Рагар посмотрел так, словно вопрос, мягко говоря, глупый. – Потому что ты без команды. Тебя не выбрали. Ты не внушаешь доверия другим кадетам, а война – дело коллективное. Завалить в одиночку кабана или горного льва тоже невозможно, значит текущее задание ты тоже провалил. Итого два проваленных задания, а это проигрыш. Можешь погрустить в уголке, а я, как освобожусь, открою для тебя портал. К концу этой тирады я надулась. Логика была понятна, но… – Они просто ещё не знают, насколько я хорош, – я мотнула головой в сторону остальных. – Им нужно время, чтобы рассмотреть мои таланты. – Увы, – Рагар развёл руками. – Если мы говорим о войне, то в бой идут не в первые минуты знакомства, – не испугалась я. – Поэтому выгонять меня до того, как мы познакомимся, неразумно. Это вкусовщина. Предвзятое отношение. В казарме стало очень тихо. Бровь Рагара приподнялась, на лице замершего в отдалении «завхоза» появилось заинтересованное выражение. Кажется, я сейчас субординацию нарушила – ведь спорить с командиром, наверное, нельзя? – Кхм, – брюнет посмурнел. – Ну, допустим. Я сглотнула и решила идти до конца: – И потом, неужели на войне не бывает индивидуальной работы? Диверсанты, подрывники, снайперы? Рагар поднял руку, призывая к молчанию, и уставился таким взглядом, что захотелось сбежать. В общем, инициативу и споры тут действительно не любят. Я приготовилась к худшему, но командир (кстати, других командиров в казарме по-прежнему не наблюдалось) оказался человеком отходчивым. Поубивав взглядом, он коварно улыбнулся и сказал: – Хорошо, малёк. Оставайся до вечера. Выгоню после того, как с голоду умрёшь. – Спасибо, – вежливо откликнулась я. Несколько секунд общего внимания, и обо мне забыли. – Так, – чуть повысив голос, сказал Рагар. – Дверь там. Солнце уже высоко. Парни закивали и, сбившись плотнее, принялись обсуждать предстоящее мероприятие. Я же развернулась и в третий раз отправилась к выделенной мне кровати – хотелось заглянуть в баул и понять, что там есть. Короткая ревизия выдала несколько комплектов нижнего белья, пару отрезов ткани, предназначенных для перематывания груди, запасную одежду и целую стопку книг, названия которых мне ничего не сказали. Ещё нашлась смена обуви – такие же сапоги, как были на мне, – моток туалетной бумаги, и большой, опасного вида нож. Последнему я обрадовалась как родному и, пристегнув к поясу, отправилась посмотреть что там снаружи. Кстати, а где тут можно достать бутылку воды? 2.3 Стоило выйти из казармы, и рот мой изумлённо приоткрылся. Просто там, впереди было море – лазурное, спокойное и невероятно красивое. Ожившая мечта. Сначала я заметила именно его, и уже потом обратила внимание на скалы и отделявший от моря обрыв. Да, пляжем с шезлонгами тут и не пахло. Казарма представляла собою длинное деревянное строение в два этажа и стояла на вершине скалы. Справа виделись те же скалы и далёкий, выросший на камнях лес, а слева… Угу, опять скала, но значительно выше нашей. На ней возвышался самый настоящий замок с крепостной стеной и шпилями. Как-то сразу стало ясно, что этот замок и есть Высшая Военная школа, а нас, потенциальных первокурсников, принимают, что называется, в предбаннике. Что ж, тоже вариант. От высоты закружилась голова, сердце пугливо сжалось. Несколько минут я просто дышала, стараясь совладать с эмоциями, а потом огляделась ещё раз. Эпичности пейзаж не утратил, но при более трезвом рассмотрении всё оказалось не так уж страшно. Я увидела несколько троп, одна из которых вела к лесу, заодно заметила, что кроме мхов и кустарника на скалах растут невысокие деревья. Погода была тёплой, над головой светило солнце. Здесь, как и дома, стояло позднее лето, а с точки зрения добывания пищи лето – это хорошо. Я даже плечи расправила! Воодушевилась! И с трудом удержалась на ногах после тычка в плечо: – Эй, Харринтер, чего встал? – бахнули над ухом. И уже другой голос: – Загораживаешь проход. Я отпрянула и развернулась, чтобы увидеть команду молодых и мускулистых. Первая группа. Они притормозили, чтобы взглянуть сначала на меня, потом на пейзаж, и слаженно потрусить по тропинке, уводящей в лес. За первой из казармы выскочила вторая, за нею третья, и так далее. Последним в проёме показался провожающий своих птенцов Рагар, и я с неудовольствием отменила, что командир будет помассивнее остальных. Выше, сильнее, наглее и опытней. Что, впрочем, логично, ведь он главный. – Ну чего встал? – заметив меня, хмыкнул Рагар. – Размышляю, как завалить кабана, – призналась я нехотя. Оскалился. – Размышляешь? Вообще-то в армии это не приветствуется, но я иногда разрешаю. Очень мило. – Кыш отсюда! – гаркнул командир, и я подпрыгнула. Через миг уже мчалась по той же тропинке, по которой ушли остальные семьдесят девять парней. И чем дольше шла, тем чаще думалось о том, что соваться в лес, где бродит толпа головорезов совершенно не хочется. А ведь кроме кадетов там дикие звери! Мне ведь не почудилось, что Рагар упоминал львов? Волна пугливых мурашек превратилась в цунами паники, и я остановилась. Нет, в лес не сунусь. Ни за что! Окинув взглядом пространство, я сошла с тропинки и двинулась вдоль выпирающего куска скальной породы. Как там звучало задание? Добыть себе ужин? И слова «охота», кстати, не было, следовательно еду можно и выпросить, и даже украсть! Только деревень поблизости не наблюдалось, а до замка, где точно есть склады с провизией, не добраться. Но может при повторном, более тщательном осмотре, такой склад найдётся и в нашей казарме, а? Осенённая этой мыслью я притормозила, но возвращаться было как-то рано. Я решила оставить вариант с обыском на крайний случай. Пока же можно обследовать местность и поискать… ну, не знаю, может каких-нибудь сусликов? Правда не уверена, что рука поднимется этих сусликов убить. Я шла и смотрела, смотрела и шла, а когда наткнулась на жирную змею, которая грелась на солнце, взвизгнула так, что даже зелье не сработало. Визг ушёл в ультразвук, пронёсся по ущельям и был подхвачен эхом. Получилось до того громко, что змея заворочалась и поползла прочь. Ну а я резко сменила траекторию и поспешила дальше. Сердце стучало бешено, а девственная природа нравилась всё меньше. Ну не турист я. Не турист! Испуганная и одновременно раздражённая, я завернула за огромный валун и резко остановилась. Там впереди, был валун поменьше, а на нём сидел крошечный дракон. Он был размером с футбольный мяч и напоминал статуэтку из магазина сувениров. Этакий янтарь, приклеенный к камню. Очень выразительный, и однозначно не живой. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍2.4 Пусть не сразу, но я приблизилась. Протянув руку, коснулась каменной шкурки. Погладила шипастую голову, ущипнула дракошу за кончик хвоста. Его изгибы мерцали на солнце, в глубинах каменного тела теплился свет, который ощущался как нечто очень приятное. Меня наполнила радость – необъяснимая и странная. Потом я протянула руку, прикоснулась к торчащему из драконьей пасти зубу и ойкнула – зуб не мог проткнуть палец, но проткнул. Кровь выступила быстрее, чем обычно, статуэтка пусть чуть-чуть, но испачкалась. Зажав палец, я отскочила от камня и выпалила обвинительно: - Эй! Сказала и сама себе удивилась. Я ругаюсь на сувенир. Дожили. Тихо рыкнув, я развернулась, и… – Стой, не бойся, – прошелестел… ветер. Я вздрогнула и обернулась, чтобы увидеть всё того же янтарного дракончика – совершенно неподвижного и точно не живого. – Хочешь я поделюсь с тобой магией? – это тоже ветер сказал. Вот кому как, а я поняла, что с меня хватит. Вытерев палец о край штанов, продолжила стремительное отступление к тому самому валуну. – Алиса… Я споткнулась, но решимости не утратила. Завернула за валун, сделала ещё три шага, оглянулась, и… признала себя трусихой. Что бы это ни было, мне оно не надо. Приключения, раз уж они свалились на голову, лучше получать порционно! Что сейчас в моём списке? Ах, да. Еда! Пропитание я, как ни странно, нашла, но решение проблемы получилось неожиданным. Скалы говорите? Всё верно, но проверка показала, что и тут была земля. Островки плодородной почвы встречались редко, но тем не менее; и на одном из них я обнаружила растение, облепленное полосатыми жуками. Без жуков, ни за что бы не признала, да и с ними не сразу поверила. Но это действительно был картофель. Самый обыкновенный, можно сказать родной.