Мисс Чапелуайт летала по кухне, почти не касаясь пола. За ее спиной трепетали крылья – намного ярче, чем были у Фи. Люси стоял на табурете перед гранитной столешницей. Пластиковым ножом он рубил помидоры, сбрасывая нарезанные кусочки в большую розовую миску, и пританцовывал под Бобби Дарина. Когда оркестр в середине песни ударил в барабаны, а трубы взревели, Люси задергался всем телом в такт музыке. Оркестр снова уступил место Бобби, который не сомневался, что сердце его приведет, куда надо. И Люси тряс головой, подпевая. Мисс Чапелуайт пела вместе с ним, туда-сюда летая по кухне. Линуса захватило чувство совершенной нереальности происходящего. – Что вы тут делаете? – прошептал голос. Линус невольно вскрикнул и повернулся. Перед ним стояли Фи и Талия. Спрайт умылась, ее огненные волосы сияли; крылья были прижаты к спине. Талия переоделась в другой наряд, очень похожий на прежний, только без колпака. Длинные белые волосы, такие же пышные, как борода, ниспадали ей на плечи. Обе смотрели на гостя с подозрением. – Я… – Шпионишь? – сказала Фи. – Конечно, нет! – У нас здесь шпионов не любят, – зловеще промолвила Талия. – Последний шпион, который попытался проникнуть в наш дом, пропал без вести. – Она подалась вперед, сузив глаза. – Потому что мы сварили его и съели на ужин. – Ничего подобного вы не делали, – сказал мистер Парнас, появившись будто из ниоткуда. Линус уже обращал внимание на то, как незаметно он двигается. Директор тоже переоделся. Теперь на нем был толстый свитер с очень длинными рукавами, из которых виднелись только кончики пальцев. – К нам никогда не забредали шпионы. Шпион – это тот, кто входит в дом, скрывая свои настоящие цели. А наши посетители излагают свои намерения совершенно искренне. Верно, мистер Бейкер? – Да, – сказал он. – Верно. Мистер Парнас улыбнулся: – Поэтому мы не причиняем вреда нашим гостям. По крайней мере, не убиваем. Мы лучше воспитаны. «За морем» уступило место другой песне Бобби – о желании встретить свою девушку, чтобы не приходилось мечтать одному. – Идем? – спросил мистер Парнас. Линус кивнул. Все смотрели на него. Он сообразил, что загораживает дорогу, и шагнул в сторону. Фи и Талия прошли на кухню. Мистер Парнас крикнул через плечо: – Теодор! Ужин! Линус услышал шум возни в гостиной и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Теодор вылезает из-под дивана, путаясь в крыльях. – Не спеши, – ласково сказал мистер Парнас. – Без тебя не начнем. Теодор вздохнул, чирикая, поднялся на задние лапы, тщательно сложил за спиной каждое крыло по очереди и сделал неуверенный шаг вперед, скользнув когтями по деревянному полу. – Он предпочитает летать, – прошептал мистер Парнас. – Но к столу я прошу его приходить пешком. – Почему? – Пусть учится ходить. Нельзя все время полагаться на крылья. Если Теодор когда-нибудь окажется в опасности, он должен уметь пользоваться и ногами, и крыльями. Линус удивился: – В опасности? Какая для него… – Сколько виверн осталось в мире, мистер Бейкер? Линус смущенно умолк. Мистер Парнас кивнул: – Вот именно. Раскачиваясь из стороны в сторону, Теодор наконец подошел к ноге мистера Парнаса, чирикнул и расправил крылья. – Да, да, – сказал мистер Парнас, наклоняясь, чтобы погладить его пальцем вдоль морды. – Молодец. Я горжусь тобой, Теодор. Тот снова сложил крылья, затем посмотрел на Линуса, опустил голову и слегка покусал кончик его ботинка. – Он говорит вам спасибо за пуговицу. Линус предпочел бы, чтобы его не грызли в знак благодарности, но сообщать об этом было уже поздно. – О… Не за что! Теодор снова чирикнул и вошел в дверь, которую мистер Парнас придержал для него. – Идем? – спросил он Линуса. Линус кивнул и проследовал через дверь на кухню. На кухне стоял еще один обеденный стол; им пользовались явно чаще, чем тем, который находился в большой столовой. Стол был накрыт слегка потертой скатертью. С одной его стороны, на индивидуальных салфетках, стояли три тарелки с тремя наборами столового серебра. На другой стороне – четыре тарелки, но одна из них была без приборов. Еще по месту было предусмотрено на обоих концах стола. В канделябрах мерцали горящие свечи. Центр стола занимали запеченная в сливках картошка, хлеб и какое-то незнакомое блюдо из мяса. На отдельных тарелках лежали зелень и листовой салат. Помидоры, нарезанные Люси, в свете свечей напоминали красных жуков. Линусу сказали, что пир в честь гостя. Гость надеялся, что его не отравят. Большинство детей уже сидели за столом. Чонси сидел в центре, Фи и Талия – по обеим сторонам от него. Напротив них – Теодор (на высоком стуле перед тарелкой без вилок и ложек) и мисс Чапелуайт. Рядом с ней был пустой стул, а следующий занимал Сэл. Мистер Парнас сел в конце стола. Это оставило Линусу другой конец как единственное свободное место, учитывая, что ему, скорее всего, лучше не сидеть рядом с Сэлом. Бедный мальчик от смущения не сможет проглотить ни кусочка. Линус выдвинул стул и сел, сожалея, что больше не слышно Бобби – музыка сгладила бы неловкость. Развернул льняную салфетку, лежавшую рядом с тарелкой, и расстелил ее у себя на коленях. Присутствующие не сводили с него глаз. Неожиданно рядом возник Люси. – Мистер Бейкер, что вам налить? Сок? Чай? – Люси пригнулся ближе и тихо прибавил: – Кровь младенца, родившегося на кладбище под полной луной? – Люси, – многозначительно сказал мистер Парнас. – Могу дать вам все, что попросите, – прошептал Люси. Линус закашлялся: – Воды. Воды, пожалуйста. – Одна вода на подходе! Люси схватил пустой стакан, стоявший рядом с прибором Линуса. Подбежал к раковине и забрался на табурет. Сосредоточенно высунув язык (в щель, где не хватало двух передних зубов), он открыл кран. Когда стакан наполнился, Люси спрыгнул, поспешил обратно и, не пролив ни капли, передал его Линусу. – Держите. И добро пожаловать! У меня и в мыслях нет подвергать вашу душу вечному проклятию! – Благодарю, – сумел выговорить Линус. – Очень мило с твоей стороны. Люси рассмеялся, и Линус подумал, что этот звук будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Люси прошел к оставшемуся пустому месту. На стуле лежала высокая подушка. Когда Люси уселся, Сэл, не поднимая глаз, снова придвинул стул к столу. Мистер Парнас улыбнулся детям: – Замечательно. Как вы уже знаете – хотя кое-кто и хотел скрыть от меня новость, – к нам прибыл гость.