— Допустим, — не стал спорить Матвей, — но началась вся эта эпопея много лет назад. С какой стати он вдруг решил тебя потеснить? Плюс, специфика, мой дорогой друг. Вы с госпожой Кириенко занимаете одну нишу, где вам нет равных, он практически единодушно владеет всем остальным. Я не беру в расчёт все эти незначительные сделки, проходящие мимо кассы. И он сам отдал тебе этот кусок, помнишь? — Смутно, — скривился Воронов, впав в прострацию. — Ладно, допустим. В качестве варианта. — Другие конкуренты есть? — спрашивает Матвей. — Да кого я кроме Машки видел вообще?! — вспыхивает Воронов, раздражённо пиная ножку стола. — Не знаю! — А на меня хер ли бесишься? — удивляется Матвей, приподнимая кружку пива и с неудовольствием поглядывая на лужицу под ней. — Дохера логичный потому что! — возмущается Воронов и хватает мою руку, начиная наминать, как игрушку-интистресс. — Давайте считать, — подаю голос я. — Сколько следователей в штате? — Пять, — отвечает Матвей. — Остальных не считаем, — делаю поправку на ветер, — криминалисты, оперы — в каждом новом расследовании постольку-поскольку и исход, в силу занятости, их мало интересует. — Согласен, — кивает Миша. — У меня — Серёга, Андрей и Саша, — выпаливаю скороговоркой. — Саша? — переспрашивает Воронов медленно. — Прутов? — Ну… — мямлю, ковыряя ногтем стол. — Да, Прутов. Речь не о том… — Мы к этому вернёмся, — заявляет строго. — У меня — Матюха и его кореш Стас. Пять. — Конкуренты — наряд ли, — развожу руками и мужчины согласно кивают. — Если только случайные сделки или кто-нибудь на столько замороченный, что отслеживает квартиры по стороны МВД, то есть, от преступления. Но это ж сколько времени надо убить только чтобы поиметь представление, если ли смысл звонить хозяину. — Да ну, бред, — морщится Миша. — У нас важно знать момент, когда предстать во всей красе. — Значит, принимаем, что явных конкурентов, работающих аналогичным образом, нет, — подытоживает Матвей. — А на счёт Елисеева… есть, конечно, вероятность, что у него гордость взыграла, но я бы на это не ставил. Тут что-то другое…нутром чую, но нащупать нить не могу. Представляете, на сколько это бесит? — Ты малость на взводе, — кивает Миша. — Я в ярости! — вспыхивает Матвей. — Если Кириенко снимут, кому-то придётся занять его место. Прибавка к зарплате смехотворная, а геморроя — на десятерых, никто не потянет. И я первый в каждом списке! Мне это повышение не всралось, я, как Андрюха, по диагонали читать не умею и учиться не хочу! Вы даже представить не можете, сколько там бумажной волокиты! Я в своей-то тону, а там на весь отдел! — Дыши глубже, — хмыкает Воронов, заметно успокоившись. И я поняла это не по его лицу, а по тому, что он, наконец-то, перестал пересчитывать косточки на моих пальцах. — Все прошлые смерти в доме — быльём поросли, нужно двигаться от свежего трупа. — Криминалисты завалились в своих частицах непонятно чего, — морщится Матвей, но говорит тише. — Только из машины такой набор, что они до пенсии ковыряться будут. ДНК других людей на нём нет, одет как вор-домушник, с какой целью притащился — загадка, там даже стырить, кроме мебели, нечего. Связи с домом или его владельцами тоже не нащупать, потому как мужик вообще хер пойми откуда взялся. — Погоди, — остановила я его поток недовольства. — Но ведь прописка у него должна быть? — Должна быть и есть, — покивал Матвей, но с таким ехидным видом, что захотелось сделать ему какую-нибудь пакость. — В сарае, километров сорок от города. Такое ощущение, что он клок земли под уличным сортиром выкупил и в нём прописался. — Уверена, ты преувеличиваешь, — заметила с укором. — Да дом там, — вздохнул понуро. — Старый, явно нежилой, на ладан дышит. Но, почтовый адрес имеет, нашёл его без труда. Бензина столько прокатал, за свой счёт, между прочим… — Кошмар! — ахнул Воронов, округлив глаза и глупо приоткрыв рот. — Прадик не слабо жрёт, всю зарплату спустил, да? — Иди в жопу, — фыркнул Матвей весело. — Короче, по соседям походил, обычная деревня, по идее, все должны друг друга знать, но, конкретно этого мужика никто в глаза не видел. Там вообще старуха жила, да и то недолго, а дочь её заезжала. Запросов отправил, полдня бумажки ковырял, жду теперь. — Нафига? — уточнил Миша ненавязчиво и потряс своим телефоном возле носа Матвея. — Я хотел набрать, но у тебя там… — буркнул Матвей, а Миша едва заметно мотнул головой. Отрицательно. Что за?.. — Короче, — тут же продолжил Матвей, — всё равно бы пришлось, не могу же я прокурору в дело подшить записочку с посланием, что кореш моего кореша сынок главы администрации, который эту инфу по доброте душевной нам слил. Стало не совсем комфортно от их телепатических разговоров, допуска к которым у меня, на этот раз, не хватило, я напрягалась, но Воронов перемены почуял, тут же придвинув свой стул поближе и пристроив одну руку на спинке моего, касаясь пальцами плеча. А я подалась вперёд, положив локти на стол. — Предыдущей прописки в паспорте нет? — спросила у Матвея. — Нет, он выдан около пяти лет назад. Видимо, прошлый был утерян. — А в домовой книге? — А кто ж её заводил? — хмыкнул Матвей. — Но кто-то же его туда прописал… — пробормотала хмуро. — Звонок другу, — вздохнул Воронов, убирая руку. — Скинь адрес дома. — Да ну на салфетке ещё переписываться начните! — возмутилась, невежливо пихнув Воронова локтем. — Я обещал, Манюх, не злись. Обсуждать — можно, давать данные — нет. — Идиотизм… — проворчала, скрестив руки под грудью и насупившись. — Такими губами, да сметанки бы, — фыркнул Миша, оттопырив мою нижнюю губу одним пальцем и резко убрав его. Губа со шлепком вернулась на прежнее место, а я начала беситься. — Позвони мне, — бросила резко, разворачиваясь к нему. — Зачем? — спросил осторожно и прищурился, почуяв подвох. — Позвони! — повторила упрямо и приготовила телефон. Воронов сделал вызов, а как только на экране появилось «Придурок», поморщился: — Ай… — Что там? — проявил любопытство Матвей, приподнимаясь и тут же начиная ржать на весь бар. — Адрес! — рявкнул на него Миша и отвесил затрещину. Матвей замолчал, с неудовольствием глядя на друга, достал телефон и начал строчить сообщение. — Манюх, вообще-то, неприятно, — заметил Миша с укором. — Неужто? — хмыкнула, прокручивая в руках телефон. — А если я перезвоню? — Я был деликатнее, — ответил, с трудом сдерживая смешок, — просто Мария, без оскорблений. — Просто Мария, — передразнила, состроив рожицу. — Дерзишь? — ухмыльнулся, подавшись вперёд и понизив голос. — Знаешь, что бывает с непослушными девчонками? — И что же? — спросила нагло, медленно задирая подбородок. Матвей нетактично и громко закашлял, не выдержав первым. — Адрес скинул! — Посмотрим… — хохотнул Миша и полез в телефон, прикрыв его ладонью с моей стороны. — Опачки! А вот это уже интересно! Не придётся снимать с колен друга стриптизёршу. В этот дом переселились соседи Губарёвой, тридцать лет назад. Похоже, наша поездка отменяется, Манюх. — Я бы всё равно съездила, — я пожала плечами и хмыкнула: — Одно дело когда о никому не нужном доме расспрашивает следователь, другое — риелторы. — Маш, дело говоришь, конечно, — начал Матвей осторожно, — но вам теперь нельзя. Повышение я, может, и не хочу, ною много, но работу свою люблю, если по-честному. Не забывайте, что вы труп нашли и про ту потасовку ночью, когда его убили. По большому счёту, Михаил Юрьевич один из главных подозреваемых. И ничто не говорит о том, что ворвавшихся в дом было трое, а не, скажем, четверо. Без учёта идиотского призрака. — Миша подозреваемый? — вылупила глаза, а Матвей развёл руками: — Кинулся в погоню за одним и догнал. Самый простой вариант. Начнёте свои метания… — Мы поняли, — мягко перебил его Миша. — Не психуй. — Ты-то понял… — проворчал Матвей, отводя взгляд. — Матюш… — протянула заискивающе и он тут же нахмурился: — Нет. — Да я не о том… — ответила ласково, скромно потупив глазки и тихонько приговаривая: — Конечно, я не полезу, ты всё очень доходчиво объяснил… я ведь совсем о другом хотела спросить… не спросить, попросить… такая мелочь, больше дурачество, чем что-то действительно серьёзное…