Непризнанные эмоции не могут быть полностью прочувствованы. Как можно полностью ощущать что-то, что ты не можешь даже назвать? Мне грустно; я в замешательстве; я ошеломлена; я унижена; я сердита; я боюсь; я чувствую себя отверженной; я чувствую себя за бортом жизни; я чувствую себя преданной; я чувствую, что со мной поступили несправедливо; я чувствую себя оскорбленной, я ощущаю безнадежность, я встревожена, я расстроена, я чувствую себя виноватой, мне одиноко — все это слишком часто интерпретируется одним способом: «я голодна». Проклятье, конечно, ты голодна! — но это не голод по пище. Увильнув даже от сознательного признания своей боли, ты переходишь прямо к способу ее успокоения. Ты ищешь внешний источник, который обеспечил бы тебе такое ощущение, которое можно найти лишь внутри . … Невозможно избавиться от своей боли, не признав перед собой, что она есть. Эмоции необходимо прочувствовать так же, как пищу необходимо пережевывать; эмоции необходимо переваривать в психике так же, как пища переваривается в желудке. Компульсивный обжора часто набрасывается на пищу как на способ избежать того, чтобы ощущать свои чувства; но потом обращается с едой так же, как обращается с эмоциями, — спешит, забывает прожевывать и не может правильно переварить. Когда твои эмоции прочувствованы, они могут быть признаны, рассмотрены, их уроки — усвоены; а потом их можно вверить Божественному Разуму. Но вместо того чтобы признать и прочувствовать свои чувства, ты научилась обесценивать их еще до того, как они полностью оформятся. Ты подавляешь то, что боишься чувствовать, испытывая мало доверия к мудрости собственных эмоций — или не испытывая его вообще. Ты не знаешь, обладают ли твои эмоции хоть какой-то мудростью, — да и откуда тебе знать, учитывая, что никто не чтил их, когда ты была ребенком? Но они ею обладают; они являются частью гения человеческой психики. Эмоции, даже болезненные, возникают для того, чтобы сказать тебе что-то. Они — сообщения, на которые надо обращать внимание. Но как ты можешь обратить внимание на что-то, о чем даже не знаешь? Эмоции следует признавать и прочувствовать ; иначе у них нельзя ничему научиться, нельзя вырасти благодаря им, нельзя их переработать. Жизнь могла научить тебя тому, что эмоции опасны. Возможно, когда ты была ребенком, тебе приходилось слышать такие реплики: «Не реви — а то я тебе дам настоящий повод пореветь!» — эмоционально-тиранические сообщения, которые, безусловно, должны были научить тебя подавлять свои эмоции и чувства любой ценой. Возможно, родители, у которых были другие дела и другие дети, требовавшие их внимания, игнорировали, преуменьшали или даже осмеивали твои эмоции. Действительно важно здесь то, что ты (по какой бы то ни было причине) в очень юном возрасте научилась не чтить и даже практически не ощущать собственные чувства. В одном из предыдущих уроков мы исследовали воздействие травмы. Если ты пережила острую, даже жестокую травму, то ты научилась автоматически оглушать себя, чтобы не чувствовать следующего удара. Это был блестящий приспособительный механизм, созданный твоим подсознанием, — «замораживаться» настолько быстро, что, когда удар тебя настигал, ты уже ничего не чувствовала. Однако проблема в том, что такой приспособительный механизм был создан исключительно для крайних случаев: он был разработан для спасения тебя от неминуемой опасности, а не для того, чтобы вести тебя по жизни. Он не был рассчитан на то, чтобы фундаментально изменить твою систему эмоциональных реакций, — однако именно это и произошло. В очень юном возрасте ты подвергалась тому, что твоя психика расценивала как опасность, и теперь твое подсознание не делает различия между настоящей угрозой опасности и вполне терпимым стрессом. Оно не знает, что можно впустить внутрь, а против чего надо бороться, поэтому противостоит всему — просто на всякий случай. … Центральным пунктом в холистическом исцелении твоей проблемы с весом должно быть развитие у тебя нового набора навыков, с помощью которых можно разбираться с неприятными эмоциями. Эмоция, которую «замели под коврик», — не та эмоция, которая уходит; это эмоция, которая осела где-то в ином месте, нежели в том, где ей положено находиться. Она стала инертной энергией — вместо динамической, которой она должна быть; запасенной внутри тебя — а не разрядившейся. Как я уже говорила раньше, энергию нельзя сделать несозданной . А эмоции — это мощные формы энергии. Если ты слишком испугана, чтобы ощущать собственное чувство, его энергия все равно должна куда-то деться. На самом деле эмоция не опасна, пока от нее не отречешься, — потому что только тогда она оказывается спроецированной на других и впечатанной в твою собственную плоть. Тогда она вызывает еще больше чувств — стыд, унижение, замешательство и ощущение провала, — что приводит к бесконечному ряду извращенных логических выводов, объясняющих тебе, почему ты могла бы с тем же успехом просто сдаться и продолжать больше есть. … Борясь против эмоций, которые могут тебя опрокинуть, ты и в самом деле создаешь эмоции, которые тебя опрокидывают. Ты начинаешь с того, что пытаешься держать свои чувства в рамках — «заесть» их, добиться онемения, вместо того чтобы прочувствовать, — и, поступая так, создаешь ситуацию, которая вызывает у тебя бесконечную вереницу болезненных эмоций. Пытаясь убежать от своих чувств, ты создаешь из них целую банду, которая набросится на тебя с полной силой, как только ты осозна́ешь, что наделала. Единственные чувства, которых тебе действительно следует опасаться, — это те, которые ты игнорируешь. В греческой мифологии Посейдон является богом морей и океанов. Если он велит волнам успокоиться, они успокаиваются. В Новом Завете Иисус ходил по водам и останавливал шторм. И то, и другое является метафорическим описанием воздействия Божественного Разума на штормы и бури внутреннего «я». Дух — повелитель, а не раб внутреннего моря. Следовательно, твоя задача — передать свои чувства Богу, чтобы он мог вознести тебя над штормами твоего подсознания. Штормы в нем бушуют по одной-единственной причине: твое внутреннее «я» не желает, чтобы его игнорировали. Твое мнение о том, что ты в одиночку можешь контролировать неистовую силу непереработанных чувств, подобно мнению маленького ребенка, который считает, что может встать на берегу моря или реки и повелеть волнам остановиться. Ты можешь скрипеть зубами и кое-как провести утро; ты можешь сжимать кулаки до белизны на костяшках — и справиться с обедом; ты можешь даже каким-то образом дотерпеть до десяти вечера. Но в какой-то момент гневная волна («Нет, ты меня покормишь!» «Как ты смеешь говорить мне «нет»? Да как ты смеешь?!») ухватит тебя за лодыжки и утащит в кухню или в любое другое место, где ты хранишь свои припасы. И алчный голод, уже в который раз, одержит победу. … Твоя неутолимая тяга к еде — это эмоциональная истерика, поскольку часть тебя, которая чувствует себя не выслушанной, требует, чтобы ты ее выслушала, и настаивает на этом. У тебя есть два варианта выбора: ты можешь прочувствовать свою эмоцию — или можешь прислушаться к жесткому диктату сделать что-то, чтобы временно облегчить боль от того, что ты ее не чувствуешь. Очевидно, что прочувствовать эту эмоцию было бы более функциональным выбором. Если у тебя не сложился привычный шаблон почитания чувств, переработки их, засвидетельствования их, подчинения им и наблюдения за тем, как они чудесным образом трансформируются, — тогда они могут проявиться в твоей жизни как устрашающая энергия, которая тобой помыкает, а не которой управляешь ты. Пришло время покончить с твоим эмоциональным рабством, построив твое духовное владычество. Духовная власть возникает не из самоволия, но из подчинения своей воли. Когда ты прочувствуешь свою эмоцию и отпускаешь ее, ты уже не просто остаешься с ней наедине, как будто подвешенная на эмоциональной ниточке и готовая вот-вот упасть в бездну, из которой никогда не сможешь выбраться. … Когда ты передаешь болезненную эмоцию Божественному Разуму, ты отдаешь ее силе, которая может забрать ее у тебя, изменив мысли, ее породившие. Все, что ты передаешь для Божественной трансформации, будет трансформировано, а все, за что ты цепляешься, — не будет. Передача твоих чувств Божественному Разуму включает необходимость сначала их прочувствовать — да, но потом их необходимо отпустить. На самом деле в том, что ты боишься прочувствовать свои эмоции, есть некая ирония: будучи «едоголиком», ты создаешь для себя и сталкиваешься с необходимостью переносить некоторые из самых болезненных эмоций, какие только есть в мире. Ужасное чувство неудачи, которое неотделимо от хронического обжорства, уже сделало твой болевой порог гораздо более высоким, чем ты думаешь. Боль, которой ты пытаешься избежать, — ничто по сравнению с той болью, которую ты уже пережила. Швейцарский психолог Карл Юнг сказал: «Всякий невроз — это замещение законного страдания». Любая патологическая наклонность — включая переедание — представляет собой извращенные энергии непереработанной боли. С патологией можно покончить не путем подавления боли, но путем прочувствования законного страдания, когда оно пытается себя выразить. Духовное исцеление — это процесс. Сначала ты прочувствуешь эмоцию; затем ты пытаешься прочувствовать ту боль, которая естественным путем возникает вокруг нее; затем ты молишься о том, чтобы усвоить урок, который эта боль может тебе преподать; затем ты стремишься простить; и, наконец, тебе даруется благодать Божия. Ты выныриваешь из этого опыта, больше не страдая, выросшая в личностном отношении. … Когда ты больше настроена на духовный рост, тебе не нужно так разрастаться в физическом плане. Эта энергия разряжена и выпущена наружу, она больше не заталкивается в твою плоть.