Правда номер два. — Вы думаете, что ваш отец убил Петру Дитмер? — спрашивает Брайан. — Надеюсь, что нет. — Но вы думаете, что это он? — Если я так подумаю, то вы будете первым, кто об этом узнает, — я открываю собрание газет 1941 года. — Следующий вопрос. — Вы думаете, что на самом деле ваша семья уехала из Бейнберри Холл из-за смерти Петры? — Может быть. Я нахожу статью об утоплении в ванне, которое произошло в том году. Третья правда. Четвертая и пятая приходят через несколько минут, пока я просматриваю тома 1955 и 1956 годов. Двое постояльцев гостиницы умерли, по одному за год. Все это время Брайан Принс забрасывает меня вопросами. — Вы знаете другие причины, по которым вы с родителями бежали из дома? — Там обитали привидения, — говорю я, когда тянусь за газетами 1974-го. — Или так мне говорили. Я как раз нашла статью, которую искала — «Роковое падение в Бейнберри Холл» — когда Брайан хлопает ладонью по странице, закрывая мне обзор. Это не имеет значения. Один только взгляд на заголовок подтверждает, что папа не лгал ни об одной из смертей в Бейнберри Холл. — Вы не выполняете вашу часть сделки, — говорит он. — Вы же берете интервью, разве нет? — Это не интервью, если вы отказываетесь отвечать на вопросы. Я встаю и отхожу от стола, подходя к другой полке с томами. — Я отвечаю. Я правда надеюсь, что мой папа не убивал Петру Дитмер. И да, возможно, мы уехали из-за ее смерти. Если вам нужны детали, то вам надо поговорить с кем-то другим. — Просто дайте мне что-нибудь, что я смогу напечатать на следующей неделе, — говорит Брайан, следуя за мной к ряду переплетенных томов, охватывающих два десятилетия назад. — Какую-нибудь хорошую цитату. Я беру еще два тома, один двадцатипятилетней давности, другой — за год до этого, и несу их обратно к столу. — Вот вам цитата: Как и все в Бартлби, я потрясена и опечалена недавним открытием в Бейнберри Холл. Мои глубочайшие соболезнования семье Петры Дитмер. Пока Брайан записывает это себе в блокнот, я открываю том того года, когда моя семья сбежала из Бейнберри Холл. Статью о нашем побеге найти не трудно — она сияет на первой полосе 17 июля того года. ПРИЗРАКИ В БЕЙНБЕРРИ ХОЛЛ Страшась за свои жизни, новые владельцы бежали из старинного поместья. История, с которой началось все. Конечно, я ее уже видела. Сканы этой статьи есть по всему интернету. Этот бульварный заголовок и фотография Бейнберри Холл — очень похожая на ту, что сейчас находится на первой полосе «Газетт» — сохранятся навеки. Как и имя того человека, кто это написал. — Мой звездный час, — говорит Брайан Принс, когда заглядывает за мое плечо, чтобы посмотреть на свое творение. — И погибель моей семьи, — отвечаю я. Я читаю эту статью, наверное, уже в сотый раз, гадая, какой была бы моя жизнь, если бы она никогда не была написана. Детство у меня было бы поспокойнее, уж это точно. Я не была бы изгоем. Меня бы не дразнили и не мучили. Никаких чокнутых готов, пытающихся подружиться со мной, потому что они ошибочно принимали меня за свою. Может, я бы стала писательницей, как и хотел папа. Если бы не было статьи, то не было бы и Книги, что и отвратило меня от этой профессии в первую очередь. И, может быть, мои родители остались бы счастливы в браке, наша семья была бы целой, а мои каникулы и лето не состояли в том, чтобы с тяжелым сердцем перемещаться из одного дома в другой. Но статья существует. И до самой смерти я буду связана с папой и с тем, что, по его словам, произошло в Бейнберри Холл. Я делаю паузу на одной из его цитат, записанных Брайаном. «Люди будут смеяться, — сказал он. — Люди назовут нас чокнутыми. Но я уверен, в этом доме есть что-то — что-то сверхъестественное — что желает нашей смерти». Читая это, я невольно вспоминаю свой разговор с доктором Вебер. Она была уверена, что я говорила правду. Что я верю в то, что вижу в этом доме. Что-то вас преследовало. Я захлопываю том, не желая больше смотреть на эту статью, хотя, наверное, могу зачитать ее наизусть. Я хватаю вторую книгу, которую сняла с полки. Предыдущий год. Опять же, нетрудно найти нужную мне статью. Я тоже знаю точную дату. И первое, что я вижу — это заголовок, жестокий в своей простоте. УБИЙСТВО-САМОУБИЙСТВО В БЕЙНБЕРРИ ХОЛЛ Ниже помещена фотография всей семьи Карвер — та фотография, которую я тысячу раз гуглила, будучи подростком. Только на этот раз меня поразило, насколько Карверы похожи на мою семью. Просто слегка изменить лица, и я могу увидеть фотографию меня с родителями во время нашего пребывания в Бейнберри Холл. Настоящий шок наступает тогда, когда я вижу имя автора статьи. Брайан Принс. Две семьи с двумя совершенно разными жизнями в Бейнберри Холл. И Брайан писал о них обоих. Я поворачиваюсь к журналисту, все еще стоящему позади меня. Интервью вот-вот возобновится. Только теперь вопросы буду задавать я. 10 июля День 15 Джесс бросила спиритическую доску в мусорное ведро, картинно запихивая ее все глубже в мусор. Сверху она кидает остатки нашего завтрака — овсяную кашу, омлет и крошки тостов, соскобленные с тарелок. — Хватит с этим, Юэн, — сказала она. — Больше никаких разговоров о привидениях. Больше никаких разговоров с привидениями. Хватит притворяться, что всему этому нет логического объяснения. — Но ты не можешь отрицать того, что происходит, — сказал я. — Происходит то, что наша дочь теперь боится каждую минуту в этом доме. С этим я не могу спорить. Мы провели большую часть ночи, утешая Мэгги, которая отказывалась возвращаться в свою комнату. В перерывах между рыданиями и приступами паники она сказала, что спала, когда двери шкафа распахнулись. Затем мистер Тень вышел, сел на край кровати и сказал ей, что она скоро умрет. Эта история никогда не менялась, сколько бы раз она ее ни рассказывала. Моя реакция была забеспокоиться еще сильнее, чем когда-либо. Я был уверен, что в нашем доме обитает некая призрачная сущность, и опасался за безопасность нашей дочери. У Джесс была другая реакция: отрицание. — Ты не можешь продолжать развлекать себя мыслью, что все это реально, — сказала она, готовясь к рабочему дню почти без сна. — Пока ты не прекратишь, Мэгги так и будет думать, что мистер Тень существует. — Но прошлым вечером… — Наше воображение сыграло злую шутку! — закричала Джесс, ее голос эхом отдавался от стен кухни. — Воображение не могло двигать ту штуку по доске. — Это все мы, Юэн. А если точнее — ты. Я же не идиотка. Я знаю, в чем прикол спиритических досок. Надо незаметно двигать и убедительно врать. Все, что было написано на той доске, было именно тем, что ты и хотел видеть. Джесс ошибалась на этот счет. Я ничего этого не хотел. Но это все равно происходило. Например, как только ей и Мэгги удалось заснуть, свернувшись калачиком в нашей кровати, я не спал и прислушивался. Сначала в коридоре раздался знакомый звук. Тук-тук-тук.