— Да не звизди, — хохотнул Миша. — Ты ж умный мужик, Антон Алексеевич, и отлично понимаешь, что это доказательство того, что завещание Майера не поддельное. — Письма хранятся в надёжном месте, — кивнул важно. — Отлично! — громко хлопнул в ладоши Воронов, и я вздрогнула на пару с Губарёвым. — Нам нужны копии. Заметь, не оригиналы, их можешь оставить себе. — Премного благодарен, — съязвил Губарёв. — Это всё? — Конечно, нет, — удивился Воронов. — С дедом ясно, переходим к твоему отцу. — Погиб в автомобильной аварии десять лет назад, — ответил Губарёв скупо. — В каких он был отношениях с матерью? — Да ни в каких… два года они кое-как перебивались без отца, один раз он снял её с виселицы в сенях, за что получил нагоняй вместо благодарности, в пятнадцать поступил в техникум, сразу после восьмого класса, и переехал в город, подальше ото всей этой трагедии. Благо, стипендии в двадцать рублей хватало и на угол и на еду. Там с мамой познакомился, женился в восемнадцать, к двадцати уже меня нянчил. Мама ещё раньше его от рака умерла. Теперь всё? — Ещё пару вопросов и мы уйдём, — сказал Миша серьёзно, наконец-то перестав ёрничать и вновь начав говорить уважительно: — Вы знали, что Ваша бабушка перебралась в дом Майера? — Я даже не знал, что она им владеет, — поморщился в ответ. — Когда ко мне полиция нагрянула, я сначала решил, что она туда за каким-то чёртом влезла и от натуги во дворе и скончалась. Приехал, а там забор на два участка и дома старого нет… И вместо соседского — особняк на три этажа. А прошёл год от силы! — Удивились? — добродушно хмыкнул Воронов. — Не то слово! — поддержал его Губарёв. — Сходил к соседям сначала, прошлых владельцев телефон хотел взять, спросить, может, знают чего, а она там, оказывается, сама и работает. Вот жизнь-то… и продали-то, главное, ещё до того, как мост новый построили, считай, даром… Обидно. Разговорились, оказалось, она её и обнаружила. Окна мыла на третьем этаже, смотрит — лежит на газоне. В ночной сорочке одной, да не двигается. Хорошая женщина. Скорую вызвала тут же, да сходить не поленилась проверить. — Неравнодушные сегодня редкость… — покивал Воронов согласно и задумался вслух: — А как же она на территорию прошла? — Так у неё ключи были, она бабке и при жизни помогала. Продукты приносила, да в доме прибиралась иногда. И всё просто так, по доброте душевной! — восхитился Губарёв. — А Вы, должно быть, — сказала я с улыбкой, — как наследство получили, отблагодарили её? — Ну… я… — промямлил невнятно, бегая взглядом по предметам на столе. — Понятненько, — хохотнул Миша и сполз со стола, — не до того было. Жду писем, Антон Алексеевич. Мой номер Вы знаете, фотографий будет достаточно. — А завещание как же? — нахмурился Губарёв. — Вы пришлите, а я скажу Вам, где его искать, — ответил Воронов равнодушно и подал мне руку. Потащил за собой к выходу, по пути подмигнул рыжуле, поймал ответный воздушный поцелуй и плюхнулся в машину, жутко довольный собой. — Считать чужие бабки — занятие неперспективное, — изрёк глубокомысленно. — А зависть до добра не доведёт… — пробормотала задумчиво. — Позвони-ка Васнецову. — Да, моя королева, — ответил Воронов важно и слегка склонил голову, прикрыв сверкающие озорством глаза. 7.5 — Воронов беспокоит! — осчастливил собеседника Миша. — Согласились на ипотеку?! — ахнул Васнецов, а мои глаза закатились сами собой. — Мужик, ну какая ипотека? — вздохнул Воронов. — Ни один банк на такое не пойдёт. Сумма непомерная. — Пойдёт! — воскликнул Васнецов. — Там у соседа банки, я его знаю, он точно даст! — Да? С чего бы? — хмыкнул Миша. — Да с того, что этот падла мне должен! — прорычал Васнецов, а я подалась ближе и с воодушевлением потыкала пальцем в телефон, а потом повращала кистью, призывая Воронова развить тему. — Да хорош заливать, — тут же фыркнул Миша, плутовато мне подмигнув. — Отвечаю! — возмутился Васнецов его недоверию. — Он меня, зараза, дважды подставил! Морозится, конечно, но я дожму! — Дважды, говоришь… Слушай, ну, не знаю… надо чтоб железобетонно. Я, вроде как, к тебе по старой памяти, думаю, мужик стоящий и всё такое, но тут… гарантии нужны. А их нет. — Да есть, есть, отвечаю! Пара звонков… — Да не, слушай, я думал ты уже нашёл бабки, а раз так… — Да чё я буду искать, если ты сам сказал — только нал! — Ну так нал бы и искал, — удивился Воронов. — Ну, или хоть объясни, в чём суть, как я к клиенту приду? Начнёт вопросы задавать, я бы задал… — Да я по его наводке в итоге бригаду нанял! — выпалил Васнецов. — Ему-то дом отгрохали, всё шоколадно, а как мне — подстава на подставе! Бригадира номер он мне дал, обе команды — его. В первый раз извинялся, типа, хер знает кто всю мебель уволок, из моих точно никто не мог, я ментов всё равно вызвал, рухлядь, конечно, так и так бы вышвырнул, но совесть надо иметь? Ну он сдрейфил, сказал, скидку сделает, хорошую, сделал… урод. С него-то уже не спросишь, а вот этот чёрт, сосед который… — У… — протянул Воронов озадаченно. — Ты ж говорил — Елисеев подсобил? — Ну… да. Там проект сделали, а бригаду я сам выбрал. Дебил я, что ли, за те бабки, что озвучили, ремонтировать? Вопрос повис в воздухе и в машине настало тягостное молчание. — Ты ж понимаешь, о чём я сейчас думаю? — спросил Воронов осторожно. — Ага, — промямлил Васнецов. — Ну, удачи с продажей. — Ага, — брякнул Миша. — И тебе. Во всём. Нажал отбой и ещё какое-то время озадаченно смотрел прямо перед собой. — Этот дом притягивает слабоумных и психов, — сказал отрешённо. — То-то меня к нему точно магнитом, — ответила ехидно, а он хохотнул и отмер, развернувшись ко мне и сказав хитро: — У тебя явно есть какая-то гениальная мысль. — Возможно, — ответила кокетливо и скромно потупила глазки. — Но надо дождаться, когда Елисеев выполнит поручение. — Колись, — хмыкнул, впившись в меня взглядом. — Услышишь всё в своё время, — говорю важно и пристёгиваюсь. — И чё прям даже мыслями не поделишься? — возмутился, заводя машину. — Неа, — брякнула и затихла. — Ну, Манюха… — покачать головой ему было мало, он ещё и поцокал. — Да кто ж так делает-то вообще? — Как на счёт пройтись по всем бывшим владельцам? — спросила вместо ответа. — Раз уж начали. — На кладбище рванём или за хрустальным шаром? — уточнил деловито. — Ты прекрасно понял, о чём я… Точнее, о ком… — Блин, нет, — Михаил насупился и бросил на меня быстрый, но весьма недовольный взгляд. — Ну вот нет и всё тут. Просто так позвонить не проканает, а встречаться с ней и терпеть все эти щипки я вообще не готов. Особенно теперь, когда на мне были твои ласковые ручки. — Неженка, — я хохотнула и заметила ненавязчиво: — Там, где она будет шариться, меня ещё не было. — И этот факт меня печалит не меньше! — воскликнул с возмущением, которое явно переигрывал. — Вообще-то, даже больше… я совершенно не возражаю, если что. Более того, я очень даже за… можно даже прямо сейчас… ты точно дотянешься, от одной мысли… — Да ну прекрати! — фыркнула, толкнув его в плечо. Может, зря я нагнетаю? Великовозрастный ребёнок… ну, куда ему ещё и свои? Одни разговоры. Воронов хохотнул и выдал нравоучительно: — В моём организме происходят процессы, мозгу неподвластные. — И я знаю, как охладить твой пыл. Звони. — Блин, — брякнул, враз перестав паясничать.