— Ты и… — протянул Матвей со смешком. — Ты понял. — Свидание? — продолжил допрос, паясничая. — Нет, — буркнула недовольно. — Ты запарил меня на громкую ставить… — заворчал Матвей, тут же отключаясь. — Манюх! — возмутился Воронов. — Запомни золотое правило номер один! Не пали, блин! — Не ной, — тихо засмеялась в ответ. — Я же не сказала, что идей нет и в помине. — И то верно, — вздохнул, неспешно выхаживая по набережной. Начало темнеть, но фонари ещё не зажгли. От воды поднимался туман, прохожих было на удивление мало, да и в целом атмосфера давила на нервные окончания налётом мистической романтики. Говорить не хотелось, в голове пустота, и, чего греха таить, идти так было просто приятно. — Ты знала, что в реке есть водоворот? — спросил Миша почти у самого бара и замедлил шаг на столько, что мы практически остановились, но сделал крен к кованому парапету. — Где? — тут же заинтересованно начала разглядывать водную гладь. — Почти у противоположного берега, вон там… Становится позади меня, обнимает одной рукой под грудью, второй указывает направление. Всё ещё пытаюсь разглядеть, старательно напрягаю зрение, но сердце в висках долбит с такой силой, что кроме этого грохота ничего больше значения не имеет. — Не вижу, — говорю тихо. Вообще уже нихрена не вижу и не замечаю! — Да вот же! — шепчет взбудораженно мне на ухо, поднимая полчища мурашек по всему телу. Пальцем тыкает усердно и так часто дышит, что я спиной чувствую, как вздымается и опускается его грудь. — Ты меня до инфаркта доведёшь, — вздыхаю обречённо и разворачиваюсь, слегка запрокидывая голову. — А мне каково, прикинь? Я на семь лет старше, вообще уже еле живой. Опускаю взгляд, а он тихонько смеётся и говорит подленько: — Вот сейчас ты сможешь сбежать только в воду сиганув. — Ты на столько отвратительно целуешься? — слабо морщусь, прогибая спину в попытке отстраниться. — С такими темпами это так и останется загадкой, — хмыкает, обнимая второй рукой и наклоняясь. — Кстати, о загадках, — пищу тихо, использовав последний аргумент для капитуляции. — Поздняк барахтаться… — шепчет чуть слышно, касаясь своими губами моих. Что там было до этого момента? Да кто ж теперь вспомнит… Люди, события, время, воспоминания — всё стёрлось. Бесстыдно повисла на его шее, чувствуя слабость в ногах и приятную истому в животе. Чёртовы бабочки… нелогичные, сумасбродные, хаотичные. Никогда ничего подобного не испытывала, никогда не была так далека от реальности, не выпадала, не пропадала. — Вот смотрю на вас уже минут пятнадцать и думаю, — услышала смутно знакомый голос как будто издалека. — Вы ахренели в край?! Как будто земли достигла, прыгнув с самолёта без парашюта. Резко открыла глаза, увидела прямо перед собой довольного до неприличия Воронова и зарылась лицом в его плечо, сгорая со стыда. — Матюх, момент, — засмеялся Миша и поцеловал меня в макушку, спросив тихо: — Ну чего ты, а? Он шутит. — Я, блин, не шучу! — продолжил возмущаться Матвей. — Вы за каким лядом меня позвали?! Свечку подержать?! Так сказали бы, а то я, как мудак, с пустыми руками! — Матюш, а чё психуем-то, а? — спросила ласково, придя в себя от его визгливого тона. — Стоял, смотрел, будто тебя заставлял кто. — Да, Матюш, чего сразу не позвал? — ехидно уточнил Воронов, слегка разворачиваясь к нему. — Да ахренеть… — буркнул недовольно и отвёл взгляд. — Но, вообще-то, вы оба правы. Пялился, как извращенец. Эротика на старых кассетах бати нервно курит в сторонке. Пошли в бар, а? Нервы и без того ни к чёрту, ещё вы тут со своими нежностями… а, между прочим, завидно. Продолжил бормотать себе под нос и первым пошёл в сторону бара. 6.4 — Не было никакого водоворота, да? — хмыкнула, прилаживая руки на груди Миши. — Обижаешь! — возмутился искренне и быстро развернул меня, ловко прокрутив вокруг вокруг своей оси, вновь указывая направление. И тут же начал шептать на ухо: — Разве не было? Меня затянуло конкретно… — Ты, Коломбо, я ни черта не вижу, — буркнула, покосившись на него. Воронов похлопал ресницами и слегка сощурился. — Манюх, у тебя сколько минус? — Два с половиной и полтора, — промямлила невнятно. — Ага… тогда понятно, — сдавленно хохотнул и добавил нравоучительно: — Нечего было выпендриваться и очки в машине оставлять, — убрал с моего живота руки, достал мобильный, включив камеру, и приблизил изображение в нужном месте. — Это водоворот? — прыснула, разглядев. — Да у меня в ванной воронка большего диаметра образуется! — Факт есть факт, — отвечает надменно. Убирает телефон, целует в щеку и отстраняется, хватая за руку и таща за собой, как на буксире. Устраиваемся за столиком, Матвей сразу берёт два пива на баре, залпом выпивает одно и довольно долго придирчиво нас разглядывает, попеременно переводя взгляд с меня на Мишу. Прикидывает, размышляет и начинает улыбаться, опуская голову и слегка покачивая ей. — Что б ты знала, — говорит мне, поглядывая исподлобья, — никогда его таким не видел. Поворачиваю голову к Воронову и вижу его широкую искреннюю улыбку. — Что б ты знал, — отвечаю Матвею, — я тоже. — Я счастлив процентов на восемьдесят, не больше, — заявляет Миша. — Ёп мать! — брякает Матвей. — Давайте по теме встрече, не хочу лицезреть, как старого друга разорвёт на лоскуты. Что там у вас за гениальные теории? — Это Елисеев во всём виноват, — брякаю первое, что приходит в голову. — Хочет слить нас с бизнеса всеми доступными способами, — поддерживает Миша с серьёзной миной. — Да кому вы, нахер, сдались? — ненавязчиво уточняет Матвей, попеременно глядя с меня на Воронова. Переглядываемся с Мишей и впиваемся взглядами в Матвея, ожидая продолжения. — Серьёзно? — кривится, пододвигая поближе вторую кружку пива. — Ладно, поясню, мозги у вас отшибло напрочь… У мужика самое успешное риелторское агенство в городе. Помимо этого, у него сорок девять процентов в дизайнерской фирме, так же пользующейся большой популярностью, с офисом в центре и безукоризненной репутацией, имеющей свой штаб ремонтников, начиная от черновой отделки и заканчивая золотыми унитазами, которые, как я выяснил, пользуются спросом. И этот факт меня занимает куда как сильнее, чем ваши нелепые домыслы. Ферштейн? — Ферштейн с немецкого — водительские права… — бубню себе под нос. — Да мне похер, — отвечает Матвей невозмутимо. — Суть вы уловили. К тому же, я прекрасно помню… — он осекается и вопросительно смотрит на Мишу. — В курсе, — отвечает он на немой вопрос, а Матвей уточняет: — Всего? — Да просто говори! — вспыхивает Воронов, бросая на меня косой взгляд. — Короче, я скорее поверю в то, что он увёл Катюху только чтобы ты не взял в жёны жадную до денег потаскуху. И вообще, он тебе, в каком-то смысле, батю заменил, — Матвей вновь прикусил язык, а Миша рыкнул: — В курсе. — Ну, вот, — продолжил Матвей невозмутимо, — о чём я? Нормальный мужик. Топить тебя резона я не вижу, на счёт Марь Санны однозначно сказать не могу, но, из того, что я видел и слышал, могу сделать вывод — она вообще одуванчик в вашем бизнесе, — я делаю свирепое выражение лица, а Матвей пожимает плечами, мол, за что купил, за то и продаю. — Наставника он из себя строил, конечно… — задумчиво тянет Воронов, — но это пока я при нём бегал. Много воды утекло с того времени.