Я зажала рот рукой, стараясь не закричать, через разбитое окно просунулась чёрная лапа, Воронов покрепче перехватил кочергу и начал быстро и бесшумно двигаться в ту сторону. Хотя, не исключаю вероятности, что от страха у меня попросту заложило уши. Рука шарила по замку в тот момент, когда он приложил к ней кочергу. Мужчина заорал от боли, с улицы начали материться, а затем раздался оглушительный выстрел. — На пол! — рявкнул Воронов и явно не тем, кто пытался прорваться в дом. Я сползла с кресла, распластавшись на полу, раздался ещё один выстрел, треск, в дом ворвались люди. Миша успел сбить первого с ног, с силой ударив кочергой по ногам, но, следующий за ним мужчина с ружьём начал размахивать стволом, ища цель, и орать: — Кто здесь?! — Я, — послышался грубый хрипловатый голос со стороны холла, от которого по спине пробежал холодок. Все разом повернули головы, вошедший последним направил камеру, а у меня отпала челюсть. В проёме стоял призрак. Не, ну не призрак, конечно, но очень хотел выглядеть таковым. Лицо светится бледным голубым свечением, на месте, где должны быть глаза, лишь чёрная пустота, одеяние просторное, тёмное, похожее на плащ с капюшоном, вместо кистей рук видно только по три пальца, мелькающих в темноте от хаотичных несуразных движений. — У-у-у! — зловеще протянул «призрак», резко дёрнувшись вперёд, а я вновь зажала рот рукой, но на этот раз чтобы не заржать в голос, так нелепо это выглядело. Нелепо для тех, кто не верит. Троица же отшатнулась к выходу, один слабо вскрикнул, приглушая стоны пятящегося на четвереньках поверженного Мишей, второй вновь выстрелил, куда-то в сторону «призрака», но это ружьё, всё-таки, и на то, чтобы перезарядить, нужно время, а его у них не было. — У-у-бирайтесь! — закончил «призрак» свою мысль и первым на улицу выскочил парень с ружьём. Тот, что сидел на полу, дёрнулся в сторону Воронова, выкрикнув нервным сорвавшимся на фальцет голосом: — Металл! Кинулся ему в ноги и попытался отобрать кочергу, пока третий, с камерой, зажался в угол и продолжал снимать размахивающего руками «призрака». Не долго думая, я подскочила с пола и побежала к выключателю, намереваясь одним махом прекратить этот фарс, но «призрак» заметил движение и на всех парах рванул туда, откуда появился. И так прытко спрятался в подвале, что я даже увидеть не успела, как он закрыл люк. Кидаться за ним в погоню было затеей до того паршивой, что даже я прикинула возможные последствия. Как ни крути, он мужчина, а у меня присутствуют остатки инстинкта самосохранения. Но, от намеченного плана я решила не отступать, вернулась в гостиную, включила свет и заорала что есть мочи: — Пошли нахер из моего дома! Тот, что был с камерой, мгновенно сориентировался в пространстве и кинулся на выход, а вот третьему не повезло: на нём сидел Воронов и с остервенением орудовал кулаками. — Миша! — рявкнула сурово. Он нанёс последний удар, просто из вредности, встал с него, взял за ногу и потащил к двери, вышвырнув, как шелудивого кота. — По яйцам мне врезал! — воскликнул Воронов возмущённо, с силой захлопнув дверь. — Как баба! Суки! — пнул пуф и скривился, понизив голос: — Ну и где теперь этого призрака искать? — А Каспер-то добряк, — хмыкнула, плюхаясь на диван с блуждающей улыбкой. — Ну… — задумался Воронов, идя ко мне, — пожалуй. Дробь в зад я бы схлопотал, не появись он во всей красе. Или ещё куда, разницы, на самом деле, никакой. Как и радости. — Схожу за аптечкой в машину, — вздохнула, мельком взглянув на его руки. — И надо вызвать полицию, пусть зафиксируют взлом. — Маш, дом ещё в цене упадёт, — заметил осторожно. — Мне вот как-то вообще начхать, — бросила хмуро. — Дай ключи, сам схожу… Я достала из сумочки ключи от машины и тут же набрала в полицию, «наслаждаясь» приятной мелодией всё время, что Воронов отсутствовал. — Да меня тут грохнут, пока вы трубку возьмёте! — заорала нервно, аккурат в тот момент, когда музыка в динамике стихла. — Полиция, чем можем помочь? — вяло спросил дежурный. Пятнадцать минут путаных объяснений и обещание прибыть «как только, так сразу». — Зря ты им про мужика, прикинувшегося призраком, сказала, — поморщился Миша, садясь рядом и ставя на колени аптечку. — Те придурки снимали. Видно всплывёт, вопрос только в том, когда именно, — буркнула недовольно и забрала аптечку. — А что у нас за дачу ложных показаний? — Штраф или, в худшем случае, арест, — ответил на автопилоте, шевеля пальцами со стёсанными костяшками. — Ржать будут долго… — Да я сама с трудом сдержалась… ты его видел вообще? Перемазался флуоресцентной краской как попало… как эти идиоты купились — не понятно. — Психи, — пожал плечами Воронов и слабо поморщился, когда я начала обрабатывать ссадины на его руках спиртовой салфеткой, стараясь на них не смотреть и чувствуя, как подкатывает дурнота. Если бы крови было чуть больше, прилегла бы на диванчике на неопределённое время, попросту отключившись. Порезы и кровавые ссадины я научилась переживать без обмороков, но вида крови по-прежнему не выносила. — Подуй хоть, что ли, изверг… — проворчал Воронов, слабо дёргаясь от каждого прикосновения. Набрала в грудь побольше воздуха, вытянула губы трубочкой и высунула язык. — Зараза, — засмеялся, опустив голову к груди и содрогаясь всем телом, а я продолжила деловито врачевать, глупо улыбаясь. — Могли бы сцапать этого призрака, если бы не они. — Скорее, сладенько проспали бы до утра, — хмыкнула в ответ. — Или так, — не стал спорить Миша, — в любом случае, всё испоганили. Вот что им тут, мёдом намазано? Ещё и с камерой… профессиональной, прошу заметить. Да и сами подготовились. — Странно, да? Ни тебе шапочек из фольги, ни других приблуд. — Ага, а тип с битой явно вспомнил популярный сериальчик, обезумев и со страху наложив в штанишки. А пришёл-то какой самодовольный, с битой. — Давай правую. Миша вновь шевелит пальцами и вздыхает: — С правой лучше повременить. Я ему нос разбил, на моих руках, буквально, его кровь. Пусть возьмут образец, вдруг повезёт. — Разумно, — тяну с уважением. — Батя так в третий раз попался, когда с подельниками пытался обнести круглосуточный магазин, — скривился Воронов. — Так ты не шутил? — всё ещё не верила своим ушам. — Мой образ померк в твоих глазах? — хмыкнул мрачно. — Какое мне дело до того, кто твой отец? — попыталась отшутиться. — Я ж за тебя замуж не собираюсь. — Это пока, — вроде бы сострил в ответ, но весёлым не выглядел. — Про батю — правда. Я не совсем конченый шутить подобным образом. Ладно, вернёмся к нашим баранам… добряк, говоришь? — Ну, он выплыл весьма своевременно, — я пожала плечами и прекратила издевательскую экзекуцию. — Такое ощущение, что он шастал по дому, пока мы дрыхли, но, когда превосходство противника стало очевидным, решил внести свою лепту. — Похоже на правду. И, как истинный супергерой, поспешил скрыться, когда ты ломанулась за ним. — Да я свет хотела включить… — пробормотала, потупив глазки. — А я говорил что? — уточняет недовольно. — Да ну хватит тебе, я взрослая девочка и вполне могу сама принимать решения! — с виноватой моськой не прокатило, попробуем пойти в наступление. — А если бы тот мудила выстрелил? — спрашивает хмуро и ворчит: — Думаешь только о себе… — А о ком мне ещё думать? — хмыкнула невесело. — О тех, кому ты небезразлична. И я в их числе, так что можешь думать обо мне хоть круглые сутки. — Да когда мне о тебе думать, если ты постоянно перед глазами? — возмутилась притворно, а он улыбнулся с озорством: — Закрой. — Не буду, — буркнула, отводя взгляд. — Закрой… — прошептал на ухо, приблизившись, и тут же хохотнул: — Заметь, рот открыть не прошу. Перевожу на него возмущённый взгляд, а он подаётся вперёд, оказываясь всего в паре сантиметров от моего лица, практически касаясь кончиком носа. Дыхание его чувствую, начавшее учащаться, напряжение чувствую, притяжение неимоверной силы, бороться с которым становится невозможно. От одной лишь мысли, что сейчас он меня поцелует, по телу расползается тепло, концентрируясь внизу живота. Облизываю пересохшие губы, готовясь к страстному чувственному поцелую и вздрагиваю от трели звонка, чуть не прикусив язык. — Вот когда не надо, они тут как тут… — бурчит Воронов, поднимаясь. — Кстати, ты подписала договор с Юницкой?