Наверное, среди них были знакомые, но Лина больше не узнавала лиц. Перед ней предстала колышущаяся, противно гудящая масса – головы, плечи, руки, туловища. Могли ли там быть ее родители? Или бабушка с тетей Оксаной? Она понятия не имела. Да и не признала бы их, даже если бы и увидела. Из ее памяти стерлись все лица, кроме одного-единственного, самого важного. Только Митю она знала и помнила. Если бы любимый муж стоял в эту минуту на пороге комнаты, все снова стало бы нормальным и правильным. Вся ее жизнь вернулась бы, и туман в мозгу рассеялся бы. А может, он где-то там, скрытый, заслоненный от нее этими противными, назойливыми людишками? – Митя, – позвала она, но из пересохшей непослушной глотки вырвался лишь жалобный писк. Лина встала на цыпочки, пытаясь разглядеть мужа. Но ничего не вышло. Стоявшие возле двери подались назад, пропуская какую-то женщину. Высокую стройную женщину с длинными светлыми волосами. Ее лицо было красивым и печальным, глаза смотрели грустно и прямо. Лина не любила людей, которые прячут взгляд, хотя сама не умела глядеть на тех, с кем говорила, открыто, глаза в глаза. Она потянулась к этой женщине, почему-то поверив, что та не обидит ее. А возможно, даже сумеет сказать, где сейчас Митя. Теперь Лине казалось, что они с этой женщиной остались совсем одни и больше никого рядом не было. – Митя, – снова, уже громче произнесла она, теперь уже обращаясь только к женщине, уверенная, что та поможет, что она знает, почему он не приходит и когда придет. Но женщина не ответила. Она сделала шаг навстречу Лине, обняла ее, прижала к себе и заплакала. Стелла во все глаза смотрела на Лину и не узнавала. Не могла поверить, что это Митина жена. Черты лица, цвет волос, фигура – все было то же. И отрешенность, и меланхолия, и хрупкость. Но все это усугубилось настолько, что Стелла на миг забыла о том, что произошло с Митей, разглядывая Лину. Ангелина постарела – не на годы, а на десятилетия. Казалось, ее лицо сползло, стекло вниз, подобно расплавленному воску. Щеки обвисли, уголки глаз и губ опустились еще ниже. Спутанные волосы свисали рваными прядями, руки и ноги словно лишились костей. Лина стояла, скособочившись, сгорбившись, явно не узнавая ни Стеллу, ни своих соседей, с которыми была отлично знакома. Она вновь и вновь монотонно повторяла имя мужа, как будто уже знала, что случилось. Но откуда ей было знать, если она сидела здесь взаперти? Наверное, Лина вправду была больна, очень больна, потому он так спешил к ней. Или была еще какая-то причина? Стелла собиралась это выяснить. Мягко, но решительно она попросила всех присутствующих уйти: еще раньше заявила, что приходится Мите сестрой, и поэтому никто не возражал и не удивлялся. Тому, что они с Митей родственники, поверили безоговорочно: они были немного похожи – оба высокие, светловолосые, белокожие. Увидев, как автомобиль врезается в Митю, Стелла закрыла глаза, отвернулась. Но за мгновение до столкновения Митя, видимо, все же услышал ее голос, потому что вдруг резко остановился и обернулся через плечо. Время замерло, секунды словно растянулись, и Стелла, стоя на краю дороги с протянутыми к Мите, как в молитве, руками, успела разглядеть на его лице недоумение, а еще (хотя ей, наверное, показалось?) радость. В следующую секунду красная машина толкнула его и сбила с ног, хотя водитель успел сбросить скорость и вывернуть руль вправо. Не будь этой секундной остановки, сделай Митя еще шаг навстречу своей смерти – этот маневр оказался бы бесполезным. А так смерть коснулась его – даже ударила, но прошла мимо. Митю отбросило на дорогу, и он остался лежать на боку, как спящий. Стелла рванулась к нему – больше она не кричала. Зато женщина, которая сидела рядом с водителем, выскочила из машины и принялась вопить. Голосила так, что Стелле захотелось надавать ей пощечин, чтобы она замолчала. Сам водитель тоже выбрался из машины и приходил в себя, вцепившись в дверцу, и время от времени бессвязно бормоча: – Видели… Сам … Не виноват… Вокруг быстро собиралась толпа. Прохожие спешили, стекались к месту происшествия, и толпа густела, гудела, напоминая потревоженный пчелиный рой. Люди оживленно обсуждали случившееся, но Стелла ничего не слышала, не воспринимала. Ей нужно было знать, что с Митей. Девушка упала возле него на колени и схватила за руку. Пульс был. Сердце билось! От облегчения Стелла заплакала навзрыд, и вот тут-то ее осторожно спросили, кто она пострадавшему. Митя был жив, но, видимо, серьезно пострадал, потому что не приходил в себя. Дорога была каждая минута, каждая секунда. – «Скорую»! Вызовите! – отрывисто проговорила Стелла, не выпуская его руки и оглядываясь по сторонам. Темноволосый толстый мужчина в татуировках, которого крепко держала за руку полная рыхлая блондинка, торопливо сказал: – Я звонил. Не волнуйтесь, уже позвонил. Сейчас приедут. «Когда они приедут? Господи, когда же? А хорошая ли здесь больница? Есть ли тут нормальные врачи?» Мысли путались, наскакивали одна на другую. – Может, лучше отвезти самим? – пролепетала Стелла. – Не нужно его трогать. Вдруг что с позвоночником, – строго сказала женщина с мокрыми волосами в оранжевом парео. В этом был резон. Стелла посмотрела на бледное Митино лицо, и сердце ее сжалось. – Может, врач есть? – снова спросила рассудительная женщина в оранжевом. Все стали по цепочке спрашивать друг у друга, нет ли врача или хотя бы медсестры. Никто не признавался – по-видимому, таковых не было. – Я взяла вашу сумку. Вот, – тронув Стеллу за плечо, проговорила спутница темноволосого мужчины. – Эх, Митька, Митька… – горестно сказал он. – Вы знакомы? – быстро спросила Стелла. – Я ехала к … к ним. Где они живут? – Потом, сообразив, что не поблагодарила блондинку за заботу, добавила: – Спасибо вам. – Рядом живут. Вот наш отель, – ответил мужчина и указал на двухэтажное строение из белого кирпича, в двух шагах отсюда. – Мы с женой тоже там живем. Соседи, значит. Я Артур. А это Соня. – Не за что, – улыбнулась Соня. «Держись, Митенька, только держись!» – билось в голове у Стеллы. Сидеть здесь, ничего не предпринимая, сходя с ума от беспокойства, было невыносимо. И все же он был рядом, она могла позаботиться о нем. И знала, что скорее умрет сама, чем позволит причинить боль ему. – Гаишники-то где? – громко спросил кто-то в толпе. – Едут, – отозвались в ответ. – Когда нужны, не дождешься. – Я не виноват, он сам под колеса влетел, вы видели, – снова затянул водитель красной машины. – Надо смотреть, куда бежишь! Ему тоже ответили. Кто-то сказал еще что-то… Время шло. Митя неподвижной сломанной куклой лежал на асфальте. Скорая помощь прибыла через двадцать самых долгих в жизни Стеллы минут. Дорожная полиция еще не подъехала, но ей это было безразлично. Главное, что врачи здесь. Митю положили на носилки. – Кто с ним? – спросил доктор. – Я, – ответила Стелла. – Я его сестра. Врач утвердительно кивнул. – А жена? Лина-то как же? – переполошилась Соня. – Ей ведь не сказали! – Не говорите пока. Я вернусь и сама с ней поговорю, хорошо? Она у нас… впечатлительная, – сказала Стелла, и толстяк с женой мелко закивали, соглашаясь. Она ощутила легкий укол совести: Лина имела право знать. Но Стелла приказала совести заткнуться и забралась в машину. Блондинка окликнула ее: – Погодите! Телефон хоть наш запишите! Вы же ни адреса не знаете, ничего! Это была здравая мысль. Стелла поспешно записала телефон, и они наконец отправились в больницу. У Мити, судя по всему, черепно-мозговая травма, сказал доктор. Ехать предстояло в Отрадное. «Это самая большая клиника в округе, при ней есть и станция скорой помощи… Так что всех привозят к нам…», – всплыли в памяти слова Евгении Ивановны, сказанные каких-то пару часов назад. Разве в тот момент Стелла могла предположить, что совсем скоро ей предстоит побывать в этой самой больнице?.. В машине Стелла все так же не выпускала Митиной руки, продолжала вглядываться в его лицо, боясь пропустить тревожные изменения, хотя понятия не имела, чего именно стоит опасаться. Они как раз приближались к выезду из Локко, когда Митя внезапно застонал. Стелла тут же склонилась к нему, но он, похоже, не пришел в сознание, не понимал, где находится и кто сейчас подле него. Он еле слышно прошептал в забытьи: – Серое… Глотая слезы, она ответила: – Я с тобой, Митенька. Все теперь будет хорошо. Никакого серого. Ничего страшного. Глава вторая Добрались они быстро, хотя Стелле казалось, что прошло слишком много времени. Больница, куда привезли Митю, была не слишком большая, но аккуратная и вполне современная на вид. С одного входа – поликлиника, с другого – стационар. Митю немедленно повезли на обследование. А Стелле велели посидеть в коридоре и подождать.