару-тройку исполнителей… — Вот именно, — перебиваю на полуслове и с удовольствием ловлю его недовольный взгляд. — Он бы добился своего уже давно. А тут… несчастные случаи и слухи о том, что кто-то просто годами издевается над собственниками. — Маньяк-извращенец, — кривится, паясничая, но ухмылка медленно сползает с его лица. — Да брось, — фыркаю задорно, но не слишком уверенно. — Мне вот не смешно… — бормочет себе под нос. — Моя репутация на кону. — Чего? — округляю глаза, а он смотрит, как на дурочку. — Подумай. Прослыть чёрным риелтором, занимаясь кровавой недвижкой — это можно сразу барахло паковать. — Ты его уже столько раз продавал и почему-то до сих пор мельтешишь у меня перед глазами, — ехидничаю, присматриваясь к нему. — Домик приобретает популярность. И хер бы с ним, если бы обычный особняк, но это особняк в Сочино. Сама знаешь, какой ценник и какой процент от сделки. — Так это ты там ночами шороху наводишь? — хмыкаю, весело поглядывая. Но ему не смешно. — Стоит только один раз кому-нибудь тупо пошутить на этот счёт — моя карьера полетит в трубу. В баре начнут коситься, с контактами в управлении можно сразу распрощаться. Никто не хочет подставляться, а те, кто заходят — не позволю сам. — По-моему, ты сгущаешь, — замечаю с укором. — Думаешь? — хмыкает, уставившись на меня своими зелёными глазами. Гипноз. Натурально. — Уверена, — бормочу, с трудом отводя взгляд. — К тому же, ты мог бы вообще в эту сделку не ввязываться. — А это не важно уже, её же ты ведёшь, — он беспечно отмахивается, а я пытаюсь сообразить, куда вдруг подул ветер. — А это как понимать? — таращусь на него во все глазами. — Все знают, что мы друзья. — Да не друзья мы! — восклицаю возмущённо. — А кое-кто даже думает, что любовники, — продолжает, сверкая изумрудом глаз. — Ещё хлеще… — бормочу, отчаянно краснея и ковыряя большим пальцем маникюр на указательном. — В общем, как бы то ни было, результат один, — подводит итог Воронов. — На самом деле, лучше продать его мне, чтобы на тебя тень не упала. У меня-то сбережения есть, чтобы заново всё начать в другом городе, а вот ты свои на жену бывшего потратить собираешься. Как ледяной водой окатил. — Так вот к чему всё это… — я тихо смеюсь, через силу, головой покачиваю. — Ну ты и… а я ведь повелась. Талантище! Выметайся, нахрен, из моей машины. — Так, стоп, — он выставляет руки вперёд и хмурится. — Я не играю на столько грязно, тебе прекрасно об этом известно. Да я только что это доказал! И со сделки тебя слить не пытаюсь, я просто объяснил расклад… — Я, я, я, — ехидничаю, пихая его в плечо, — двигай давай! — Маш, успокойся и подумай, — говорит хмуро, перехватывая мою руку. — Уматывай, — чеканю по слогам, зло глядя ему в глаза. Выдёргиваю руку, а он нервно трёт лоб. — Ладно, говорить разгневанной женщине «успокойся» — большая ошибка… — бормочет себе под нос, — но, просто подумай… — Свали нахрен! — рявкаю на всю машину и он тут же выходит, так громко хлопая дверцей, что я зажмуриваюсь, вцепившись в руль и пытаясь вернуть себе равновесие. Сижу, медитирую, машина мерно тарахтит, кондиционер обдувает покрасневшее от гнева лицо. Пять минут, десять, вроде успокоилась. Смотрю по сторонам, плавно трогаюсь с места, и тут со стороны шлагбаума выруливает на полном ходу чёрный внедорожник и останавливается прямо передо мной. Мужчина выходит, демонстративно ставит машину на сигнализацию и вразвалку идёт к ресторану. — Да ты издеваешься… — бормочу, чувствуя, как кровь в жилах вновь начинает закипать. Глушу мотор, выбегаю и торопливо семеню в узкой юбке вслед за ним. Догоняю уже у самых дверей и говорю визгливым нервным голосом: — Мужчина! Вы меня заблокировали! — Подождёшь, — бросает самодовольно, даже не обернувшись. От такого нахальства я теряю дар речи, а нижняя челюсть отпадает сама собой. Он успевает зайти, я иду вслед за ним и прибавляю шаг, опережая его. — Мужчина, уберите машину! — повторяю сурово. — А то что? — хмыкает, окидывая меня оценивающим взглядом. Хватаю ртом воздух, негодуя и поражаясь чужой наглости, но мы оба отлично знаем ответ — ничего. Краем глаза вижу Воронова в компании Сурикова, сверлящего меня взглядом, вижу, как садится за столик мужчина, небрежно бросая ключи от машины. И полностью теряю самообладание. Нервно подхожу к столу, рискуя порвать юбку вдоль разреза, такими широкими кажутся мне мои шаги, хватаю ключи и улепётываю под возмущённый рык: — Ахренела?! Слышь, ты! — Слышу, слышу… — бурчу, вылетая из ресторана и на ходу снимая его машину с сигнализации. Сажусь за руль, видя, как он вываливается из ресторана со свирепой мордой, как вслед за ним выбегают Воронов с Суриковым, но игнорирую всю троицу, стараясь не слышать угроз и отборный мат. Проезжаю вперёд, выхожу, оставляя дверцу открытой, и иду к своей машине. Расчёт прост: чуть только я верну ему ключи — он тут же заблокирует меня просто чтобы проучить. А мне в банк надо попасть до зарезу… Так что, сначала я выезжаю на своей машине, выхожу и задним ходом паркую его внедорожник на своё прежнее место. Но, из вредности, встаю так близко к другой машине, что даже мне приходится выбираться через противоположную дверь. Не знаю, почему он меня не остановил ещё на первой манипуляции, наверное, сыграло любопытство, но, когда я закончила, бросив ему его ключи, он задорно заржал. — Номер дай! — крикнул мне в спину, а я подняла вверх руку, не оборачиваясь и показывая ему средний палец. — Ты влипла, девочка! — Как это всё не вовремя… — вздыхаю, выезжая с парковки на главную дорогу, и держу путь в банк. На четыре часа назначено проведение сделки, к тому же, надо написать заявление на заказ денег, одного звонка оказалось недостаточно. Час, второй… клиенты усердно делают вид, что разбираются в юридических терминах, читая каждую букву договора, под микроскопом изучают паспорта друг друга, как будто того, что в сделке участвует профессионал, недостаточно. На третий, наконец-то, открываем депозитную ячейку, последние подписи, закладывание денег. — Свобода… — бормочу, выходя на улицу после всех, и прямо возле входа вижу внедорожник, в котором успела сегодня посидеть. — Или нет… Мужчина стоит возле моей машины, задрав одну ногу на колесо и лениво покачивая её, не прикладывая особых усилий. Подхожу с ключами наготове, хмурюсь. — Отойдите, пожалуйста, — прошу устало. — А то что? — хмыкает, весело поглядывая на меня. — Снова перепаркуешь мою тачку? Может, мне тебя на ставку взять? Ловко получается. — У меня есть работа, но за предложение спасибо, — парирую вяло. — Слушайте, Вы повели себя, как последняя… как хам. — И поплатился? — смеётся сдавленно. — Поплатился — это если бы я ключами вам на двери послание оставила. — Ну, тогда бы ужином ты не отделалась. — Во-первых, не «тыкайте» мне, мы с Вами не знакомились… — начинаю грозно. — Владимир, — представляется самодовольно, — владелец этого чудного заведения, из которого ты только что вышла. Мария. Шумно выдыхаю и прикрываю глаза. Чёртов Воронов! Если бы не вздрючил мне нервы, поехала бы на такси! — Кстати, я знаю отличный ресторан, — продолжает Владимир, давясь смехом. — Послушайте… — бормочу, потирая виски. — Я уже сказал, что банк, в котором ты заказала кругленькую сумму — мой? — уточняет ненавязчиво.