Красивый китель Эста Харринтера сразу превратился в мешок, а я в гужевую лошадь. Картошку выкапывала прямо руками, благо земля мягкая, и набрала побольше - вдруг Рагар решит морить голодом ещё несколько дней? Вернувшись в казарму, сразу столкнулась с пузатым «завхозом», тот посмотрел заинтересованно. Сначала буркнул, что я рановато, а потом… – И что это у нас? – спросил он, кивая на плотно набитый, заброшенный на плечо китель. – Деликатес! – радостно оскалилась я. Не поверил. Заставил положить ношу на землю и показать, что там. Увидав картофель, удивился ещё больше: – Ты собираешься это есть? Недоумение было искренним, и я кивнула. – Ты уверен, что оно съедобное? Теперь я засомневалась. Может правда не съедобное? Может я вообще ошиблась, и это, невзирая на внешнее сходство, совсем другой плод? Или он тут ядовит? Недолго думая, я достала нож и разрезала один из клубней. Пригляделась, принюхалась и сказала твёрдо: – Уверен. – Мм-м, – с тем же сомнением протянул «завхоз». Я махнула рукой. Снова собрала полы кителя и, протиснувшись мимо пузатого, потащила добычу в кухню. Я уже видела зону готовки, и огромные квадратные плиты, стоявшие прямо посередине помещения, пугали. Как их, интересно, включить? – Эй, малёк! – донеслось вслед. – Как приготовишь, дай попробовать! Я притормозила. Губы дрогнули в улыбке. Ему так интересно? Ну тогда… – Обязательно, – я обернулась. – Но с одним условием. Толстяк хмыкнул и недобро сложил руки на груди. Идея помощи кадету ему точно не понравилась, но просила я самую малость – бутылку масла, сковородку и ликбез по обращению с плитой. Глава 3 3.1 Рагар Дел в замке было так много, что пришлось принимать волевое решение. Отодвинуть все отчёты, убрать подальше списки и, поднявшись из-за стола, открыть портал. Отбором кадетов я всегда занимался лично, и такой подход давал плоды – наша Высшая Военная школа являлась лучшим учебным заведением континента. Не следует пускать всё на самотёк и сейчас. Вспышка, переход, и вот я уже в казарме. Выйдя из портала, ухмыльнулся, предвкушая развлечение, но через миг уловил странный, незнакомый аромат. Казарма была пуста. По моим расчётам, первые птенцы начнут появляться здесь через час-полтора, но этот запах… он был съедобным и доносился с кухни. Неужели Форгин что-то готовит? Он, конечно, не любитель, но с него станется. А вдруг? Следуя инстинктам, я добрался до кухни и застыл в проёме. Картина, представшая взгляду, была удивительной – за столом сидели Форгин и Эстас эр Харринтер, наш главный недокадет. Тощий и толстый. Тщедушный и упитанный. Перед ними стояла большая сковорода, и ели эти двое прямо из неё, и так, словно боялись, что у них отнимут. – Эй! – окликнул я. Жевать перестали, повернулись. – Что здесь происходит? – Харринтер принёс ужин, – с набитым ртом пояснил Форгин. Я бросил взгляд на окно и не удержался от комментария: – Так до ужина ещё долго. – Мы решили поесть пораньше, – Форгин, кажется, был счастлив. – Сам знаешь, наедаться на ночь – для фигуры не хорошо. Форгин похлопал себя по обширному животу, а недокадет опять склонился над сковородкой. Я замер. Вот уж не ожидал увидеть Харринтера с добычей. Впрочем, объедающий малька Форгин – нечто ещё более невероятное. Он же у бедных и убогих не берёт! А Харринтер в самом деле был убог. Увидев его впервые, я вообще решил, что передо мной девушка, например его сестрица, как там её зовут? Элис? Но присмотревшись получше, когда кадет медитировал на гору чемоданов, я всё же признал в нём парня. Впрочем, явление девицы невозможно в принципе – нет такой идиотки, которая рискнёт оскорбить школу и лично меня подобным маскарадом. Стайка воинственно-настроенных леди, конечно, пытается добиться для девушек права потягаться с кадетами на отборе, но дальше болтовни дело всё равно не идёт. – Так, не понял, – сказал я. В этот раз меня проигнорировали. Пришлось перейти к решительным действиям. Я приблизился, взял из лотка чистую вилку и наколол на неё жёлтый, ароматный ломтик какого-то… ну, по всей видимости, плода. Попробовал. Прожевал под возмущёнными взглядами обоих – просто при ближайшем рассмотрении сковорода оказалась не такой уж большой, и еды в ней оставалась горстка. – Мм-м, – сказал я. – И как это называется? – Жареный картофель, – с тоской сообщил угадавший мои желания Форгин. – Очень хорошо. Я кивнул и, упав на свободный стул, придвинул сковородку ближе. Теперь и Форгин и птенец уставились злобно. – Не понял, – я притворился безмятежным. – В чём проблема? – В том, что это наш ужин, – осмелился вякнуть Харринтер. Слово «наш» он подчеркнул. – Хороший ужин, – похвалил я. – А с командирами надо делиться. Добрый командир – служба в радость. Тщедушный Харринтер досадливо скрипнул зубами. Форгин тоже скис, но быстро опомнился: – У нас же ещё есть! – воскликнул он, обращаясь к недокадету и пихая того в плечо. Парнишка от такой ласки чуть не слетел на пол. – Давай-ка! Приготовь! Малёк осознал не сразу. Его лицо вытянулось, а Форгин ещё и подколол: – Добро пожаловать в армию, сынок! - Бодрая улыбка и продолжение: – Давай, поторопись. Или ты хочешь обсудить приказ? Харринтер хотел – он стал пунцовым, глаза опасно сузились. Но вместо обсуждения Эстас медленно отложил вилку, ещё более медленно встал и отправился готовить. - Хм, а может в индивидуальном вкладе что-то и есть, - глядя ему в спину, философски заметил я. 3.2 Алиса Картошки хватило на четыре сковороды, и это был ужас. К моменту, когда выключилась плита, я была красная и дико злая, а «командир» с «завхозом» жрали как не в себя. Они даже не разговаривали – просто стучали вилками, и жевали со скоростью промышленной молотилки. Так, что я в итоге не выдержала: – Для хорошего пищеварения прожёвывать пищу нужно медленно и тщательно. – Угу, – дружно ответили мне. Когда сковорода опустела, оба откинулись на спинки стульев, и… нет, рыгнул только Форгин. Мы успели познакомиться, и я кое-что выведала – Форгин работал в школе вовсе не завхозом, а отвечал за разъяснительно-политическую часть. В том, что касается Рагара, он оказался не просто директором, а одним из лучших воинов королевства, а вдобавок младшим принцем. Третьим по счёту. Тут, конечно, сразу вспомнился Ершов со своим «Горбунком», и сейчас, после всей этой изнурительной готовки, я уже не сомневалась, что младший сын умом не отличается. Младший, как написал классик, и вовсе был дурак!