Аделии стало неприятно. Будто рукой залезла в банку с червями – на всю жизнь запомнила свою единственную поездку с отцом на рыбалку. Поежилась и скрестила руки на груди. – Почему ты не скажешь, что это не мои дети? – Скажу. Но ты мне не веришь, поэтому я дождусь пока ты не убедишься. – Зачем? Какая тебе разница, что я обо всем этом думаю? Макс встал, подошел ближе. Отвел взгляд, спрятал раздражение. – Ты считаешь, что я веду себя нечестно, обманывая родных. Я хочу, чтобы ты поняла, что они того стоят… Будем считать так, что мне важно, чтобы ты была на моей стороне. – Девушка смотрела на него недоверчиво и все еще враждебно. Макс начал терять терпение и злиться. Заговорил тихо: – А ты как хотела? Совет да любовь ася-сяй? До тех пор, пока рядом с сыном нет другой женщины – он подлежит опеке и защите. Как только женщина у него появляется, она автоматически попадает в список хищниц… Девушка отпрянула, недоуменно подняла руки к потолку: – Но она ведь хотела, действительно хотела, чтобы у тебя появилась семья. Макс пожал плечами: – Ну, я уже сказал, что по этому поводу думаю, – вздохнул и сделал шаг навстречу: – Она выманила хищницу из укрытия, сейчас будет убеждать меня, что мы не пара… Это кино мы проходили. Собственно, по этой причине ты здесь. – Он снова замолчал, изучая профиль девушки: непримиримая морщинка на переносице, плотно сомкнутые губы, нервно расширяющиеся ноздри. Предположил: – Но на самом деле тебя волнует что-то другое. Аделия посмотрела на него искоса: – Откуда такая прозорливость, интересно? – Это часть моей профессии, или ты думаешь я только бумажки умею перебирать и видеть косяки в договоре? – Он заглянул в глаза: – Эй. Тебе напрягло, что я веду себя так, как будто мы давно знакомы? Девушка смотрела на него и молчала – не ожидала такой внимательности, ведь только что он едва не прочитал ее мысли. – Меня напрягла та легкость, с которой ты играешь. Твоя мать хотя бы честна в своей неприязни. Макс спрятал улыбку в уголках губ. – А что, если я скажу, что мне нравится представлять тебя своей девушкой, – протянул руку и подцепил пальцем вьющуюся прядь, погладил ее подушечкой большого пальца. – Представлять, что я могу тебя обнять, дотронуться до плеча и… поцеловать. Девушка отшатнулась: – Ты обещал, что не притронешься ко мне. Макс спрятал руки в карманы джинсов, опустил голову: – Я помню. Но я не играю. Вернее играю, но не на сто процентов. Аделия покачала головой: – Это неправильно, Макс. Некрасиво очень. Я очень жалею, что влезла в это, – призналась. Капитан Александров молчал. – Из-за чего, собственно? – проговорил наконец. – Каждый получит то, чего хотел и что заслуживает: мать примерит на себя роль свекрови, я – женатого. Как знать, может, мне это понравится, и я в самом деле решусь на серьезные отношения и брак? Не опасаясь прятаться за газетой, как это делает всю жизнь мой отец. – Но ведь он, кажется, доволен. – Доволен. Но мне этого мало. Я не хочу вытянутых треников и борщей. Я хочу гореть и отражаться в глазах. – Боже мой, да вы, капитан Александров, да вы никак женские романы в ночи почитываете? – Аделия саркастически хмыкнули и обняла себя за плечи: не могла согреться. Макс усмехнулся: – Лечить меня только не надо. Не на сеансе. – Посмотрел на девушку с холодным интересом. – Пошли ужинать. Pacta sunt servanda, как говорится, тем более ты сама предложила договор и взяла предоплату. И я намерен добиться, чтобы ты отработала каждый вложенный в операцию «Невеста Макса» рубль. Аделия не могла для себя решить, каким он ее больше раздражал – вот таким хамом как сейчас, или романтическим переростком, как пять минут назад. – Не расплескай романтического настроения, «Максик», – она мстительно повторила интонацию хозяйки дома, вспомнив, как от нее перекосило Макса там, на крыльце. Макс криво усмехнулся, выдохнул. – Я весь в ударе, госпожа Мымрикова. Аделия выставила вперед указательный палец, прошипела: – Еще раз так меня назовешь, прирежу… Макс захохотал: – Дрожу от страха и нетерпения… Магическая мстительница. Пошли изображать влюбленную пару… ⁂ Они спускались по лестнице и слушали, как перешептываются в кухне Светлана и Римма. – Пигалица какая-то, ну согласись, – ворчала мать Максима. – Ни кожи, ни рожи, прости господи… – тяжелый вздох. – Понятно, почему он ее так долго скрывал. Небось, не москвичка, ни кола ни двора… – Еще и дети, – подлила масла в огонь тетя Света. – Взрослые такие… Это ж во сколько она их родила? Макс остановился на ступеньках и выразительно посмотрел на Аделию, развел руками, будто циркач после удачного трюка. Прошептал: – А что я тебе говорил? Задушевный разговор на кухне продолжался: – И «химия» на голове. Уже сто лет такое не носят, – подхватила мать Макса удрученно. – Точно, из Тмутаракани лимитчица. Рука Аделии потянулась к волосам, пальцы накрутили прядь вокруг фаланги. – Почему химия-то? Они сами у меня, с детства, – прошептала и растерянно посмотрела на Макса. Тот закатил глаза, подмигнул. Нарочито громко затопал ногами и захохотал, изображая смех после удачной шутки. Потянул девушку вниз. Они так и влетели в кухню – за руку, смеясь и заглядываясь друг на друга. На пороге Макс привлек девушку к себе, обнял за талию: – Ну-с, мы на месте! А где обещанный ужин голодным, как последние собаки, путникам? Аделия успела поймать на себе враждебный взгляд Риммы Аркадьевны прежде, чем та надела на себя вежливую улыбку. В кухню стали подтягиваться обитатели дома. Макс спохватился: – Да! Аду́сик, я же не представил всю нашу честну́ю компанию! – Услышав «Адусик», девушка посмотрела жалобно и с видом безвинно истязаемой жертвы. Макс невозмутимо продолжал: – Итак, – на манер испанского тореадора он встал между женщинами: – Светлана Аркадьевна и Римма Аркадьевна, мои тетушка и матушка соответственно, это Ада, моя невеста… Ну, почти невеста, – он подмигнул девушке. – Ада, это моя мама и тетя Света… – Какое у вас имя необычное, – проговорила Римма Аркадьевна, продолжая пристально изучать девушку. Та выдержала взгляд, отозвалась уклончиво: – Родители гадали по словарю. Выпало «Аделия». Макс поднял палец к потолку: – Кстати, имя «Аделия» не слишком распространено у нас в России, обозначает «благородство» и «чистоту», а своей владелице приносит богатство и удачу! – при последних словах мать и Светлана переглянулись. Аделия прикрыла глаза руками и тихо засмеялась – ее новый знакомый, определенно, оказался мастером троллинга. Макс вошел в азарт, представляя подтягивающихся на голоса и ароматы обитателей большого дома. – Дмитрий Федорович и Иван Федорович. Мои дядька и отец. Отчества запомнить не сложно. Но на самом деле они не братья, у них одинаковые отчества и супруги, отличающиеся сходство характеров и стойкостью нравов. Верно я говорю? Дмитрий Федорович – невысокий начинающий полнеть мужчина чуть за семьдесят, кивнул девушке, прошел к столу и налил себе стакан сока, выпил залпом. – Макс, ты поясничаешь, – Иван Федорович взглянул на сына строго и поцеловал кончики пальцев девушки: – Очень тронут знакомством. Надеюсь, этот оболтус вас еще не свел с ума своими выходками. Мать вон периодически до корвалола доводит. – Если только самую малость, – Аделия улыбнулась: мужская половина семейств нравилась ей все больше. Отец Макса оказался так же высок, как сын, так же широк в плечах. Но молчаливая серьезность добавляла ему шарма и притягивала. Рядом с ним возникало ощущение стабильности и защищенности. Сын на его фоне выглядел нескладным подростком. Иван прошел к столу, сел на свое привычное место. Макс тем временем продолжал знакомство, кивнув на вошедшую в кухню пару: – Геннадий, мой двоюродный… Ты ж двоюродный?.. Брат в общем. И его супруга Александра. Их отпрыски Ольга и Вадим, – молодежь тоже подтянулась на кухню, на ходу утянула по пирожку с забытой в суете у входа вазы. Мать прикрикнула на них, отобрала пирожки и пристроила на тарелку: – А ну, аппетит не портить! Подростки нахмурились, уселись за стол, как были, группкой. Глядя на их компанию, Аделия успокоилась хотя бы за племянников – ребятам, кажется, повезло, и каникулы у них получались как надо. Чего не скажешь о ней. С каждым новым родственником Макса ей становилось все больше не по себе. Морозило. Подташнивало и в животе будто кто-то включил мясорубку. Девушка зябко ежилась, переминалась с ноги на ногу и мечтала, когда уже наконец перестанут на нее пялиться и усядутся за стол. – Так, хватит болтать, – словно услышав ее страдания, прикрикнула на Макса Светлана, – гостья с дороги, а ты тут балагура включил и не выключишь никак. На ходу познакомимся, верно, дорогая? Она протянула руку к Аделии, пожала холодные пальцы. Усадила за стол рядом с близнецами. Макс поторопился и занял место справа от девушки, ловко отделив ее от внимания тетки.