Однако она проигнорировала эту рекомендацию: уже достаточно сидела и ждала сегодня. Единственный человеком в Отрадном, которого знала Стелла, была Евгения Ивановна, к тому же ее брат работал в этой больнице, так что девушка без колебаний набрала нужный номер. Кое-как объяснила, что произошло, и не успела еще сформулировать, зачем, собственно, звонит, как та сказала: – Через пятнадцать минут буду. Не дергайся и никуда без меня не ходи. Прошло даже меньше времени, когда Евгения Ивановна вбежала в холл. Стелла бросилась к ней навстречу, как к давней знакомой, к близкому человеку. Вместе они отправились к главврачу, которого Евгения Ивановна, разумеется, хорошо знала. Потом вместе, в обнимку, сидели возле кабинета и ждали: Стелла тряслась от волнения и страха за Митю, Евгения Ивановна успокаивающе гладила ее по руке и говорила, что все будет хорошо. К Мите отнесутся со всей возможной серьезностью и предупредительностью. Похоже, она догадалась об истинном отношении Стеллы к своему «брату», но ни о чем не расспрашивала девушку. Стелла поначалу принялась было благодарить Евгению Ивановну, говорить, что непременно расплатится с нею, но та лишь сердито цыкнула, и девушка умолкла, целиком сосредоточившись на мыслях о Мите. Осмотр выявил двойной перелом предплечья правой руки, на которую Митя упал, а также многочисленные ушибы и гематомы. Внутренних кровотечений не обнаружилось. Однако было сотрясение и ушиб головного мозга. Вроде бы средней тяжести, хотя сказать определенно пока не могли. При благополучном течении и правильном лечении Митя должен был полностью поправиться, сказал невролог. – С ним все будет хорошо? – снова спросила Стелла. – Девушка, я же вам уже сказал, организм молодой, здоровый. Должен поправиться, – начиная терять терпение, ответил доктор. – А когда его можно будет транспортировать в более… приспособленную клинику? Стелле не хотелось оставлять его здесь. Казалось, что дома Мите сразу станет лучше. – Наложим гипс, проведем необходимые манипуляции, будем делать все, что от нас зависит. Нужно дождаться, пока он придет в сознание. Там видно будет. Но пока трогать не надо, – объяснили ей. Стелла не могла заставить себя уйти из больницы, она хотела сидеть возле Мити, быть рядом, когда он откроет глаза. Ей было страшно снова оставлять его одного. Но находиться возле него врачи не разрешили: в реанимацию, где он сейчас был, посторонних не пускали. К тому же ей требовалось поговорить с Линой. Как ни крути, она была Митиной женой. И это не она толкнула его под машину, так что Стелла, верно, ошибалась на ее счет, подозревая во всех смертных грехах. Ангелина должна узнать, что стряслось с Митей, должна находиться в эти минуты подле него. Нужно поехать и привезти ее сюда, в больницу. Это будет правильно. Евгения Ивановна, догадываясь, что творилось сейчас в душе Стеллы, снова пришла на помощь: предложила отвезти ее в Локко. И девушка не стала возражать. Больше обратиться было не к кому. Стелла решила, что привезет Лину в больницу и останется с ней, если та не будет против. А если прогонит, она уйдет. Евгения Ивановна – ангел-хранитель, добрая фея – обещала подыскать жилье, чтобы было, где переночевать. Что будет потом, Стелла не думала. Может быть, ей придется уехать, пока Лина будет выхаживать Митю. Кто-то ведь должен заниматься делами фирмы. Кто же, как не она? Место рядом с Митей принадлежало Ангелине. Лишь бы только она не устроила скандала из-за того, что Стелла не сразу сообщила ей о случившемся, что поехала с ним в клинику и выдала себя за его сестру. Когда Стелла вернулась в Локко, красная машина, сбившая Митю, уже уехала. Толпа разошлась, и улица была пуста. Ничто не напоминало о недавней трагедии. Стелла набрала номер, который дала ей Соня, и та вместе с Артуром и женщиной, которая представилось тетей Олей, немедленно вышла к ней. Все вместе они отправились в комнату, где жили Шалимовы. Евгения Ивановна осталась ждать в машине. Только позже, много позже Стелла сообразила, что та никогда раньше не бывала в Локко, хотя и жила совсем близко. Возможно, это место внушало ей страх, но, тем не менее, Евгения Ивановна, не колеблясь, отправилась туда вместе с девушкой, которую знала от силы несколько часов. Стелла вытерла слезы и легонько отстранила от себя Ангелину. Она вполголоса заверила Артура, Соню и тетю Олю, что все будет хорошо, что она должна сама все объяснить жене «брата», и те поверили. Повернулись и безропотно ушли прочь. Девушка тихонько притворила за собой дверь номера и обернулась к Лине. Та сидела на широкой кровати, обхватив себя руками, поджав ноги. Сидела и умоляюще глядела на Стеллу. Лицо ее болезненно сморщилось, воспаленные глаза, обведенные красными кругами, были прищурены. – Что с тобой? – негромко спросила Стелла. – Ты больна? Митя пошел за врачом для тебя? Или за лекарством? – Нет, – ответила Лина, качнув головой. – Просто свет… Он слишком яркий. Здесь слишком светло. Стелла быстро подошла к окну и плотно задернула шторы, преграждая дорогу солнечным лучам. – Так лучше? Ангелина ответила слабым утвердительным кивком. И продолжала сидеть, почти не обращая внимания на присутствие Стеллы, не удивляясь и не спрашивая, что она здесь делает. – Ты узнаешь меня? – осторожно поинтересовалась Стелла, придвинула стул и села ближе к Лине. – Я Стелла. Помнишь? – Где Митя? – вопросом на вопрос ответила Лина. – Он уехал и бросил меня? Нет, поняла Стелла, она не помнила, не узнавала. Что же с ней творилось? Что произошло с ними обоими в этом Локко? Девушка глубоко вздохнула и как можно мягче произнесла: – Линочка, ты только не волнуйся. Понимаешь, Митю сбила машина. Но с ним все будет хорошо, он скоро поправится! – Митю? – выдохнула Лина. Ее лицо выражало сильнейшее потрясение. – Митю?! Значит, это все-таки он? Он, а не я? – О чем ты? – не поняла Стелла. Но ответа так и не получила. Лина спрыгнула с кровати и закружила по комнате, натыкаясь на мебель и продолжая что-то бормотать. Только что она напоминала тряпичную куклу, и вдруг ее тело наполнилось энергией. Понаблюдав за Линой какое-то время и сообразив, что та не собирается останавливаться, Стелла поймала ее, схватила за руки и резко встряхнула. – В чем дело? Говори сейчас же! Не следовало, конечно, кричать на невменяемого человека, ведь очевидно, что Лина была не в себе, но Стелла была слишком измотана. Этот бесконечно долгий, трудный день доконал ее, и сил на деликатное обращение уже не оставалось. – Локко ест людей! – лихорадочно заговорила Лина. – Глотает, впитывает в себя! Но это хорошо, это правильно! Я думала, это я… Я должна умереть! Но раз оно забрало его, то мне не надо… Нужно ждать, когда он придет! Они все потом приходят, все возвращаются! Я сама видела, и Митя видел! Ты просто ждешь – и они приходят! Стелла разжала руки, отпустила Лину, и та снова принялась бродить по комнате и бормотать все громче и громче. То, что она говорила, было полной бессмыслицей, однако… В голове зазвучал голос Евгении Ивановны. Что она говорила? Вроде бы как раз об этом. Утверждала, что люди часто гибнут здесь, а их близкие переезжают в Локко и остаются навсегда. «Зачем?» – спросила тогда Стелла. Но Евгения Ивановна не знала ответа. Или знала, но не захотела ей сказать. И вот теперь Лина ответила на тот вопрос. По ее словам выходило, что люди остаются, чтобы ждать своих родных – тех, кого забрало это место… Что она там бормочет? Что Митя видел мертвецов? «Нет, всего этого просто не может быть!» – твердо сказала себе Стелла. Бабушкины сказки. Местные легенды – и ничего больше. Несчастная просто заговаривается. Нужно немедленно забрать ее отсюда и показать психиатру. Интересно, есть ли он в той больнице, где оказался Митя? Скорее всего, нет. Но этот вопрос Стелла решила обдумать после. Сейчас нужно срочно вывезти Лину из Локко. Митина жена всегда была немного не в себе. Не от мира сего. Неизвестно, когда она начала по-настоящему сходить с ума, но сейчас, похоже, этот процесс идет полным ходом. Стелла ласково улыбнулась Лине, стараясь изобразить спокойствие и доброжелательность, и заговорила успокаивающим тоном: – Линочка, ты ошибаешься. Митя жив. Да, его сбила машина, но скоро все будет хорошо. Он выздоровеет. Сейчас мы с тобой поедем и навестим его, ладно? Ангелина внезапно остановилась и подскочила к Стелле. Та вздрогнула от неожиданности, но постаралась не подавать виду, что напугалась. Лина пристально глядела ей в глаза, не говоря ни слова. Потом глубоко вздохнула и села, но не на кровать, а на пол, возле ее ног. – Митя умер, – с полной уверенностью проговорила она и улыбнулась мечтательной, счастливой улыбкой, от которой у Стеллы мороз пошел по коже. – Его больше нет для всего мира. Я всегда хотела, чтобы он был мой. И вот теперь он навсегда останется рядом со мной, здесь, в Локко. Никто не сможет увидеть его, кроме меня. Он мой – ничей больше. – Лина, конечно же, он твой, но здесь его нет, он в больнице, он… – Замолчи! Замолчи сейчас же! – Лина уставилась на Стеллу снизу вверх с такой свирепой ненавистью, что та отшатнулась. – Все хотели разлучить нас! Думаете обмануть меня? Забрать отсюда? Чтобы Митя вернулся – а меня нет?! Думаете, я куплюсь на это? Вот уж нет! Можешь меня убить, но я останусь тут! В доказательство своих слов Ангелина вцепилась в кровать. – Хорошо, хорошо, – примирительно проговорила Стелла, соображая, как быть дальше. – Конечно, ты можешь остаться. Наверное, придется съездить за доктором. Пусть осмотрит ее и сам вызовет скорую – или сделает то, что положено делать в подобных случаях. – Приляг, дорогая, отдохни. Уже почти вечер, ты устала. Выспишься, а завтра утром я приду и… – Убирайся! – вдруг прорычала Лина, по-прежнему не выпуская из рук бортик кровати. – Вон отсюда! Он может прийти в любую минуту. Я должна быть готова. Ты мне мешаешь! – Ладно. – Стелла встала со стула и начала пятиться к двери. Повернуться спиной к Лине ей было страшно. – Убирайся! – снова проорала Ангелина. Все, с нее хватит. Не волоком же тащить эту ненормальную. Ей нужно к Мите. – Ухожу, не беспокойся. – Стелла открыла двери и шагнула за порог. Но следующие слова Лины заставили ее замереть возле выхода. – Я расскажу ему. Все ему расскажу, когда он придет! Теперь-то он поймет, что мне пришлось… Я должны была, должна это сделать! Она мешала! Без нее нам стало лучше, правда? – обращаясь неизвестно к кому, торопливо говорила Митина жена, и голос ее зазвучал робко, просительно, как обычно. Про Стеллу сумасшедшая, видимо, уже забыла, а девушка внимательно слушала, не двигаясь с места. – Встревала между нами, поучала, диктовала свои правила, а нам приходилось слушать, потому что это твоя мать. Но ведь если подумать, мать – это лишь кровное родство! Звериная, животная любовь. Она нужна только маленькому ребенку, а после только мучает и тяготит. Вот мать мертва, ее нет – и нет этой любви. А моя любовь к тебе – это любовь души, она бессмертна, как сама душа. – Лина, ты… убила ее? – прошептала потрясенная Стелла. Но Лина не услышала. Теперь она говорила о другом. – А Стелла! Эта Стелла! Что за имя такое… Безупречная умница Стелла! – Лина тихонько засмеялась. – Разве ты не видишь, она же просто робот. Сухая, холодная, а внутри винтики, шпунтики – ничего живого, настоящего. Компьютер вместо сердца. Как она изводила меня, сводила с ума! Я терпела, терпела, Митюша! Но это было все труднее, понимаешь? Остановила ее, но надолго ли? Она могла все испортить! Ты потом понял бы, что так надо, и не сердился на меня. Она продолжала бормотать еще что-то, но голос постепенно стихал, пока Лина наконец не замолчала, уставившись в одну точку. Возбуждение покинуло ее, словно у механической игрушки кончился завод. Теперь Лина снова была похожа на безвольную марионетку, которую кукловод забросил в угол. Стелла постояла некоторое время, затаив дыхание. Ждала, не скажет ли Ангелина еще что-то, но та молчала. Она осторожно выбралась в коридор, закрыла за собой дверь, стараясь делать это как можно тише. Там, в комнате, остался монстр. Эта женщина собиралась уничтожить ее – и наверняка осуществила бы свой план. Убила бы, как прежде убила несчастную Митину мать. Глава третья