Линус вздохнул. – Думаю, пора есть мороженое, – сказал Артур. Кафе-мороженое выглядело старомодно. У высокого прилавка стояли красные вертящиеся стулья, стены были выкрашены в красный и розовый цвета, под потолком горели яркие лампы. В динамиках Литтл Ричард пел о девушке по имени Сью. Когда они вошли, над дверью звякнул колокольчик. Продавец стоял к ним спиной, склоняясь над витриной с рядами лотков с мороженым самого разного цвета. Он обернулся с улыбкой на лице и заговорил: – Добро пожаловать! Чем могу… Улыбка исчезла. Его глаза округлились. Дети прильнули к витрине, разглядывая мороженое. – Ого, – сказала Фи. – Я хочу попробовать все сразу. Хочу наесться мороженым до тошноты. – Можно выбрать два вкуса, – сказал ей Артур. – И не больше. Не стоит портить себе аппетит перед ужином. – Стоит! – возразила она. – Я очень хочу его испортить! – Вы… это вы… – забормотал продавец. – Да, – сказал Линус, – я – это я. Спасибо, что заметили. Дети, пожалуйста, встаньте в очередь. Постройтесь по одному, чтобы джентльмен мог вас обслужить… – Нет, – сказал продавец, яростно мотая головой. – Исключено. Вы должны уйти. – Что? – спросил Артур. Продавец начал краснеть. На лбу у него набухла вена. – Я не обслуживаю вашу породу. – Прошу прощения? – переспросила Зоя. Мужчина указал на стену. Там висел знакомый плакат: «Увидел что-нибудь, скажи что-нибудь!» – Я имею право отказать в обслуживании. Без объяснения причин. Я вижу и говорю. И я говорю вам, что ничего вы от меня не получите. – Продавец посмотрел на Теодора, сидящего на плече Сэла. – Уходите из моего кафе. Уезжайте из деревни. Мне плевать, сколько нам платят, чтобы мы молчали. Возвращайтесь на свой проклятый остров. – Закройте свой грязный рот! – рявкнул Линус. – Вы не можете… – Могу! – рявкнул мужчина, хлопнув руками по прилавку. Звук громким эхом пронесся вокруг, и… Теодор сердито вскрикнул, когда его насест внезапно исчез. Одежда Сэла упала на пол, сам он превратился в померанского шпица. Линус вспомнил, как Сэл впервые это сделал на его глазах. Этот мужчина так напугал Сэла, что он превратился в собаку. Из груды одежды послышалось жалобное тявканье. Сэл пытался выпутаться. Фи и Талия наклонились, чтобы ему помочь. Теодор прилетел к Зое. Чонси спрятался за Линуса и выглядывал из-за его ног, новая фуражка съехала набок. Люси смотрел на Сэла, чьи передние лапы путались в рубашке. Фи и Талия шепотом просили его стоять спокойно и дать себя освободить. Люси повернулся к продавцу. – Вам не следовало пугать моего брата, – монотонно пробубнил он. – Я готов сделать с вами кое-что очень плохое. Мужчина открыл было рот, чтобы ответить, и тут Артур Парнас произнес: – Люси. Голос прозвучал холодно и резко, будто царапая кожу. Артур смотрел на продавца, сузив глаза. Продавец, кажется, не боялся детей. Но он явно боялся Артура. – Как вы смеете? – тихо промолвил Артур, и Линус подумал о тигре, подкрадывающемся к добыче. – Как вы смеете так с ними разговаривать? Они дети. – Мне это без разницы, – сказал мужчина, отступая на шаг. – Они мерзкие. Я знаю, на что они способны… Артур сделал шаг вперед: – Вам стоит больше волноваться о том, на что я способен. В зале вдруг стало жарче, чем несколько минут назад. Намного жарче. – Артур, нет, – сказала Зоя. – Не здесь. Не на глазах у детей. – Все, чего они хотели, – это мороженое. Мы бы заплатили, и они были бы счастливы, и потом мы бы ушли. Как вы посмели, сэр! Линус шагнул вперед и встал перед Артуром, спиной к продавцу. Он взял лицо Артура в свои руки. И почувствовал жар. – Артур, это неправильный способ… Артур попытался отдернуть голову, но Линус его не выпускал. – Он не может… – Может, – тихо сказал Линус. – И это несправедливо. Но тебе нужно помнить, кто ты. И кто смотрит на тебя. Кто на тебя равняется. Глаза Артура снова вспыхнули. Потом он опустил взгляд и слабо улыбнулся: – Ты прав, конечно. Я не… Колокольчик над дверью снова звякнул. – Что здесь происходит? Линус опустил руки и отошел в сторону. – Хелен! – вскричал продавец, чуть не плача. – Эти… они… они не хотят уходить! – Ну, по-моему, они еще не получили мороженое, Норман, так что я не удивлена. Это была та полная женщина из хозяйственного магазина. На лбу у нее так и осталось черное пятно, хотя садовые перчатки она сняла. – Я не собираюсь их обслуживать, – проворчал Норман. Хелен покачала головой: – Я не хотела бы поднимать вопрос на следующем заседании совета, что ты выгоняешь потенциальных клиентов. Твоя лицензия будет пересматриваться в конце этого года, не так ли? Будет обидно, если ее не продлят. Линус подумал, что вена на лбу Нормана вот-вот лопнет. – Ты не посмеешь. Хелен приподняла бровь: – Хочешь проверить? – Я не буду их обслуживать! – Тогда уходи, я справлюсь сама. – Но я… – Норман! Линусу казалось, что Норман намерен продолжить спор. Но тот окинул детей яростным взглядом, резко отвернулся и вышел, хлопнув дверью. Хелен вздохнула: – Глупый сукин сын. – Я хочу быть такой же, как вы, когда вырасту, – выдохнула Талия, восторженно глядя на Хелен. Фи рядом с ней одобрительно хмыкнула. Она держала Сэла на руках, шпиц уткнулся носом ей в шею. Хелен поморщилась: – Ой. Не слушайте, что я говорю. Никогда не произносите ругательств, дети. Поняли?