— Блин, — буркнула, совершенно забыв о такой мелочи, как юридическое обоснование нашего нахождения в доме. — Понял, — хохотнул Воронов, идя к входной двери, — будем импровизировать! На счастье, в наряде оказался знакомый Миши. Паршиво ухмыляясь, он составил протокол, задал несколько вопросов с усмешкой, отмочил пару глупых шуток, но криминалистов вызвал. И всё бы ничего, но город на столько мал, что сарафанное радио сработало практически молниеносно: нарисовался Андрей. Причём, не позвонил, а возник на пороге лично, во всей красе, с суровым видом, не сулящим ничего хорошего. — О, какие люди, — тихо хмыкнул Воронов, — твой выход, Манюх. Приняв покаянный вид, я поплелась навстречу бывшему супругу. — Какого чёрта происходит?! — зашипел Андрей гневно. — Маш, мы о чём договаривались? В первую очередь ты звонишь мне! Не в полицию, не дяде Васе, а мне! — Ты отлично знаешь, что у меня нет никакого дяди Васи… — буркнула в ответ. — Да и… ночь на дворе, Андрюш, а у тебя ребёнок маленький… ну что я, совсем без понятия, что ли? — Ребёнок ночью спит! — рыкнул Андрей, а Миша отозвался от лестницы: — Везёт… Андрей бросил на него уничижающий взгляд, ухватил меня под локоть и потащил подальше ото всех, в кухню. — Рассказывай, — приказал грозно. — Да тут… — начала мямлить, не зная, как начать. — Ты не могла развлекаться со своим любовником в более безопасном месте?! — вспылил бывший муж, а мои глаза полезли на лоб. — Не поняла, — выговорила по слогам. — Это ещё что за предъява? — Да я не… — поморщился бывший, подбирая слова. — Я не о том! Хотя нет, и об этом тоже! Ты утверждаешь одно, а по факту… — Я с ним не спала, — сказала сухо, — это во-первых. Угадай, что во-вторых. — Это не моё дело, — ответил понуро. — Прости… — Именно! — ткнула пальцем ему в грудь. — И вообще, мы приведение караулили. — Чего? — ошалел бывший. — Того, — передразнила язвительно и быстро пересказала суть, закончив: — Я не спятила. И Юницкий тоже. По большому счёту, если это доказать, Арина вообще не имеет права дом продавать. И у меня будут большие проблемы, если правда вскроется, когда дом уйдёт покупателю. Сам знаешь, что за люди себе могут его позволить! — Знаю, — буркнул недовольно. — Могу чем-то помочь? — Вообще-то, да… — пробормотала задумчиво. — У вас же в управлении куча умников, так? — Каждый первый, — хмыкнул Андрей. — Кто конкретно нужен? — Спец по дверям и замкам, — ответила пространно, но тут же пояснила: — Нужно понять, старая ли дверь и менялся ли замок. — Надо — значит найдём, — ответил уверенно. Постоял, помялся, с неудовольствием покосился на мою грязную юбку, но от комментария воздержался. — Позвоню, — бросил напоследок, сурово посмотрел на Воронова и удалился вместе с полицией. — Ну вот мы снова одни, — хмыкнул Миша, медленно подходя ближе. — Чем займёмся, Марь Санна? — Дочитай показания Юницкого, — дала задание с деловым видом и пошла на поиски хоть чего-нибудь, чем можно задраить разбитое окно. 5.1 Вырубилась я ещё когда он шелестел бумажками перед вновь растопленным камином, галантно уступив мне кресло. Ну, как сказать, уступил — я успела его оккупировать, пока он добывал огонь. Послушала угрозы стащить меня за ноги или сесть сверху (всё джентельменство сводилось к праву выбора), поулыбалась и погрузилась в безмятежный сон. А вот проснулась от того, что он довольно чувствительно трясёт меня за плечи, громко ворча: — Да где там у тебя эта кнопка загрузки системы… Манюха, подъём, мне ехать пора! — Пока, — отмахнулась вяло, не открывая глаз. — Я тебя тут одну не оставлю, и не мечтай, — ответил язвительно. — Опять чёрте куда полезешь, а мне дёргайся. — И что мешает мне вернуться? — уточняю, слабо ухмыляясь. — Злая ты, — вздыхает тяжко. — Не хочешь по-хорошему… Думала, он меня-таки стянет с кресла, но нет. Паршивец начал меня щекотать! Щекотать! — Да ты с ума сошёл! — уже визжу, да и то с трудом, пытаясь отбиться, заливаясь хохотом. — Я тебя предупреждал! — Да всё, всё, встаю! — иду на попятный. — Ты монстр! — Да, я жесток, — отвечает стальным тоном. Открываю один глаз и вижу его озорную моську. — Жду на улице. В ванной новая зубная щётка. Всё-таки дал мне время подумать о нём… и я им воспользовалась. Перемены в нём радовали, пожалуй, даже слишком. За один только вчерашний день я улыбалась чаще, чем за последние полгода. Но было это раздражающее «но», мешающее погрузиться в состояние эйфории, почувствовать, прочувствовать приятное томление влюблённости. Как скоро он станет прежним? После секса? Сразу или мне перепадёт ещё разочек? — Ты жалкая, — говорю своему отражению и отвечаю себе же кивком. Мне и призраки не нужны, чтобы в психушку загреметь… — Странное дело, Манюх, — протянул задумчиво, когда я вышла. — В грязи извалялась, спала четыре часа в кресле, а выглядишь — ну чисто майская роза. — Да как же, — фыркнула, отлично помня свою всклокоченную чёлку и тёмные круги под глазами. — Точно тебе говорю, — заявляет авторитетно, садясь в машину. — И тут возможны два варианта. Либо ты ведьма, либо на мне розовые очки, снимать которые я не намерен. Сердце против воли делает стремительный скачок вниз живота и остаётся там, не планируя возвращаться. — Первое, — отшучиваюсь, выезжая за ворота и с тоской поглядывая на дом через зеркало заднего вида. — Ещё одна странность… — говорит задумчиво, — уезжать вообще не хочется. Как магнитом туда. — Это-то как раз нормально, — отвечаю, тронувшись с места после того, как закрылись ворота, — для ненормального, — Миша слабо хмыкает, а я продолжаю: — Вот ответь мне на вопрос: с чего бы вдруг Юницкий решил, что призрак — именно Майер? — Желаемое за действительное. Мозг сам подстроился под неоднозначное явление, чтобы сходить с ума было комфортнее. — Вариант, конечно, но что, если призрак на Майера просто похож? — Продолжай… — Если взять за основу твою теорию про любовь… Что, если Губарёв, на самом деле, его потомок? — Надо достать его паспорт и фото Майера. Первое — на мне, второе — на тебе. Учитывая репутацию Майера в народе и то, что с Губарёвой они в браке не состояли, скрыть, что ребёнок от него — нормальное желание, по тем временам. Выскочила замуж уже в положении и дело с концом. А мужик в доме закрылся от безнадёги. — И замок, открывающийся без ключа только со стороны участка Губарёвой, вполне вписывается. Если ключ был только у неё… она могла к нему прийти, не привлекая внимания, себя же он такого соблазна лишил. — Романтишно, — хмыкнул Миша. — Скорее, печально… и жестоко, — вздохнула, искренне переживая выдуманной истории. — Но всё же романтично. Это ж какая любовь, а, Манюх? Бросить всё, жить отшельником, только чтобы не пропустить момент, если любимая решит заглянуть… вообще да, согласен, довольно стрёмно. Я бы так не смог. Увёз бы тебя в какую-нибудь глушь, если уж и жить отшельниками, то, хотя бы, вместе. — А если она уже была в браке на тот момент? — намерено пропустила его ремарку о счастливом совместном будущем.