– Поехали уже домой. Не хочу слушать про магические ритуалы. – Помолчав, он сварливо добавил: – Прошло десять лет, но ты все такая же пиявка. Сьюзен сквозь слезы рассмеялась, забрызгав слюной руль, и от этого рассмеялась еще сильнее. Аспен только покачал головой и поджал губы. Потом молча принял у девушки одеяло, которое она достала с заднего сиденья, и закутался в него. Прикрыл веки. На душе, несмотря ни на что, стало легко и спокойно. – Я помню, – произнес он в тишину, – как ты уговаривала меня на тебе жениться. – Замолчи. – Нет, я точно это помню. Ты сплела браслет из бисера и вручила его мне. – Аспен. – Ладно, – он тихо рассмеялся, – молчу. Когда они добрались до места назначения и Сьюзен высадила его у кованой калитки, а затем уехала, тучи рассеялись, выпустив слабые лучи осеннего солнца. Они робко коснулись кустарника перед домом, прошлись по лужам и затерялись на крыше старинного особняка. Чердачные окна опасливо взирали на прохожих темнотой. Аспен не стал таращиться на дом; он вошел в ворота и уверенным шагом направился к входным дверям. Он знал, что Дориан живет один. Его отец умер много лет назад, и с тех пор Дориан обитает в этом жутком пристанище призраков в одиночестве. Аспен вспомнил, что он говорил о какой-то девушке, с которой начал встречаться, и решил, что если она в своем уме, то точно не стала бы здесь жить. Открыв входную дверь, Аспен шагнул внутрь и погрузился в специфический сумрак и запах. Такие запахи присущи только старым домам, у которых имеется своя многолетняя история, насчитывающая множество поколений семей. И смертей. Стянув мокрые кроссовки, Аспен поежился и, кутаясь в одеяло Сьюзен, направился в сторону кухни. Из множественных рассказов Дориана он точно знал, где она находится – прямо за лестницей. Порывшись в холодильнике, Аспен достал кусок пиццы, завернутый в пищевую пленку, и отправил его в микроволновку разогреваться. Набрал полный чайник воды и поставил на плиту. Подошел к обеденному столу и с сомнением взял альбомный листок, лежащий поверх кучи всяких бумажек. Присмотрелся. Это был контур карты Эттон-Крик, выполненный от руки. Несколько мест на карте были обведены красными кружками. Внутри кружков стояли цифры: 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96. Аспен вернул листок на стол и задумчиво уставился перед собой. Затем, забыв про чайник, он быстрым шагом направился в гостиную и обнаружил там именно то, что ожидал увидеть: огромную карту Эттон-Крик во всю стену между двумя громадными книжными стеллажами, а под ней – куча коробок с документами. Это все принадлежало отцу Дориана – тот был копом. И карта, и документы, и рабочий стол, стоящий посреди гостиной – это все мистера Харрингтона. Каждая книжка принадлежала ему, каждая тетрадь для записей. Если все это спустя столько лет лежит здесь без единой пылинки, это значит лишь одно: либо Дориан слишком скучает по отцу и каждый вечер смахивает пыль с его бумаг, либо он солгал, когда сказал, что не одержим делом Криттонского Потрошителя. На плите засвистел чайник, и одновременно с этим открылась входная дверь. Аспен направился на кухню, но не успел прошмыгнуть мимо Дориана. Он хотел выиграть пару секунд, чтобы придумать, как реагировать на увиденное, но Дориан застал его врасплох своим быстрым появлением. Хотя, – Аспен бросил взгляд на часы и с удивлением обнаружил, что время близится к четырем, – профессор вернулся как раз вовремя. Дориан прочистил горло, оставляя портфель и раскрытый зонтик в прихожей. Аспен еще секунду растерянно смотрел на него, соображая, как поступить, затем бросился на кухню и выключил газ. Через секунду он услышал шаги Дориана. – Прости, забыл предупредить тебя, что здесь беспорядок. – Это не беспорядок, – ответил Аспен, оборачиваясь и глядя на Дориана в упор. – Я думал, с убийствами покончено. Дориан наконец-то зашевелился, снял пиджак, расправил его на спинке стула и расстегнул манжеты рубашки. Закатал рукава и подошел к плите. Порылся на полках, достал две кружки и заварил чай. И только затем, чувствуя на себе взгляд Аспена, ответил: – Для тебя – да. – Что это значит?! – взъелся Аспен, нахмурившись. Дориан пожал плечами: – Ты и так был в лечебнице. Это дело тебя не касается, оно мое. Я с ним и буду разбираться. Я не знал, что ты вернешься так рано. – Тогда ты что, спрятал бы все бумаги? – Ну да, – Дориан кивнул. – Ты был в психушке. – Я понял, – отчеканил Аспен. – Я помню, что я там был. – Я не хотел, чтобы ты возвращался в место, которое связано с убийствами, – мягко заметил Дориан, – поэтому, когда ты спросил, занимаюсь ли я своим исследованием, я сказал, что нет. – Потому что меня это не касается? – Да. Ты только что вернулся, пора жить нормальной жизнью, а не валять дурака. – А ты, значит, валяешь дурака? – Если мне понадобится твоя помощь, я попрошу о ней, – не повелся Дориан. – А пока что сделай вид, что ты этого не видел. Аспен недоверчиво покачал головой и отошел к столу. Не прикасаясь к бумагам, он внимательно осмотрел их. Исследование. Уже прошло много лет, а Дориан все одержим ошибкой отца. – Зачем ты это делаешь? – спросил наконец Аспен. – Прошло много лет. – Потому что я не чувствую себя спокойно. Отец мучился. Мать мучилась. Ты бы видел, как на нас смотрела ее семья… Снова он говорит о Дэйзи Келли, – Аспен поморщился, как от зубной боли. – Они давно забыли обо всем. – А я нет, – отрезал Дориан. Аспен вздохнул, и тон Дориана вновь стал мягким. – Я никогда ничего не забуду. Пока я не найду убийцу, я не успокоюсь. – А что, если он тебя первый найдет? – Тогда я буду знать, что сделал все, что в моих силах. И ты не притронешься к этому делу, понял? Я давно должен был переместить свое барахло наверх… – С этими словами Дориан отставил свою чашку и, подойдя к столу, стал складывать бумаги в стопки. Аспен ничего не трогал. Он приблизился к окну и выглянул во двор. Прямо под окнами росли розы. Как они не умерли, оставалось загадкой, ведь Дориан вряд ли ухаживал за домом. Он был одержим Криттонским Потрошителем. Так они с Аспеном и познакомились. Много лет назад, когда Дориан учился в старшей школе, он узнал о том, что в Эттон-Крик есть сумасшедший мальчик, которого посещают видения об убийствах. Когда он навестил его в первый раз, Аспен принял знакомого в штыки, но со временем они подружились. Дориан был отчаянным. Он шел к цели, не жалея себя, но вдруг пожалел Аспена. Решил не вмешивать его в свои дела. Потому что с Аспена достаточно убийств. В гостиной раздался грохот, а затем послышались ругательства. – Все нормально! – крикнул Дориан, хотя Аспен даже не шелохнулся. Он сделал глоток из своей кружки и поежился – такой крепкий чай, что аж в горле запершило. Подошел к крану и разбавил чай холодной водой. Все еще гадость, но теперь можно пить. В голове всплыли слова Сьюзен. О видениях, о смерти, о том, что Аспен вернулся с того света и видения – это бонус, дар, который поможет спасти других людей. Может, жить в доме Дориана Харрингтона ему предназначено судьбой? Может, это судьба – помочь Дориану в его исследованиях?.. Внезапный звонок в дверь заставил Аспена вздрогнуть, а затем рассмеяться. Ну не может быть! Он на секунду опустил веки, затем тихо выругался и поспешил в коридор, плотно прикрыв дверь спальни. И почти не удивился, когда выглянул наружу. – Марисса, – поприветствовал он соседку, которая в последнее время была чрезвычайно навязчива. И вот сейчас она, облаченная в свой розовый халатик, проскользнула под его рукой и вошла в темный коридор квартиры. – Позволь спросить, что ты делаешь, – деликатно начал Аспен, оборачиваясь. – Можно я останусь у тебя? Ненадолго. – Марисса застенчиво взмахнула ресницами и как будто случайно коснулась декольте. Аспен поднял голову, с трудом удерживая смех. Затем он подошел к входной двери и поманил Мариссу: – Подойди сюда. – Она приблизилась с улыбкой, и Аспен демонстративно ощупал лакированную поверхность двери, задумчиво пробормотав: – Странно, очень странно… – Что? – Тут разве была табличка «мотель», ты случайно не видела? – Что? – изумилась Марисса, опуская руки. Аспен повернулся к ней, рассердившись. – Ничего. У меня здесь не мотель! А теперь… – Аспен положил руку Мариссе на талию и вежливо, но настойчиво выпроводил на лестничную площадку. – Я понимаю, тебе нужна помощь, но сегодня тебе поможет кто-то другой, не я. Закрыв дверь, Аспен обернулся, ожидая увидеть Киру, но ее не было. Вот и отлично, пусть оставит его в покое. Переваривая все случившееся – ее появление, внезапно настигшие воспоминания о прошлом, – Аспен потопал на кухню, решив приготовить чего-нибудь этакого. Но это не для Киры, конечно же нет. Ожил телефон – сообщение от Айрленд: «Надеюсь, у тебя все хорошо». Аспен написал, что готовит суп, и она ответила, что ей жаль. Да, ему тоже было жаль; жаль, что нельзя иначе, нельзя бросить Киру после всего, что она сотворила. И ему было жаль ее за то, что сотворил с ней отец. Если бы не он, ничего этого не было бы, Кира не стала бы очередной жертвой Неизвестного. Аспен помыл картошку и принялся ее чистить. В голове бродили какие-то дурацкие мысли и опасения. – Не знала, что ты умеешь готовить, – услышал Аспен позади себя спустя двадцать минут, когда обжаривал помидоры. Он не стал оборачиваться, чтобы оценить Киру взглядом. Он не хотел видеть ее здесь, на своей кухне. Да и вообще в своей квартире. – Ты многого обо мне не знаешь. Он продолжал помешивать зажарку, а Кира не двигалась. – Будешь молчать? – спросила она. – Могу накричать. – Накричи, – сказала она, и Аспен обернулся. Кира стояла без рубашки, в одной майке и в черных джинсах с дыркой на колене. Она обняла себя одной рукой и принялась нервно щелкать пальцами другой.