— Отдашь мне Петровича с обеда и до послезавтра? — спрашиваю елейным голоском. — Маш… — вздыхает бывший супруг, — я, конечно, всё понимаю, но… — Пожалуйста… — тяну заунывно. — Да ну какого ж! — возмущается в трубку и тут же идёт на попятный: — Ладно… — Не за свой счёт и не в счёт отпуска, — добавляю быстро. — И как мне это оформить?! — вспыхивает и вздыхает: — Ладно… — Андрюш, я когда всё объясню, ты сразу перестанешь злиться, обещаю! — говорю с чувством. — Маш, да я не злюсь… — бормочет бывший, — и… ты новости не смотрела, да? По всем каналам местным вашего призрака крутят. Не к добру это. — Вот урод… — шиплю сквозь зубы, имея ввиду Елисеева, — мы разберёмся, не психуй. У тебя своих проблем хватает. Я мелькнула? — Слава Богу, нет, это было бы вишенкой на торте, — бурчит недовольно. — Маш, мне это не нравится. И отпускных накопилось… — Нет! — говорю громко и резко. — То есть… — Да я понял… компаньонов хватает… — А вот я сейчас чё-то не поняла, — чеканю, нахмурившись. — Да всё ты поняла… всё, полтора дня Петровичу, я на связи. И… что там с визами? Надо договариваться, бронировать, время не на нашей стороне. — Валька сказала — завтра. Раз Валька сказала… — Понял, — перебивает и замолкает на время. — Мне тоже нужно будет лететь. Но тут… Серёга останется, в общем. — Андрюш, да всё хорошо будет! — отвечаю бодро. — Ага… ладно, на связи. — Целую, — отвечаю машинально и морщусь. — Целую… — неуверенно бормочет бывший супруг, тут же отключаясь. Роняю голову на стол с громким «бум», а Петрович шумно вздыхает. — Простите, надо было отойти, — вздыхаю в стол, не решаясь поднять голову. — Дело молодое, Мария, дело молодое… — осторожно кладёт руку мне на плечо и сжимает. — Я правильно понял, у меня завтра выходной? — Если сегодня вернётесь в управление и сделаете свою магию, — хмыкаю, распрямляясь. — Я и говорю — выходной, — отвечает невозмутимо и лезет за бумажником. Через сорок минут мы останавливаемся у ворот, медленно открывающихся и являющих миру дом. Лично у меня в душе поднимается трепет восхищения, но Петровичу увиденное не слишком-то приходится по душе. — Мать частная, — брякает хмуро, — ну и вкусы у людей. Скромно помалкиваю, проезжая на территорию. — Мария, нужны ватные палочки и чистые пакеты, сделаю соскоб, — говорит невзначай, как будто я «Ашан-экспресс». Открываю дверь, впускаю его и несусь на кухню, но ящики девственно чисты. — Ватные палочки не первой свежести и бумажные платочки? — спрашиваю заискивающе. — Сойдёт, — хмыкает Петрович. Выуживаю из косметички всё необходимое и широким жестом указываю на стол: — Вам сюда. — Однако! — крякает криминалист, а я лезу первой, открывая люк и включая фонарик на мобильном. Через пару минут кряхтений и сетований на судьбу Петрович вылезает из подвала и выдаёт авторитетно: — Старьё. И то и другое. Там ржавчину можно ложкой выколупывать, но я всё равно проверю. Кстати, ключ, должно быть, довольно вычурный. Отмычками не открыл. До управления подкинешь? — Само собой! — отвечаю с готовностью. Везу Петровича до работы, оставляю свою визитку, хотя, уверена, мой номер у него и так есть, еду домой и с наслаждением принимаю душ. Когда выхожу, вижу пропущенный вызов и сообщение от Воронова, полученное ещё около получаса назад. «Список забыл». Отправляю фото списка и ответ: «В душе была». «Ещё фото!!!» — приходит через полминуты. «Странно, на смайлика с фигой нет…» — пишу с ухмылкой и отправляю. «Хорошо, что у меня богатая фантазия» — читаю ответ и качаю головой. «Поговаривают, по новостям всякий бред показывают…» — отправляю и вижу перед мысленным взором, как морщится Воронов. «Сама посмотри. Такое протолкнуть… нужно много бабок». Лезу в сеть, ищу, смотрю. «Так же нелепо, как и воочию. Но…». «Всегда есть это чёртово но!» — присылает ответ, а я начинаю читать комментарии. Брожу от ссылки к ссылке, радуясь, что общее сознание населения всё же в кондиции и большинство высказываний начинаются со слова «бред» и, зачастую, им же и ограничиваются, но… выхожу на местный форум любителей фольги и потрепать себе нервы выдуманными страшилками. Для нашего домика целая отдельная тема. Там и адрес, и фотографии, и стоп-кадры из видео, и масса желающих повторить подвиг, ведь «там никто сейчас не живёт». Отправляю ссылку Воронову и через несколько минут получаю ответ: «Они его по кирпичам растащат», — грустный смайлик в придачу, с которым я согласна на все сто. «Есть план» — отвечаю, подумав. «Забудь! Мне сегодня надо быть дома, одна не поедешь». «Так я не одна», — печатаю быстро. «?!». «С мужиками, не беспокойся». «Маша, %#*!!». «Сам такой» — фыркаю и откладываю телефон, задумчиво барабаня пальцами по столу. «?!» — приходит через минут десять от Воронова. «Тебе что, четырнадцать? Позвони и обматери меня как взрослый мужик». «Не могу сейчас, блин! Дождёшься…». «Вся горю» — пятнадцать смайликов костра и временный блок на номер: думать мешает. Ещё около получаса собираюсь с мыслями, собираясь сама, и звоню бывшему. — Мне надо поговорить с твоей тёщей и штук десять свободных оперов, согласных поработать за кружку пива. — Хера се! — крякает Андрей. — Запросы у тебя, Машунь, не по дням, а по часам! Где ж я тебе столько наберу, у меня в отделе трое!