– Не получив согласия, вызвал на дуэль главу клана, князя Михаила Власова. Одаренного владеющего, официально обладающего шестым золотым рангом. – Так. – В ходе дуэли сумел выжить, оказался в клановой тюрьме. С помощью матери, украв часть казны клана, сумел сбежать в Высокий Град, где, справедливо опасаясь преследования, элиминировал Источник. И для конспирации, чтобы совсем избежать ассоциации с одаренным, заменил руку на бионическую, после чего сбежал в Занзибар. – Так точно, – блеснул я оригинальность, ответив на русском. – Итак. Максим… Или Драго, как тебе будет угодно? – очень похоже повторила Эмили Дамьен: такой же самый вопрос, даже точь-в-точь таким же тоном, задавала мне во время похожего допроса Доминика неделей ранее. Только вот тогда нацелившие мне в спину оружие неасапианты рядом не стояли. – Зовите меня Драго. – Итак, Драго. Ты знаешь, какой у тебя на самом деле был ранг? – Нет. – По ощущениям? – Не знаю. Мне довольно легко давалось сложное, на простое я внимание не обращал. Доминика внимательно посмотрела на Николетту, та – встрепенувшись, не сразу, но подтверждающе кивнула. Эмили Дамьен смотрела мне прямо в глаза. Но за Доминикой и Николеттой, за проверкой Доминики, она краем глаза наблюдала. Потому что продолжила только после того, как Николетта кивнула. – Скажи мне, Драго. Слышал ли ты когда-нибудь о том, чтобы третий серебряный ранг вызывал на дуэль шестой золотой и оставался в живых? – Нет, – не покривив душой, ответил я. – В Европе тебе было душно от мира. Мир к тебе никаких симпатий не испытывал. И ты прилетел на Занзибар, – подхватила нить разговора-допроса Доминика. – Прилетел сюда, для того чтобы… чтобы что? Ты даже, от нечего делать, решил сделать клоаку престижным для жизни районом. Просто потому, что можешь. – Так. – У тебя расписана довольно впечатляющая программа. Расскажи о ней мадам Дамьен. Эмоций я по-прежнему ни от кого не чувствовал, но мне уже было и не нужно. Я все понял – они забавлялись. Когда ты живешь под облаками, на самой вершине мира, очень сложно найти себе достойное развлечение. Отстрел одаренных и созданных монстров из сказок – детский сад, по сравнению с игрой с людьми. А уж игра с загадочными людьми… коим, как ни крути – загадочным человеком, я и являюсь. «Все это придает большую прелесть разговору» На меня сейчас смотрели презирающие всю шелуху мира глаза Онегина и скучающего Печорина. Взгляд ходящих среди людей богов, поднявшихся над мирской суетой. Им было просто интересно вести беседу со мной здесь и сейчас. Я, чувствую – предчувствие меня не обманывает, что приговорен. Но обе эти… женщины, давая отсрочку вынесения приговора, пока наслаждаются игрой. Николетта, услышав эти мои мысли, с трудом сохранила самообладание. Я настороженно ждал. Николетта, до дрожи, боялась. Доминика и Дамьен забавлялись – явно недооценивая опасность. Впрочем, им об этом знать необязательно. Только неасапианты ждали спокойно и бесстрастно. Им ни скука, не неудобство ожидания неведомы. Ну и что с незнакомцем, я не знаю – он так ни разу на нас и не обернулся. Стоящий у марева пелены мужчина внешне так и не показывал признаков утомления беседой. Впрочем, не показывал он и признаков интереса. – Драго? – нарушила паузу Доминика. – Да-да, простите. Моя программа весьма обширна. Думаю, с чего начать, чтобы и раскрыть тему и не тратить слишком много вашего времени. И… Больше, больше слов – все еще лихорадочно думая, как суметь скрыться отсюда, и как суметь при этом не погубить Николетту, я растекался мыслью по стеклу. – …и-и-и, – замялся я, понимая, что хороших вариантов нет, и игру пока ведут вот эти двое, что напротив. Мне это не нравилось, и… и вообще, какого хрена? – Вот эти ребята, – ткнул я большим пальцем за спину над плечом. – Зачем они все здесь? И почему так пристально смотрят на меня, контролируя каждое движение? – Эти ребята ответственные за то, чтобы ты не наделал глупостей, – коротко рассмеялась мадам Дамьен. Как есть забавляется и играет, я не ошибся. – Видишь ли, так получилось, что мы знаем о тебе немногим больше, чем ты даже можешь о себе представить. И если ты не тот, за кого себя выдаешь… у тебя, весьма возможно, возникнут серьезные проблемы, – еще раз улыбнулась мне Дамьен. С молчаливым вопросом я посмотрел ей в глаза, разведя руками – мол, так чего ждем, давайте проверим. В ответ Дамьен покачала головой. – Если ты все же пройдешь проверку, мы планируем полагаться на тебя в самых разных ситуациях. Поэтому мне хочется видеть, как ты ведешь себя под гнетом опасности. Зная, что от смерти тебя отделяет лишь тонкая грань. Меня после этих слов волной раздражение накрыло. Был бы я один, показал бы ей сейчас гнет опасности, и всю тонкую грань в виде яркого файербола. Знают они обо мне, больше чем я сам… Обо мне вообще опасно лишнее знать. Николетта, кстати, в момент смертельной опасности один раз уже в аватар огня перекидывалась. Может у нее и сегодня получится? «Может не надо?» – услышал я ее тщательно подавляемые мысли. «Э, нет, торопиться не надо», – в унисон ей подсказал мне внутренний голос голосом уже с интонациями актера Этуша. Это я от того злой, что у меня велосипеда нет – согласился я и с Николеттой, и с внутренним голосом. Ввергнуть происходящее в огненный ад я сегодня еще успею, надо попробовать миром дело решить. – Под гнетом опасности мы улыбаемся и машем, – подтверждая слова, я широко улыбнулся. – Хорошо, я понял. Насчет моего плана действий… с чего начинать, с начала? – глянул я на Доминику. – Начни с… с чего бы тебе начать? – очень необычно, как будто бы натянуто, улыбнулась она мне в ответ. Очень это странно, потому что уж Доминика то свои эмоции контролирует прекрасно. – Про твой метод кнута и пряника мадам Дамьен я рассказала, когда тебя рекомендовала. Расскажи, как ты собираешься справиться с проблемой наркотиков. – Легко. Мне предстоит масштабная, но быстрая и простая работа: контролируемая легализация тяжелых наркотиков. С персональной помощью и предоставлением бесплатных веществ всем стоящим на учете зависимым, а также масштабной заместительной терапией – заменой грязной нейрохимии организацией доступа к виртуальной реальности для всех. Доступная среда. – Расшифруй, – кивнула Доминика, которая мою программу действий читала. – Наркотики предоставляются каждому желающему при условии постановки на учет. Один или два раза в день, в пункте выдачи. Постановка дозы происходит с помощью специально обученного медицинского сотрудника. Проблема грязной нейрохимии решается достаточным количеством виртуальных капсул, также с постановкой на учет каждого желающего. Естественно, все это при выполнении наблюдаемыми определенных условий – которые по мере увеличения легальных наркоманов, при выходе их из темных переулков, будут становиться все строже, приближаясь к нормам обычного общества. По мере того, как я говорил, Дамьен внимательно за мной наблюдала. Она слушала, но больше обращала внимание на мои эмоции – на то, как я веду себя под гнетом опасности. – Контролируемая легализация помогает добиться сразу нескольких целей. Первое – полностью исчезает такая сфера, как уличная наркомания и, самое главное, вызванная ей уличная преступность. Наркоману больше нет нужды идти на криминал, чтобы заработать себе на очередную дозу. Второе, как следствие – повышение уровня жизни наркоманов; потому что теперь время, необходимое на поиск дозы, человек тратит уже на поиск еды и увеличения собственного достатка. Третье – повышается общий уровень здоровья населения района, так как наркотики в пунктах выдачи чистые, в отличие от разбавленных дилерских… Размеренная речь заученной программы текла спокойно и фоном – сам же я все прокручивал один за другим варианты силового решения проблемы, если что-то сейчас пойдет не так. – …кроме всего прочего, становится ниже процент опустившихся наркоманов, которые занимаются проституцией ради дозы. Но это уже другая история, история легализации проституции. И, наконец, четвертое: самый главный результат. Результат, достигаемый контролируемой легализацией, открытым учетом и контролем – это уничтожение теневого наркобизнеса, в который вовлечены не только криминальные элементы, но и служащие администрации протектората люди, а также нечистые на руку сотрудники полиции. – Которые будут определенно против потери своих доходов, – приподняла брови Эмили Дамьен. Вот не слушает почти суть, а в корень зрит сразу – не мог не отметить я. – В условиях, когда законы защищают преступников, тем более преступников в погонах, которые контролируют оборот наркотиков, подобное реализовать действительно сложно. У меня же, пока район сохраняет красный уровень криминогенной обстановки, ситуация гораздо проще. Всех упырей, кому не понравится новая реальность, я просто убью. Это, кстати, было уже импровизацией. Все, что я рассказывал до этого момента – рабочая модель легализации тяжелых наркотиков из моего мира, реализованная в Швейцарии. Поэтому я и был абсолютно уверен в успехе. А вот насчет «всех убью» – это уже мое ноу хау. Впрочем, у швейцарцев на реализацию, а самое главное – на прием обществом этой программы, ушло больше двух десятилетий. У меня же времени гораздо меньше. Но я и аргументы могу приводить гораздо более действенные. После моих последних слов, кстати, Эмили и Доминика переглянулись. Причем Доминика смотрела, как мне показалось, с чувством гордого превосходства – мол, я же тебе говорила. Надо же – гордится что ли мною? Очень похоже. «Посмотри, там мальчик такой губастенький», – спуская с небес на землю, подсказал мне вдруг внутренний голос с интонациями Ирины Салтыковой, которая впервые увидела Данилу Багрова в телевизоре. Вовремя подсказал. Не нужно забывать, что они сейчас со мной играют. Как кошка с мышью. – Мне импонирует твоя уверенность в себе, – кивнула Эмили Дамьен. – Вот только скажи нам, дорогой Драго. Чем ты руководствовался, когда вызывал на дуэль князя Власова? Этой самой уверенностью? – Да. – Не зная своего истинного ранга, вызвал серьезного противника, без оглядки на опасность для жизни… – Знаете, Эмили, за свою жизнь я понял одну важную вещь. Иногда надо просто сказать: «Какого чёрта?» и сделать шаг. В ответ на мои слова госпожа Дамьен легко и заразительно рассмеялась. Доминика подхватила ее смех. А вот третий присутствующий, наблюдающий за ходом аукциона удивительных тварей внизу, снова даже бровью не повел. В отличие от дам, мой настрой авантюриста его оставил равнодушным. – Ты прибыл в протекторат, – продолжила Дамьен, – за очень короткое время оказался в центре событий, и настроил против себя немало могущественных людей. Но… несмотря на это, единственная аугментация, которая у тебя есть – это бионическая рука. Ни имплантами, ни стимуляторами ты не пользуешься. – Так. – Есть только одна причина, по которой человек в твоем положении откажется от возможностей усиления организма, – подытожила Дамьен. – Эта причина: надежда на возврат дара. Так? – Так. Доминика посмотрела на Николетту, и девушка подтверждающе кивнула. На самом деле, я, конечно, планировал вернуться в мир как Артур Волков, вернув себе дар владения в полном объеме. Но сказанное мною именно сейчас было все же полуправдой: серьезных препятствий к установке имплантов я пока не видел. Более того, чтобы не быть статистом – как в случае, когда мы с Войцехом наведывались в гости к Лучано Стабене, импланты мне реально нужны. А после моей легализации, после повышения социального статуса, возможность их установить у меня уже была.